Возвышение. Земли Ордена - Михаил Павлович Игнатов

— Бахар, — едва слышно шикнул Седой. — Бахар, угомонись.

Но тот упрямо закончил:

— Как в городе работники почти ничего не успевают, так и вы, глава, далеки от того, чтобы заявить: «Я знаю всё, что должен знать глава». Несколько дней назад вы буквально сбежали смотреть снежные ягоды, сейчас хотите половину дня потратить на драку с големами. К чему? Есть более важные дела, неужели вы этого не понимаете, глава?

Я невольно скрипнул зубами, давя просыпающуюся злость. Это он что, предлагает мне завтра вместо совещания устроить ещё один урок?

Седой ожёг злым взглядом Бахара, подался ко мне:

— Молодой глава, мы и правда все устали, советник погорячился. Давай сегодня я приду на твою тренировку с Димом, и мы сойдёмся с тобой, молодой глава? Давненько я не проверял, насколько ты стал лучше.

Но нет, он не сумел залить клокочущую во мне злость. Я вперил взгляд в Бахара и медленно процедил:

— Понимаю ли я, что есть более важные дела, чем драки с големами? Понимаю. Понимаю ли я, что есть более важные дела, чем бесконечные уроки? Тоже понимаю, а понимаешь ли это ты, мой советник?

— Поясните свои слова, глава, — с Бахара сползла шелуха его вечной усталости и сонливости, черты лица заострились, мы столкнулись взглядами и никто и не думал сдавать назад.

— Семь месяцев, как мы ушли из Пяти Ветров. А Морлан давал мне отсрочку всего в восемь. Думаю, самое время вернуться в его город и провести первый из обещанных сеансов лечения его сына.

— По последнему докладу главы Знающих Озмана, его дед знает, что мы все покинули временный лагерь и ушли в Каменный Лабиринт. Сейчас он в сомнениях — добыли ли мы Ключ или сгинули.

— Разумеется, он знает, что я получил Ключ, — отмёл я возражение Бахара. — Если не от мелкого чиновника Имперской Пагоды, так просто немного подумав — весь лагерь сорвался в пустоту? В никуда? Закапывать наши кости? Нет, он ждёт меня и подсчитывает дни, чтобы иметь возможность ткнуть в меня опозданием. Завтра я отправлюсь к нему, заодно наберу людей, раз мы не успеваем.

Неожиданно против меня выступил и обычно молчащий на советах Зеленорукий:

— Опять в Пяти Ветрах? И кого? Тех, кто в первый день струсил и ушёл из нашего лагеря? Да мои воспитанники на многих работах лучше, чем этот, как верно заметил Рагедон, мусор.

Сам Рагедон вздохнул:

— Самое время бы соединиться с Илдуром. Руки тех, кто ушёл с ним, позволили бы сделать всё намеченное и ещё добавить сверху.

Рутгош кивнул:

— Да, с ним немало хороших мастеров Массивов и формаций.

— Мечтать не вредно, — буркнул Седой. — Посыльные только-только добрались до города Ян, им ещё искать проход к нашим, причём так, чтобы не влипнуть в ловушки.

— Ты тоже впустую мечтаешь, — осадил его Бахар. — Илдур и наши собратья в Истоке? Их знают в лицо сотни людей. Ты предлагаешь каждому купить артефакт смены облика?

— При всём богатстве трофеев, — негромко заметил Ледий, — столько не скупить за раз. Только делать самим. Келлер?

Тот молча и мрачно покачал головой.

Я подождал, но он так и не проронил ни слова, не собираясь объяснять, поэтому я пожал плечами:

— Значит, у нас нет другого выхода. Завтра в город Пяти Ветров.

— Нет, — снова повторил Бахар. — Рано. Мы не готовы, вы не готовы, глава.

— Для прошлого разговора был готов, для этого нет? — я криво усмехнулся. — Завтра.

— Нет! — Бахар вскочил. — Наверняка город полон лазутчиков от Эрзум! Нет ничего проще, чтобы уничтожить наше дело, чем убить вас.

— Именно поэтому же я набрал людей и помимо вас, нет? — напомнил я ему. — Я молодой самонадеянный лекарь, который купил часть отколовшихся орденцев.

— Эрзум плевать на это наносное, они убьют вас просто чтобы уколоть нас, орденцев.

Я криво усмехнулся:

— Ну пусть попробуют.

— Глава, — Бахар шагнул ко мне, всплеснул руками. — Откуда это в вас? Что за пренебрежение к врагу? Да, вы сильны в поединках, но что вы сделаете против удара в спину от Повелителя Стихии? От настоящего Повелителя?

Я вздохнул, потёр бровь, спросил:

— А откуда это в тебе, Бахар? Предлагаешь мне сидеть в городе, не высовывая носа? Сколько? Ещё пять месяцев? Ещё год? Ещё пять лет?

— Почему нет, глава?

— Что⁈ — у меня аж дыхание перехватило.

Я принялся медленно вставать, но Бахар лишь шагнул ближе. Я вставал молча, Бахар же принялся говорить:

— Важней всего освоить всё, что мы взяли, глава. У нас есть те, потеряв кого, мы будем скорбеть, но продолжим двигаться дальше, вы же у нас единственный.

— И что? Ты запрёшь меня в золотой клетке?

— Довольно! — вскочил и Рутгош. — Нам всем нужно немного остыть. Напитки!

Буквально через вдох двери в зал распахнулись, словно там только и ждали этого мысленного крика, и вошли пять девушек с подносами. Одна из них скользнула ко мне, облизнула губы, призывно улыбнулась и вновь зачем-то присела, хотя сейчас, стоя, я отлично видел не только содержимое подноса, но и макушку не очень-то и высокой девушки. И тут до меня вдруг дошло, что я вижу не только макушку, дошло, обожгло яростью, и через миг я прошипел:

— Выйдите. Старейшина ошибся, никто пить не хочет, — Рагедон, который успел и взять бокал и отхлебнуть из него, поперхнулся, я же надавил сильней. — Покиньте нас.

Едва двери за девушками закрылись, я, клокоча от ярости, спросил:

— Вы что здесь устроили? Что, нравится, когда вам прислуживают, кланяются, позволяют заглянуть за ворот? На этом строится семья, по-вашему?

Келлер изумился:

— Что⁈

Я и сам замолчал едва ли не на полуслове. Присела только одна. Только одна и передо мной, а улыбкой она буквально предлагала себя мне, а не какому-то старейшине.

Медленно перевёл взгляд на Седого. Это он, дарс его побери? Нет, нет-нет-нет. Он никогда не заходил дальше шуток и подначек. Я перевёл взгляд левей, впившись им в другого своего старейшину. А вот Зеленорукий однажды уже лез в это, подговаривал Дараю, которая в самом расцвете… Неужто…

До меня