Владимир Брайт - Фантомная боль
Пока дышишь.
– Еще одно условие.
– Какое?
– Прежде чем выстрелить, каждый из нас напишет: «верю» или «не верю» в «высшую справедливость».
– Это что-то изменит? – девчонка явно была сумасшедшей, отягощенной багажом извращенных комплексов и представлений о «правильной» мести, почерпнутых из кино.
– Нет. Всего лишь одно из правил.
– Я же сказал, что не верю. Ты согласилась.
– До того, как в дело вступил пистолет. Понимаешь, о чем я?
– На краю могилы все выглядит по-другому?
– Да! Хочется верить в лучшее. Задобрить Судьбу. Повысить шансы, превратив пятьдесят на пятьдесят в пятьдесят одно на сорок девять. В общем, ты понял.
– Да. Можешь не продолжать.
Взяв ручку, она черкнула несколько слов на клочке бумаге, перевернув ее лицевой стороной вниз.
– Победитель заберет надпись проигравшего, сделав ее своим талисманом.
– Как скажешь.
– Я начинаю?
– Вперед…
Оставив одну пулю в барабане, она крутанула «рулетку». Раз, второй, третий. Наконец решившись, поднесла пистолет к виску, закрыла глаза и нажала курок.
Щелк!
В напряженной тишине удар бойка прозвучал неестественно громко.
– Убедился?
У нее явно было не все в порядке с головой. Тем не менее сумасшедшая шлюха играла по-честному.
– Да.
– Теперь твоя очередь. Сейчас я сниму наручник на левой руке. Затем вернусь на место, кину ключ от второго. Ты освободишься, напишешь свое мнение о судьбе, я катну револьвер по паркету. Дальше объяснять нужно?
– Нет.
От ужасной мысли, что сейчас нужно будет приставить заряженный пистолет к виску, его бросило в жар.
На всякий случай злобная сука предупредила:
– Попытаешься выкинуть какой-нибудь фокус – выпущу всю обойму.
Их разделяло от силы пять метров. Никаких видимых препятствий (журнальный столик не в счет) Стрелять сумасшедшая явно умела. И не блефовала. Рука, сжимавшая «Smith & Wesson» с прекрасным останавливающим действием пуль на сверхмалых дистанциях, не дрожала.
В точности выполнив инструкции, Герцог оказался один на один с осознанием того факта, что прямо сейчас может разнести себе череп. Несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь совладать с паническим страхом. Покачал головой из стороны в сторону, как разминающийся перед схваткой боксер. Облизнул пересохшие губы. На всякий случай заглянул в слепой зрачок ствола – вдруг почувствует или увидит там пулю?
Не увидел.
Закрыл глаза, приставив пистолет к виску. Попытался внушить себе, что все будет хорошо. Он не может умереть. Кто угодно, только не он.
Исключено!
Не получилось. Нервы скрутило в тугой узел. Соленый пот со лба заливал глаза. Пересохшее горло саднило, как будто наелся песка. Отчаянно хотелось пить. Палец окаменел, превратившись в скрюченное надгробие над пропащей душой великого грешника.
«Боженька, помоги! Я исправлюсь. Даю слово. Вытащи с края бездны, и не будет у тебя более преданного последователя, чем я. Продам дом, машину, квартиры в Москве, Питере, за границей, раздам деньги бедным. Я ведь крещеный. Все акции и депозиты обращу в помощь больным детям и старикам. Им нужнее! Пойду в холщовом рубище в монастырь! Замолю грехи. Стану отшельником в келье! Только помоги мне сейчас!»
– Давай быстрей, – дьяволица, сидящая напротив, не верила ни во что, кроме своей гребаной справедливости…
– Не могу! – простонал он.
– Ты даже хуже, чем я думала, – сидевшая напротив фурия не скрывала презрения. – Изнасиловать четырнадцатилетнею девочку можешь, убивать невинных людей – тоже. А сыграть в «русскую рулетку» – кишка тонка. Я досчитаю до трех и, если не сделаешь ход, разряжу всю обойму. Раз…
«Выбросить руку вперед, попытавшись убить ее? – мозг лихорадочно пытался найти выход из патовой ситуации. – Не вариант. Надо попасть в голову с первого раза. И не факт, что пуля в стволе. А если она третья или четвертая?»
Хладнокровная тварь выстрелит, прежде чем он успеет дважды нажать на курок. Шансы один к шести выглядят предпочтительней, чем верная смерть. Нет, он не доставит ей удовольствия, позволив нашпиговать свое тело свинцом. Надо играть и надеяться на удачу. Он ведь по жизни фартовый. Всегда выходил сухим из воды. Сколько раз мог…
– Два…
– Будь ты проклята!
Зажмурившись так крепко, как только мог, он огромным усилием воли нажал на курок.
Щелк!
Никогда прежде он не испытывал такого чувства. Огромное, ни с чем не сравнимое облегчение. Экстаз, близкий к помешательству. Это было подобно рождению. С той лишь разницей, что…
– Катни мне пистолет по полу, – в ее планы явно не входило затягивать представление.
С превеликой радостью он выполнил приказ.
Во второй раз психованная девка даже не стала закрывать глаз. Крутанула барабан. Нажала спусковой крючок. Вернула револьвер. То, что несколько секунд назад представлялось огромным, ни с чем не сравнимым облегчением, вновь превратилось в адскую пытку…
Так повторялось четыре бесконечно долгих круга, показавшихся вечностью.
На пятый «фартовый» именинник все же поймал свою пулю, и игра завершилась.
На бумажке Герцога было написано всего одно слово: «ВЕРЮ».
В отличие от насильника, отягощенного злом, Герцогиня никогда не строила иллюзий насчет справедливости.
Щелчок пустого барабана звучит иначе, чем с пулей. Правда, отличия настолько ничтожны, что человеческое ухо не способно их уловить. Однако если заранее вставить в ухо детектор, то у противника не останется шансов…
– Высшая справедливость, – усмехнулась женщина в платье цвета индиго, прежде чем уйти, – для каждого – своя!
Учитывая то, что при первой попытке ей пришлось крутить барабан трижды (два раза подряд выпадала пуля), возможно, Герцогиня была не так уж и далека от истины…
В последней инстанции.[16]
Глава 14
Развязка
Москва, 06.07 по восточноевропейскому времени
Навигатор не подвел. Спустя полчаса мы достигли цели назначения – поезда, где всё должно было закончиться. Несколько раз по ходу движения Якудза открывал огонь. Без понятия, в кого он стрелял – в людей или кадов. Я предпочел не вдаваться в подробности. Сидел с закрытыми глазами, пытаясь отрешиться от происходящего. Получалось неважно. Точнее – никак. Вдобавок ко всем неприятностям, действие чудо-таблетки Роя явно сходило на нет. Ампутированная рука стала ныть – верный признак того, что боль скоро вернется. Пройдется по оголенным нервам с яростным вдохновением сумасшедшего музыканта, решившего дать прощальный концерт, рассчитавшись с жизнью за всё…
– Проклятье!
По-хорошему надо было попросить у дока лекарство. Наверняка в походной аптечке что-то есть. Не может не быть. Только после всего случившегося Герцогиня скорее выстрелит в затылок, чем поможет облегчить страдания.
Где я ошибся? Или – в чем? Почему мы «развалились» на части, сохранив лишь видимость прежней команды? Наркотики, стресс, безвыходные ситуации, непростые решения, виртуальная реальность. Все вместе взятое сыграло определенную роль. Но не главную. В глубине подсознания засела навязчивая мысль о том что: «С НАМИ ИЗНАЧАЛЬНО БЫЛО ЧТО-ТО НЕ ТАК».
И как ни старался я поймать ускользающую нить догадки, способную превратиться в нечто большее, чем расплывчатое предположение, так и не смог ответить на вопрос: «Что именно?».
А после того, как вдали показался поезд, стало не до того.
– Флинт, подъезжаем, – предупредил Валет. – Две минуты до цели.
– Понял, – мне отчаянно не хотелось открывать глаза, но пришлось.
– Какой план? – несмотря ни на что я оставался их командиром.
– В ковбоев кто-нибудь в детстве играл? – во рту пересохло, нестерпимо хотелось пить.
– Еще бы! – раздраженный Якудза выглядел как натянутая струна. – В детдоме с утра до ночи все поголовно играют в ковбоев. Любимая наша забава. Лошадки… Тыгы-дым… Тыгы-дым… Индейцы со стрелами. Пиу-пиу… Отважные первопроходцы. Неужели забыл?
– Да, – что бы сейчас я ни сказал, они все воспримут в штыки. – У нас есть вода?
– Нет, – Герцогине доставляло явное удовольствие отказывать мне во всем.
– Тогда берем тряпки из багажника и заматываем нижнюю часть лица.
– Зачем?
Якудза хотел добавить: «этот хренов маскарад?», в последний момент передумав. С Флинтом шутки плохи. Даже без Моржа. А уж с булом – подавно. Нервы ни к черту. Перед глазами до сих пор стоит счастливое лицо молодого танкиста, который обрадовался встрече. П…ц! Все настолько дерьмово, что и не передать. Уж скорее бы выйти из гребаной «Радуги». Выполнить задание, перебив всех к чертовой матери, или сдохнуть самим…
– Могут возникнуть проблемы с двойниками, если нас опознают, – терпеливо объяснил я.
– А с замотанными лицами все пройдет как по маслу? – судя по тону, Герцогиня саркастически улыбалась у меня за спиной.
– Не знаю. Уверен в одном – вряд ли пассажиры поезда решат, что мы хотим ограбить состав.
