Константин Мисник - Война под поверхностью
— Сдавайтесь, — прохрипел с пола Птунис. — Это конец. Хватит уже крови.
— Сдавайтесь! — звонким дрожащим голосом выкрикнула из-за спины Седониса Ароша. — Или вы будете наказаны за это преступление самым суровым образом!
— Питрис! — вновь раздался дикий крик Норши. — Отвори сейчас же, тварь, или ты умрёшь!
— Тащите лом! — послышался рядом с ней голос Радиса. — Быстро!
— Не слушайте их! — завопил Питрис. — Убейте заговорщиков! Они достойны смерти!
Но пыл стражников уже иссяк. Большинство из них вяло махали ножами, стараясь, в основном, лишь для того, чтобы мятежники не проделали в них лишнюю дырку. Только на полу, ничего не видя и не слыша, возились главный стражник и его помощник.
Глава Совета застонал. Да что же это такое? Никто ничего не может довести до конца! Всё приходится делать самому! Он наконец-то нащупал то, что искал в своём столе, и медленно поднялся с кресла. Люди, присутствующие в комнате, застыли от изумления. В руках у главы Совета был арбалет.
Очень медленно, дрожащей рукой, Питрис навёл оружие на подпирающего стену Птуниса, слегка опуская самострел вниз. Палец бывшего главы Совета обнял спусковой крючок, и рука, внезапно обретя твёрдость, вдруг перестала дрожать. Питрис замер.
— Нет! — закричала Дарица.
Одним движением левой руки Ароша отбросила в сторону загораживающего ей обзор Седониса, а правой метнула нож; через всю комнату в просвет между стоящими стражниками.
Чтобы хорошо бить рыбу, надо долго учиться этому на суше. Ароша подтвердила любимый афоризм своего наставника по оружию. Её клинок вошёл туда, куда она и метила. В левую часть груди, рядом с сердцем.
Питрис вздрогнул, его палец нажал на курок, и арбалетный болт с огромной скоростью вылетел из паза. По пути он оторвал кусок ягодицы у находящегося рядом с Птунисом стражника и ударил в стену возле головы Птуниса. Раненый стражник завопил от боли и испуга, и Птунис, изловчившись, отбросил его ногами в сторону.
Дарица одним прыжком оказалась рядом со своим мужчиной и с угрожающим лицом выставила перед собой нож.
Питрис постоял несколько секунд и рухнул на пол, повалив своё кресло. В это время раздался ещё один страшной силы удар, и обломки двери разлетелись по комнате. Вслед за ними в комнату по инерции влетела Норша, сбив по пути двух стражников, стоящих перед Седонисом. Тот лишь в самый последний момент успел убраться с её пути.
Следом за бывшей женой в кабинет вбежал Радис с заряженным пневматиком в руке. Окинув взглядом лежащих вокруг Седониса противников, одобрительно кивнул:
— Молодец, сынок! — А затем, наставив пневматик на ближайшего стражника, гаркнул: — Стражникам на пол! Быстро! Или буду стрелять!
Ворвавшиеся следом за ним двое охотников также подняли свои пневматики. Стражники, кряхтя, стараясь действовать быстро, но при этом не тревожить свои раны, укладывались на пол. Радис со своими людьми ходил по комнате и отбирал у них ножи.
Вбежавший вслед за ними Морис так и застыл посреди комнаты с раскрытым ртом, не в силах ничего сказать.
Норша ударилась о противоположную стену так, что та загудела, но сама при этом удержалась на ногах. Она подскочила к Герфису, который так и остался стоять с измочаленным стулом в руках, и, схватив его в охапку, подарила ему горячий поцелуй. Затем, видимо засмущавшись, отстранилась от него и со свирепым видом оглядела присутствующих в комнате. Все сделали вид, что ничего не заметили.
— Как ты? — спросила Норша Герфиса.
Тот поморщился.
— Как же я ненавижу драться! — пожаловался он, рассматривая свою разбитую руку. — Руки — мой главный рабочий инструмент, и похоже, что теперь я на несколько дней выведен из строя.
— Ничего, — утешила его Норша. — Руководить можно и с больными руками.
Обратив наконец внимание на дерущихся, она осторожно подошла к ним.
Помещение быстро наполнялось людьми. Увидев, что здесь произошло, кровь на полу и на всех людях, находящихся в комнате, все ахали. Потом их интерес переключался на двух ещё действующих лиц, и все подвигались к ним поближе. Вскоре эта парочка была окружена плотным кольцом народа.
А двое драчунов не обращали ни на кого внимания. Скорее всего, кроме противника, они уже просто никого не видели. Пронису наконец-то удалось залезть сверху на своего врага. Одной рукой он держал здоровую руку своего противника, второй душил его. Брагис постепенно начал синеть.
— Ну а эти-то чего не поделили? — не делая никакой попытки вмешаться, полюбопытствовала Норша.
Вперёд протиснулся Седонис.
— Эй, Брагис с самого начала был за нас, — произнёс он. — Надо ему помочь.
— Дай я! — Рядом оказался Радис с тяжёлой ножкой стула в руке.
Норша придержала его за плечо.
— Предлагаю предоставить этот удар Птунису, — сказала она.
Все обернулись, ища глазами своего командира. Птунис, скривившись, держался за бок, а его с двух сторон поддерживали Ароша и Дарица.
— Знаешь что? — сказала Дарица Птунису. — Я передумала. Я больше на тебя не обижаюсь.
— И я, и я! — поддержала подругу Ароша.
Птунис через силу усмехнулся.
— Нет! — с сомнением покачал головой Радис, оглядев эту троицу. — Не получится у него. Я же говорил, дай я!
Ни слова не говоря, Норша отвела свою ногу, обутую в тяжёлый ботинок, и с размаху ударила ею в висок Прониса. Стражника отбросило в сторону, и он, раскинув руки, остался неподвижно лежать на полу.
— Так, — произнесла Норша, не обращая внимания на уважительные взгляды окружающих, — а где эта змея? Где эта рыбья душа, которой я обещала отрезать лишнюю для него часть тела?
И она внимательно огляделась.
— Там он, — раздался слабый голос Птуниса, — за столом.
— Быстро, — стала распоряжаться Норша. — Уберите стол! Дайте пройти главнокомандующему!
— Норша, умоляю тебя, давай без этого, — скривился Птунис, проходя вперёд.
Сломанные рёбра болели, мешая не только двигаться, но даже дышать, но он должен был увидеть Питриса. Стол отбросили в сторону, и все увидели лежащего на полу главу Совета с ножом в груди. Он был ещё жив.
Все расступились, и Птунис протиснулся к Питрису. Поддерживаемый Дарицей, он посмотрел на лежащего главу Совета. Тот лежал с открытыми глазами, но было видно, что жизнь уже почти оставила его.
— Зачем ты? — с трудом спросил Птунис. — Зачем ты это сделал? Я не понимаю.
— Ты… не поймёшь… — с трудом выдавил из себя Питрис. — Я хотел… спасти всех… а теперь… невозможно.
Он скосил глаза на людей, окруживших его, и из последних сил выдавил:
— Вам… не победить… я-то знаю… люди… филии… не зло…
Предсмертная судорога выгнула тело Питриса, и он, с неожиданной силой вырвав нож из раны, отбросил его прочь. Последними его словами были:
— Не хочу… видеть… как…
16
Птунис отлёживался дома, когда к нему пришёл Седонис. По его лучащейся от счастья физиономии можно было сделать вывод, что в жизни у него всё хорошо.
Птунис позавидовал своему другу. Хотя рёбра уже болели не так сильно благодаря тугой повязке, наложенной Кулисом, лекарь предупредил его, что возможны осложнения. Поэтому ему придётся, как минимум две недели, воздержаться от активного образа жизни.
— Предупредили бы об этом стражников заранее, — пробурчал Птунис. — Тогда, может, и не надо было бы меня сейчас лечить.
Кулис хмыкнул и посмотрел на Дарицу.
— Две недели, — напомнил он. — Проследи за этим.
Девушка кивнула.
Поэтому, когда в комнату вошёл Седонис, у Птуниса было не такое добродушное настроение, как у его друга.
— Чего тебе? — недовольно спросил он.
— Тебя хотят видеть Герфис и Заргис. Они в бывшей комнате Питриса.
Повеселевший Птунис присел на кровати и стал натягивать рубаху.
— Ему нельзя, — из соседней комнаты появилась Дарица. — Кулис сказал, надо лежать. Что, эти двое сами не могли сюда прийти? — возмущённо спросила она.
— Они что-то нашли там, — добродушно ответил Седонис. — И хотят, чтобы Птунис это увидел. Да ты не волнуйся, — добавил он, — он там ни с кем драться не будет. Я за этим прослежу. Да и идти туда всего минуту. Кстати, — важным током сказал он, — всё время лежать тоже нельзя. Может быть ещё хуже.
Дарица закатила глаза к потолку, но вынуждена была смириться.
— Что обо всём этом говорят в колонии? — спросил у друга Птунис, как только они вышли из комнаты. — А то Дарица мне почти ничего не сообщает. Всё нормально, говорит, и всё.
Седонис посерьёзнел:
— Стражников подробно допросили. Они во всём признались. Всё, оказывается, организовал Питрис.
— Ну, об этом я и сам уже догадался. Тоже мне новость, — фыркнул Птунис.
Не обращая внимания на саркастический тон Птуниса, Седонис продолжал:
