Андрей Максимушкин - Не герой
Еще раз почистить и смазать автомат. Пересчитать патроны. Всего тридцать четыре штуки осталось. Негусто. Как раз на дорогу и непредвиденные встречи с нехорошими людьми. Одежду Василий выстирал и развесил сушиться на заборе, как следует вымыл, просушил у печки и смазал салом ботинки. В один из пластиковых баллонов он налил травяной отвар, а во второй – чистую родниковую воду. Сумка была вычищена, вытряхнута. Все небогатое имущество перебрано и аккуратно разложено.
Молодой человек жадными и одновременно грустными глазами смотрел на три оставшиеся у него банки тушенки. Целое богатство. Три дня сытой жизни. Наконец он убрал одну банку на дно сумки, а две положил в ларь, в благодарность неведомым хозяевам заимки за кров. Кроме того, взял с собой килограммов шесть постной копченой оленины, лук, чеснок, мешочек сушеных грибов, полдюжины испеченных на камнях лепешек. Хлеб ужаснул бы любого кулинара, нечто резиноподобное, клеклое, пресное, сдобренное лесной земляникой и малиной, но Вася был рад и этому.
Рано утром Квакшин пустился в путь. Он решил держать направление на северо-запад, так можно было выйти на границу Вендии. Настроение было боевым. Васёк миновал озеро и направился вдоль вытекавшего из озера ручья. Если карта не врет, большую часть пути можно будет проделать вдоль ручьев и речек. Удобно, не потеряешь направление. К полудню, по расчетам Васи, он проделал больше пятнадцати километров. Неплохой темп по звериным тропам и лесным дебрям.
Через два дня Васёк вышел к большой поляне. Настоящее поле посреди леса. Хорошее место для отдыха. Полежав полчаса в тени, молодой человек поднялся и двинулся напрямик через поляну. В воздухе висело благоухание трав. Сквозь зелень проглядывали пестрые пятнышки цветов. К небу тянулись колосья пшеницы. Пшеницы?!
Василий сорвал колосок, растер его, сдул шелуху. На ладони остались зерна. Крупная хорошая пшеница. Это не дикое растение, раньше здесь было поле. Студент озадаченно почесал в затылке и заспешил к лесу.
На опушке обнаружились явные следы недавнего присутствия людей. Вдоль леса шла грунтовая дорога, в тени деревьев стоял шалашик. И как символ торжества цивилизации из-под кустов выглядывало старое дырявое пластиковое ведро. Неподалеку на дереве висел слегка подвявший венок.
– Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд, – пробормотал Васёк.
Он пошел по грунтовке, надеясь, что она приведет к людям, а не уведет от них. Вскоре поле под паром сменилось грядками картошки и свеклы, а затем Василий встретил людей.
Все произошло буднично, без каких-либо страстей и душещипательных подробностей. Студент набрел на отдыхавших в тенечке на краю леса двух крестьян. Неподалеку, под деревьями, стоял видавший виды трактор с тележкой.
– Добрый день. Бог в помощь! – вежливо поздоровался Василий.
Один из мужиков, тот, что постарше, поднялся на ноги, поклонился и проговорил нечто непонятное.
– Что? Здравствуйте, говорю. Деревня далеко?
Крестьянин глупо улыбнулся, медленно повторил последнюю фразу. Выглядел он забавно. Желтого цвета длиннополая сорочка с вышитыми воротом и рукавами, на ногах фабричные ботинки, руки испачканы тосолом, на вязаном поясе висят игрушечные топорики, лошадки, уточки. Непривычный вид у мужика, и волосы длинные, седые, перевязаны ремешком.
– Нет, не понимаю я тебя. Я иду с Пустошей, с кайсаками воевал, заблудился, хочу до заставы добраться. Город далеко?
– Венд? Казак? – второй крестьянин приподнялся на локте и уставился на Василия.
– Да, вендов ищу, казаков. Ты по-русски понимаешь?
– Здрав будь, честной казак, – говорил мужик с расстановкой, старательно выговаривая каждое слово. – Город далеко, на запад. Много верста. Пятьдесят верста. Добро пожаловать. Прошу, говори медленно. Я плохо говорил вендский язык.
– А сами-то вы кто? Что за народ?
Это явно были не татары и не башкиры, и не азеры. Лица у мужиков европейские, волосы светлые, глаза светло-синие.
– Мы чудь. Чудины.
Новая жизнь
Володе и его друзьям повезло. Мало того, что смогли выбраться из охваченных войной Пустошей, так еще успели застать в Свияжске научную группу профессора Граника. Именно этот человек половину своей жизни посвятил уникальному феномену провальцев сквозь мировой барьер. Именно профессор был тем человеком, кто реально мог помочь молодым людям освоиться в новом для них мире и смириться с тем фактом, что дороги назад у них нет.
Этим летом группа Граника Сташенко работала в Пустошах, изучала древние Места Силы, которые, как считалось, рвали межмировой барьер и притягивали к этому миру людей из параллельных миров. Война заставила профессора сворачивать лагерь и возвращаться в родной Изяславль. Но зато в Свияжске до Сташенко дошла весть о появлении в приграничье новой группы провальцев. Пользуясь своим авторитетом, профессор упросил военное командование принять меры и помочь вытащить людей из Пустошей. Благодаря профессору на всех казачьих и войсковых заставах знали об очередных провальцах и были готовы к встрече.
Время шло, в Пустошах разгоралась жаркая схватка между вендами и кайсаками, засветившиеся было провальцы исчезли. Профессор уже собирался уезжать, как вдруг ему сообщили, что люди нашлись, сами вышли из Пустошей. Обрадованный этой новостью, Граник Сташенко помчался на командный пункт воеводы Марка, куда должны были доставить провальцев. Да, успел он вовремя. Молодые люди уже кое в чем разобрались и горели желанием наняться в постоянное войско и идти воевать за Вендию.
К счастью, авторитет профессора был высок, его происхождение из древнего рода полоцких священников ставило его на уровень даже не бояр, а князей, посему воевода не только без разговора передал Сташенко всех нужных тому людей, но и выделил целый вагон в поезде до Изяславля, что в это тревожное время было непросто. Посадские и окрестные селяне бежали на запад, никому не улыбалось оставаться в прифронтовом городе. Многие записывались в ополчение – посошную рать, – в городе спешным порядком формировались два новых полка.
Граник Сташенко сумел вовремя перехватить провальцев и увезти их из города. Попутно он с радостью взялся за труд просвещения новых подданных Вендской Диктатуры. Да, гражданство провальцам давали сразу.
Владмир и его товарищи жадно впитывали информацию о Вендии, которую щедро выдавал уважаемый профессор. Сам Граник Сташенко только рад был найти благодарных слушателей, не обязанных в конце учебного года проходить испытания – выгодное отличие от студентов Изяславльской академии естественных наук.
Пусть друзья уже успели познакомиться с Вендией, ее обычаями и историей, но подача материала профессором была системной, в отличие от разрозненных, щедро перемешанных с легендами рассказов казаков. После переселения в Изяславль и улаживания всех государевых дел с диктаторскими тиунами из земельной управы ребята продолжили свое обучение.
Жили они на первых порах в большом доме рядом с главным зданием академии, снятым за ее счет. Благодарность огромная Гранику свет Буривоевичу, помог, убедил научный круг отнестись к проблемам провальцев со всем вниманием и участием. Пусть на первых порах Владмиру и его товарищам полагалось пособие от казны, но было оно невелико, сто пятьдесят гривен в месяц. Благодаря профессору получилась хорошая экономия на жилье.
Вендские ученые уже почти две сотни лет занимались феноменом провальцев. С тех самых пор, как наука в этом мире стала достаточно самостоятельным явлением и начала очищаться от суеверий и предубеждений древних времен. За это время удалось установить, что Вселенная состоит из множества похожих друг на друга миров, все они возникли от единого дерева, Мирового Древа – Священного Дуба или ясеня Иггдрасиль норманнских легенд.
Новые миры отпочковываются от старых в точках ветвления, тех самых моментах истории, когда все зависит от ничтожной случайности: споткнется конь, и войско потерпит поражение, не заденет конь ногой кочку, и полководец наголову разгромит врага. Оказывается, в большой Вселенной реализуются все варианты истории, все возможные пути изменения реальности. Но только при этом создаются новые миры. Растут новые ветви Мирового Древа.
Миры отличаются не только историей человеческой цивилизации, но и некоторыми природными свойствами, принципами. Между ветвями существует барьер, и проницаемость его неодинаковая. Есть на земле точки, где межмировая пленка очень тонка, достаточно небольшого выплеска силы, и пленка рвется, люди и вещи проваливаются в чужой мир. И есть миры, потенциал которых ниже, чем у соседних. По закону природы любое тело тяготеет к точке с наименьшим потенциалом, поэтому именно в такие миры и попадают провальцы. Другими словами, если в родном мире Владмира путешественники из других миров редкость необычайная, то в этом мире они нередкие гости.
