Настоящая фантастика – 2010 - Генри Лайон Олди
Ты сошла с ума, хотел сказать капитан. Но вместо этого сказал:
— Ты устала. Эти дни, эти сумасшедшие дни… Мы привыкнем.
— Нет. Я не привыкну. Знаешь, как люди боятся пауков? Крошечный, безобидный паучок; плюнь, и сдох. А человека бросает в пот. Иррациональный, не имеющий обоснований страх. Точно так же я боюсь Регину. Меня приучили, что наука — истинный путь человека. Наука, а не причуды эволюции. Если медик выращивает больному, пострадавшему в аварии, новую руку взамен оторванной — это наука. Если же вехден, уроженец Тира или Фравардина, путем тысячи физиологических ограничений накапливает в животе — или где он его накапливает? — «живой огонь», желая зарядить аккумулятор… Это не человек, Тео. Это насекомое, член улья. Пчела приносит мед, вехден — энергию. Его способ существования можно исследовать, но нельзя ему следовать. Я неполиткорректна, да?
Капитан молча обнял жену за плечи.
— Они спрашивают. — Анна-Мария ткнулась лбом в грудь мужа. — Они завидуют. Они и впрямь завидуют! Как же, дочь — телепат! Такие перспективы! А я думаю: человеческое ли это — чтение мыслей? Мое ли? Твое? А если не мое, не твое и не наше, если просто каприз организма… Ой, подожди! Меня вызывают!
Она высвободилась и, забыв спросить уником, кто ищет связи, скомандовала: «Прием!» Рядом, в двух шагах, сформировалась проекция абонента: голова женщины, ровесницы Анны-Марии. Высоко взбитая прическа, в ушах — серьги с рубинами. Часть головы оказалась за пределами зонтика, и капли дождя пробивали затылок насквозь.
Что, впрочем, ничуть не мешало женщине.
— Добрый день. — Голова кивнула. Выйдя из приемной зоны, подбородок на миг исчез и вновь появился. — Надеюсь, вы помните меня. Я — Герта Зоммерфельд, жена советника Зоммерфельда. Мы встречались с вами на родительских собраниях в «Солнышке».
— Ну конечно. — К Анне-Марии вернулось самообладание. Растерянная мать исчезла, ее место вновь заняла заведующая кафедрой ценольбологии. — Рада видеть вас, Герта.
— Извините, что беспокою вас в такой интимный момент. Извините и вы, господин ван Фрассен. — Советница дружелюбно посмотрела на капитана. — Я не знала, что вы вдвоем, под зонтиком, с цветами… Это так романтично! Собираетесь в ресторан?
Фамильярность советницы не понравилась капитану.
— Нет, — опередив жену, ответил он. — Собираемся в интернат, к дочери.
— Как кстати! Об этом я и хотела поговорить. Понимаете, мой Николас, мой маленький Ник… Знаете, что он спросил у меня сегодня?
Страшная догадка обожгла капитана. Разом вспомнились все предостережения Гюйса, высказанные — показанные! — в «Лебеде». Если у Николаса Зоммерфельда сработали последствия «свадьбы», если в мозгу мальчика взорвалась мина замедленного действия…
— Он спросил, с какого возраста люди женятся, — продолжила советница. — Я, естественно, ничего не заподозрила. Сказала, что с восемнадцати. И спросила, почему его это интересует. А Ник покраснел и ответил, что собирается жениться… Да-да! Он собирается жениться на вашей дочери! И очень огорчен, что это откладывается так надолго.
Дождь утих. Солнечный луч, пробившись из-за туч, упал на клумбу. Цветы заблестели, рассыпая искры бриллиантовой пыльцы. В воздухе резко запахло мокрой землей. Казалось, во время дождя люди парили за облаками, и запах реальности отрезвил их.
— Вы показывали мальчика врачу? — без обиняков поинтересовалась Анна-Мария.
— Да. Мы прорвались на прием к Якобу Трессау. Это уникальный специалист! Вы же понимаете, мой муж имеет кое-какие связи в нашем городе…
— И что? У вас есть претензии к Регине?
Капитан смотрел на жену, словно впервые ее видел. Та, что заявила минуту назад: «Я очень боюсь нашу дочь», превратилась в разъяренную тигрицу, готовую драться до последнего.
— Ни малейших претензий! Все в порядке. Обследование не показало патологии. Доктор Трессау сказал, что, если и есть незначительные, не поддающиеся фиксации отклонения от нормы, с возрастом все сгладится. Мы можем не беспокоиться, уверил он. Дело в другом. Я хотела бы попросить вас…
Советница помолчала, собираясь с духом.
— Не могли бы вы как-нибудь взять Николаса с собой? Ну, в интернат? Мальчик очень хочет повидаться с вашей Региночкой. Нет, конечно, о женитьбе и речи не идет! — Она расхохоталась. Актриса из Герты Зоммерфельд была никудышная, смех походил на кудахтанье всполошенной курицы. — Детские шалости, пустое! Я сама в школе влюбилась… Впрочем, это не важно. Если вы согласитесь, мы с мужем будем счастливы.
Ван Фрассен вышел из-под зонта:
— Как насчет сегодня? Мы можем забрать Ника через полчаса.
6
У павильона охраны их встретила роскошная брюнетка. Одета она была в черно-красный костюм для верховой езды. Капитан не знал, есть ли в «Лебеде» конюшня. Наряд ему понравился. Анне-Марии, судя по выражению ее лица, — нет.
— Добрый день. Вивиан Турман, учительница математики.
— Очень приятно, — ответил капитан и схлопотал гневный взгляд от жены.
— Кто это с вами? Сын?
— Это Ник Зоммерфельд. Он очень хочет повидаться с Региной.
— Друг?
— Вместе ходили в детский сад, — холодно уведомила Анна-Мария.
— Здравствуй, Ник!
Вивиан присела перед мальчиком на корточки и протянула ему руку, как взрослому. Ник выглянул из-за огромного букета люминолусов — в свете закатного солнца цветы играли лиловыми сполохами, — застеснялся и спрятался обратно.
— Ну что же ты? Я тебе не нравлюсь?
— Здрасте…
С отчаянной храбростью пилота, идущего на таран, мальчик сделал шаг вперед — и вдруг, неожиданно для всех, взял
