Игорь Вереснев - Младшие братья
— Такие новости у нас, офицер. Но вряд ли ты передашь их Совету. В Добрию не пробиться: зелёные свой радужник поставили на верхней террасе. Враз сметают каждого, кто к двери сунется. Хочешь — рискни, хочешь — иную смерть выбери.
Он отвернулся, махнул рукой, давая понять, что разговор окончен. Один из его людей указал разведчикам на выход. Огница помедлила, глядя в спину командира, повернулась, готовая уйти. Максим тоже повернулся. И тут вспомнил, зачем, он собственно, напросился в Задверь!
— А Инженер? Инженер где?
Офицер удивлённо обернулся.
— Инженера ранили в самом начале, когда он попытался договориться с зелёными. Зачем он тебе?
— Мне надо спросить… — Максим принялся судорожно придумывать вескую причину для встречи с Инженером. — Он должен передать мне секреты Задвери! Я буду новым хранителем.
Максим слышал, как возмущённо фыркнула за спиной Огница, но не обернулся. Он во все глаза смотрел на командира стражей. Тот недоверчиво приподнял бровь.
— Вряд ли кому теперь будет польза от этих секретов. Но в любом случае, до Инженера тебе не добраться. Хранители увезли его в лечебницу. Это далеко отсюда, зелёные ещё два дня назад отрезали туда путь. И пискуны не работают. Мы не знаем, есть ли там кто живой, — он качнул головой и вновь отвернулся. Больше говорить было не о чем.
В коридор Максим и Огница вышли одновременно. Едва зарос проём в стене за спиной, Максим обернулся к девушке:
— Мне нужно навестить Инженера.
Девушка пренебрежительно смерила его взглядом.
— Хранитель выискался… Ты же слышал — туда не добраться. Да ты даже не знаешь, где эта лечебница находится!
— Положим, где находится, я знаю. И как туда добраться, представляю. У меня ведь «мозгач» в голове, не забывай, — Максим постучал себя пальцем по лбу.
Он в самом деле уже знал, где расположен рекреационный центр Задвери. Пониматель проснулся, ощутив привычную обстановку. Информация так и сыпалась в мозги, только успевай по сторонам глядеть. Точно, как в Вирии!
Летатель подчинился, не артачась. Стоило «возжелать», и жёлто-палевый двухместный диванчик свалился с потолка, хотя Максим мог поклясться, что на потолке коридора его не было.
Он плюхнулся на сидение. Смерил взглядом девушку, старательно копируя её пренебрежительную гримасу. Спросил:
— Летишь со мной или здесь останешься?
Огница чуть помедлила. Затем примостилась рядом.
— Раз отсюда не выбраться, то всё равно, где умирать. Лишь бы достойно!
Вот умирать в планы Максима не входило. Но объяснять этого он не стал — времени нет. Каждая минута дорога! Он зажмурился на миг, и… возжелал.
Ох, и сильное получилось желание! Подгоняемый ним летатель рванул так, что в ушах заложило, спиной в мягкую обивку вдавило. Промелькнула анфилада комнат, навстречу распахнулось зелёное небо, земля провалилась далеко-далеко вниз. Огница обречённо взвизгнула, вцепилась обеими руками в руку Максима. Потом и вовсе прижалась всем телом. «Тоже мне, стрелок-радист!» — усмехнулся он. Но вслух ничего не сказал. Вместо этого, повинуясь неожиданному порыву, коснулся пальцами рыжих прядей, провёл по ним. Волосы Огницы оказались жёсткими и упрямыми.
Летать с такой скоростью прежде Максиму не доводилось. Но страшно не было. Диванчик словно прилип к спине и заднице. Он безропотно подчинялся каждому пожеланию. Оставалось придерживать Огницу, чтобы та не свалилась, и смотреть, что творится внизу.
До рекреации диванчик донёс их за семь минут. То, что это именно рекреационный центр, Максим знал заранее. Но он всё равно не поверил своим глазам. Вместо прекрасного здания с мраморной колоннадой вдоль всего фасада — груда развалин, закопчённых, оплавленных, кое-где ещё дымящихся. Сердце ёкнуло — опоздал! Здесь сражение закончено, и кто в нём победил, сомневаться не приходилось.
Но в следующую секунду Максим понял, что ошибся. В дальнем крыле здания что-то происходило, какие-то отблески, вспышки. Маленькие огненные шары то и дело летели к развалинам, вспухали беззвучными взрывами, заставляя разлетаться в пыль и щебень огромные каменные плиты. Уцелеть под таким обстрелом казалось немыслимым. Но раз стреляют, значит, пока есть в кого?!
Максим успел подумать о том, как бы подобраться поближе. И тут увидел: справа, над кромкой нависающей над долиной террасы, вспыхнула радуга. Радуга разворачивалась медленно-медленно, будто нехотя. Радуга была яркой, красивой и совсем не страшной. Радуга целилась прямо в их диванчик.
— Вниз!!!
Максим сам не понял, заорал он это вслух или только подумал. Летатель подчинился, но тоже медленно, нехотя. Однако Огницу отчего-то сорвало с сиденья, бросило вперёд и вверх. Он едва успел вцепиться в её руки, сжать пальцы, не давая чудовищной силе вырвать девушку. Та вытаращила глаза, открыла рот в беззвучном вопле. Но Максим смотрел не на неё — на радугу.
Медленно опускался летатель, и медленно разворачивалась радуга. И с каждым мгновением становилось всё очевидней, что они встретятся. Не могут не встретиться!
— Быстрее!
Радуга коснулась развевающихся рыжих кудрей. Окрасила их в фиолетовый цвет — цвет своей нижней полосы. Коснулась и точно прилипла к ним. Летатель снижался, и радуга снижалась вместе с ним. Сначала кончики рыжих волос сделались фиолетовыми, затем — пряди до середины. Затем — почти до самых корней.
— Быстрее!
Радуга не добралась до головы девушки самую малость. Нет, она не отпустила летатель. Она погасла.
А в следующий миг Максима ударило снизу! Подбросило навстречу Огнице, не уклониться, не удержаться. Бац! Прямо лбом в лоб, так, что искры из глаз посыпались, и всё вокруг потемнело. