Андрей Максимушкин - Не герой
Воронов решил при первой же возможности заняться интересующим его вопросом. А вдруг, чем черт не шутит, в этом мире уже есть надежная связь между мирами? Лена будет рада, если удастся скататься домой на пару неделек. Девушка сильно переживала, когда поняла, что никогда в жизни не увидит своих родных и друзей, что ее давно все похоронили.
Вечером, после разговора с Граником Буривоевичем, Владмир и Леночка отправились гулять по Изяславлю. Август, начало месяца, на улице не жарко, от реки веет прохладный освежающий ветерок. Настроение у молодых людей приподнятое. Леночка щебетала всю дорогу, рассказывала, какие наряды она сегодня видела в лавке на Конюшенной улице, какие милые люди трудятся в Работном приказе, так в Вендии именуют биржу труда. Да, работа в городе есть, Лену берут счетоводом на железоделательный завод. Жалованье приличное, да еще на заводе есть свои лекари, работников лечат за счет предприятия.
Владмир же собирался идти работать на стройку. Уж если в том мире учился на строителя, так и здесь знания пригодятся. Сначала рабочим, а потом можно будет и выше подняться.
Дорога как раз проходила мимо стройки. Несмотря на вечер, работа кипела. Из-за высокого забора доносился шум, по ярусам строящегося дома сновали рабочие, краны беспрестанно поднимали наверх кирпич, раствор, балки, плиты, монолитные блоки. Приглядывавшийся к стройкам Владмир заметил, что строительные технологии в этом мире не сильно разнятся с теми, которые он знал. Точно так же широко применяются железобетонные плиты, минераловатные утеплители, керамический и силикатный кирпич, заводские стеклопакеты. Если архитектура и отличалась, то только благодаря другим вкусам заказчиков.
Наибольшим спросом пользовались двухуровневые квартиры, порог традиционно был высотой два вершка, окна старались делать высокие и узкие. Природный венд лучше себя чувствует, когда окна дома напоминают бойницы средневековой крепости. Также не прижились в Вендии плоские покрытия, крыши делают только двускатные, с чердаком. Даже модерновые высотки в центре города увенчаны шатровыми крышами. Владмир однажды спросил, почему не делают плоские кровли? В ответ ему на полном серьезе сообщили, что на двускатную крышу невозможно высадить вертолетный десант. Правда это или нет, или традиция такая, а под нее уже оправдание подгоняют, выяснить не удалось.
– Володя, а ты не боишься вот так по верхотуре бегать? – спросила Леночка.
– Чего там бояться?! Стены толстые, по ним на велосипеде можно проехать.
Молодой человек стиснул девушку в объятиях, привлек к себе. Их глаза встретились. Володя наклонился к девушке и поцеловал в губы.
По дороге в парк Владмир взял с лотка свежий выпуск «Вендских вестей». Центральные газеты в стране распространялись бесплатно. Это тоже старая традиция, таким образом один из князей решил повысить грамотность своих подданных, дать людям стимул учиться письму и чтению. Давно это было, лет триста назад. В двадцать пятом веке. Летосчисление в этом мире велось от основания Рима. Владмир вспомнил брошенный танк на берегах Ежавы и так смутившую его дату на донце снарядной гильзы. Сейчас для молодого человека не было в дате ничего странного, ведь ныне на дворе был 2765 год Римской эры.
Пока Лена ходила к прилавку со сладостями, сбитнем, морсом и мороженым соком, Владмир сел на лавку в тени старого дуба и развернул газету. Новости культуры, прогноз погоды и сводки с полей, дружественный визит Диктатора Глеба Голицына в Скьольде, так называлась здесь территория Швеции и Норвегии. Обычная газета обычной страны. Владмир пробежал страницы по диагонали, его глаза чуть задержались на разделе с веселыми случаями. Больше ничего интересного. Стоп. Что-то он пропустил.
Вновь развернув газету, Владмир быстро нашел статью на второй странице. Рассказ о буднях заставы на берегу Волги. Повествование о жизни и смерти, доблести, чести, долге и воинской судьбе. Молодой человек задумчиво перечитал статью. Перед его глазами предстали дозорные вышки, летное поле, укрепления на берегу реки. Загорелые, с выгоревшими добела волосами бойцы полковника Углеша, люди, добровольно выбравшие свою судьбу, люди, готовые в любой момент костьми лечь на путях вражеского вторжения.
