Андрей Максимушкин - Не герой
Вспомнив свой первый день в этом мире и встречу с казаками на Ежаве, Васёк разломил одну из своих лепешек и протянул новым знакомым. В ответ его угостили ломтем душистого ржаного хлеба. Ели чудины молча, с серьезными лицами. Василий задал пару вопросов, но, получив в ответ только молчаливые кивки Тергая, прекратил попытки. Видимо, здесь не принято разговаривать за трапезой.
Однако по виду мужиков можно было понять, что лесное копченое мясо им понравилось, ели с удовольствием, не то что куски пресной резиновой лепешки, которую они сжевали только из вежливости, чтоб не оскорбить казака. Василию же пришлись по вкусу рыбные пироги и сыр. Сто лет такой вкуснятины не едал, забыл, как хлеб выглядит.
Васёк потянулся за картофелиной и услышал тихое шипение. Молодой человек резко повернулся на звук, одновременно подтягивая ноги под себя. Так и есть. К Жураву подползала гадюка. И что ей не сиделось под корягой? Что ее понесло на открытое пространство, да еще к людям?
Между змеей и человеком меньше метра. Окрикнуть Журава, так мужик испугается, дернется, змея на него бросится. Она и так уже подобралась, голову приподняла.
– Твою мать!!! – Василий вскочил на ноги, оттолкнул Журава и прыгнул на змею.
Тяжелый армейский ботинок точнехонько пришелся по змеиной головке, вдавил ее в землю. Туловище гадюки в бессильной злобе обвилось вокруг ноги, хлестнуло по лодыжке, но это уже агония.
Мужики сначала не поняли, в чем дело. Журав только ойкнул, отлетая в сторону. Тергай вскочил на ноги. Крикнул что-то непонятное.
– Вот и все, шипеть не будет, – удовлетворенно проговорил Василий, отшвырнув дохлую гадюку в кусты.
А змеюка крупная, ни разу таких не видел, метра полтора будет, толстая, как шланг. Даже удивительно, как ее удалось одним ударом убить.
– Спаситель. Хабулай! – прозвучал за спиной изумленный возглас.
Оба мужика низко поклонились Васе и отступили назад на негнущихся ногах. Молодой человек не узнал своих новых знакомых – лица бледные, плечи опущены, во взглядах застыл смешанный с удивлением страх. Такое ощущение, будто они только что узрели настоящее чудо. Студент даже обернулся. Что это так на чудинов подействовало? Змей, что ли, никогда не видели? Быть такого не может! В лесу их немало, и на полянах попадаются.
– Хабулай Василий, будь нашим гость, просим тебя в наш дом. Живи рядом с нами, будь нам старший брат и заступником, – низко поклонившись, произнес Тергай.
Старший добавил несколько рифмованных фраз на своем языке.
– Волох Журав говорил: придет на чудь неведомый человек, похожий на венда, но не венд, похожий на казака, но не казак, похожий на лешего-ворса, но не ворс, а человек плоть от плоти, кровь от крови. Спасет он старого волоха от козней Злого Шайтана, от смерти мучительная, убьет слугу Шайтана и станет старший в нашем роду. Назовут его Хабулай Спаситель. Будет он защита нашего рода. В один великий день, неведомый ни пресветлому Инмару, ни другие боги, ни люди, нагрянет беда, но Хабулай спасет наш род, выведет его к солнцу. Спасет чудь и сам уйдет, вернется к богам или отправится на закат, на чудесный остров Буян к роду железных людей, ругами называют. Куда именно, мы неведомо. Волох, поведавший это, был очень стар и умер, рассказывая нашим дедам о Хабулае.
– Офигеть, не встать, – пробормотал Василий.
Молодой человек сразу ухватил суть, понял, что получит немало выгод и привилегий, оказавшись тем самым легендарным Хабулаем. Здесь главное не переборщить, не надо строить из себя наикрутейшего героя, гнуть пальцы веером и слишком явно обременять добродушных наивных дикарей своим спасительством, но и быть лохом тоже не надо. Раз признали в вышедшем из леса бродяге своего Хабулая, так пусть накормят, приютят да приоденут героя, чтоб не стыдно было перед людьми показаться.
– Давайте вернемся к обеду, – с этими словами молодой человек опустился на траву и взял половинку пирога. – А вы что стоите? Присаживайтесь, – он похлопал по траве.
Воля спасителя священна – чудины хоть и с некоторой опаской, но послушались Василия, вернулись к скатерти.
Молодой человек неторопливо жевал пирог, запивал квасом и думал: куда он попал и что за странные люди эти чудь?
Раньше Васёк полагал, что в двадцать первом веке такого быть не может – или какой там сейчас век у местных? Двадцать восьмой? Тем более – все эти древние легенды о героях являются не более чем легендами, красивыми сказками. Ни один человек не будет относиться к ним серьезно. Только если сектанты какие. Новые знакомые Василия на сектантов не похожи, нормальные, разумные люди. Соображалка у них на месте, признав в туристе своего Спасителя, не стали устраивать вокруг него ритуальные пляски, а спокойно, пусть и с некоторым пиететом, опаской сообщили ему, что он является Хабулаем, и все.
После трапезы чудины собрали остатки еды, положили под корнями старого дерева, поклонились и пошли собираться. Журав завел трактор, Тергай и Васёк полезли в тележку.
Чудо техники времен первой индустриализации кашлянуло, выстрелило облаком сизого вонючего дыма, затарахтело, затряслось и потащилось по дороге. Васёк опасался, что трактор не выдержит и развалится прямо на ходу. Уж больно он был старый. Кожух мотора давно потерялся, все железные внутренности торчали наружу. Глушитель проржавел и громко стрелял. Рессор, видимо, вообще не было, трактор подпрыгивал на каждой кочке и трясся, как эпилептик. Но ведь, несмотря ни на что, эта груда железа ехала и тащила за собой тележку. Четверть часа тряски по грунтовке, и трактор добрался до деревни. Как пояснил Тергай, называлось это место Панича.
– Все. Мы дома. Пошли, Василий, – Тергай протянул студенту руку, чтоб помочь спуститься на землю.
– Благодарю, – Васёк сделал вид, что не заметил руки, и играючи перемахнул через борт, не забыв прихватить с собой автомат и сумку.
Приземлился он на ноги, сразу выпрямился и, в свою очередь, протянул Тергаю руку. Чудин как-то странно посмотрел на него, но руку подал. Прыгать местный не стал, перевалился через борт, оперся одной рукой на руку Василия и медленно спустился на землю.
Би-и-ип!!! У трактора, оказывается, еще клаксон не отвалился! Васёк скривился, как будто у него зуб болел. Ну и пищалка! Как иерихонская труба гудит. Это же выдержать невозможно.
Возле трактора стали собираться люди. Старый волох Журав еще пару раз надавил на клаксон, да так, что Василию захотелось немедленно пристрелить чудина, лишь бы больше не мучиться и никогда в жизни не слышать этот звук.
Журав прекратил терзать клаксон, вылез из кабины и, стоя на подножке, затянул речь. Говорил волох долго, размахивая свободной рукой. Второй он держался за трактор, иногда показывал на Василия. Молодой человек стоически переносил повышенное внимание к своей особе. Он надеялся, что со временем это окупится. А так как все равно ничего из речи мужика Василий не понимал, то оставалось только глазеть по сторонам.
А поглазеть было на что. Лицезреть своего нежданного Спасителя собралось почти все село. Много молодых миловидных девушек. Васёк обратил внимание, что все девушки и женщины в плотных головных уборах. У женщин постарше, вероятно замужних, волосы тщательно убраны под платки и нечто вроде кокошников. Юные девицы щеголяют длинными русыми и пшеничными косами чуть ли не до низа спины. На головах кокошники или косынки. Весь женский пол в строгих юбках до середины голени и ниже. Да еще все в расшитых узорами передниках. На ногах обмотки, причем намотано так, что голени кажутся гораздо толще, чем положено.
Мужская половина щеголяет в длинных косоворотках, как Тергай, в вязаных или кожаных жилетах. Большинство мужиков в армейских кепи, соломенных шляпах или фуражках. Все бородатые и усатые. Как заметил Василий, бритву они не признавали. Кое у кого поясные или плечевые кобуры с пистолетами. И почти у всех мужчин ножи на поясе. Тоже местный колорит, Василий видел такие у Журава и Тергая, но не придал этому значения. Оказывается, нож для местных – это необходимый предмет одежды, без которого на улицу выйти стыдно, как на родине Василия штаны. Квакшин надеялся, что, по местным понятиям, автомат на плече является равноценной заменой ножа на поясе. Свой ножик он держал в кармане. Не приспособлен сей инструмент для открытого ношения.
Интересными были украшения. У всех на поясах литые металлические фигурки разных зверей, девушки и женщины щеголяют подвесками и височными кольцами. Рукава по низу охвачены серебряными или бронзовыми браслетами. Интересные люди, настоящий этнографический музей под открытым небом.
В конце речи Журава из-за спин селян вышла дородная тетка со здоровенным караваем в руках, следом за ней молоденькая девушка, почти девочка, с кувшином и глиняным стаканчиком. Василий причастился караваем, достаточно было отломить и съесть кусочек, запил это дело стаканом медовухи из рук девушки. Все. Судя по довольным лицам селян, его не только бесплатно пустят на постой, но и признали своим. Этакий упрощенный обряд названого родства.