Статья рассказывала о коротком ночном сражении, очередной попытке кайсаков перебросить крупный бронекавалерийский отряд через Волгу. На этот раз противнику не повезло: воины заранее обнаружили марш вражеских соединений к реке, заняли оборону и нанесли удар в тот момент, когда передовые отряды кайсаков высаживались на вендском берегу. Газетчик писал о бое в превосходных степенях, со страницы газеты так и сыпались «героические порывы», «доблестные бойцы», «беззаветная преданность Вендской Диктатуре», «неукротимые смельчаки» и прочие перлы журналистского стиля. За шелухой казенных фраз остались живые люди, неименитые бойцы с передовой заставы, не знающая мира пограничная стража.
– Как там им живется? – пробормотал Владмир.
– Что ты сказал? – переспросила подошедшая Леночка.
– Граница… Волга…
– Летом жарко, одни степи, – скривилась девушка. – Опасно, южане рядом.
– Да, опасно. И люди хорошие живут.
Владмир вспомнил казаков десятского Гната, переход от Жуковой заставы до Свияжска. На мгновение ему стало грустно и одиноко, захотелось вернуться в те горячие дни. Что его ждет впереди? Работа на стройке, размеренные трудовые будни, вечера в корчме со знакомыми – людьми, с которыми хорошо проводить время, но на которых опасно надеяться. Не знаешь ведь, что за человек, а случая проверить не будет.
Придет время, они с Леной отправятся в Посадский приказ, составят брачное обязательство, отгуляют свадьбу, как у вендов и положено, на три дня, с приглашением всех близких, приятелей, знакомых и соседей. Потом пеленочная страда, бессонные ночи, ворчание хронически невысыпающейся жены, мелкие ссоры, заевший до опупения быт. Эх, это жизнь, сынок.
Пройдет лет десять, и будет Владмир солидным посадским, будет по выходным и праздникам выезжать за город со своей благоверной супругой, малолетними отпрысками, будет выгружать из самохода корзины со снедью, раскладные стулья, походную жаровню, половички и коврики. Пока жена накрывает стол, посидеть с удочкой на берегу реки, перекинуться парой слов с такими же солидными, с брюшком и осоловелым взглядом, посадскими, медленно потягивать брагу и думать о несложившейся жизни.
Впереди столько перспектив! Весь мир нараспашку! Все дороги открыты! Наверное, сложись ситуация немного иначе, не попади они под удар кайсацкого рейда, Владмир и не задумывался бы о смысле своей жизни. Жил бы спокойно, делал карьеру, растил детей, дом бы построил в пригороде. Не получается, те несколько дней с автоматом на плече изменили его, открыли в нем новые грани характера.
Вспомнились слова Гната о них, провальцах: «Не у всех, но есть среди них воинская кровь, может даже, кто и боярского рода». Вспомнились одобрительные взгляды казаков после той короткой стычки на берегу безымянной речки, когда Владмир впервые пролил чужую кровь. Такие вещи не забываются, они меняют человека.
Поздно вечером, вернувшись домой, Владмир серьезно начал думать о том, чтобы бросить все и пойти к воеводе наниматься в армию. В Вендии не было обязательной военной службы. Считалось, что она – дело добровольное, приличествующее людям воинского рода, по собственной воле принимавшим на себя право и обязанность защищать земляков. Но при этом кастовых ограничений для новобранцев не существовало. Любой взрослый свободный венд мог наняться в армию. И даже сделать военную карьеру. Правда, для людей невоинского рода лучше всего было начинать службу в пограничной страже или на дальних заставах.
Избавитель
Чудины жили в лесу, сеяли на вырубках хлеб, сажали картошку, брюкву, репу, другие овощи. Коров, свиней держали, птицы у них было много. На заводике масло, творог, ряженку делали. Иногда в Сторогор ездили. Так ближайший вендский город назывался. Пятьдесят верст по грунтовке. Жили своей замкнутой общиной, с чужими не очень контачили, свои обычаи хранили, своим богам молились.
Все это Василию рассказал Тергай, тот самый крестьянин, владевший, хотя и плоховато, вендской речью. Второй мужик отмалчивался. Василий понял только, что того зовут Журавом и он очень уважаемый человек, вроде старейшины или депутата.
Наладив отношения с местными, молодой человек раскрыл сумку и предложил селянам разделить трапезу. Те не стали отнекиваться. Тергай сходил к трактору, принес из кабины сверток и глиняный кувшин. На импровизированной скатерти появились хлеб, сыр, пироги с рыбой, вареная картошка в мундире. Из кувшина налили темный шипучий квас.
Вспомнив свой первый день в этом мире и встречу с казаками на Ежаве, Васёк разломил одну из своих лепешек и протянул новым знакомым. В ответ его угостили ломтем душистого ржаного хлеба. Ели чудины молча, с серьезными лицами. Василий задал пару вопросов, но, получив в ответ только молчаливые кивки Тергая, прекратил попытки. Видимо, здесь не принято разговаривать за трапезой.
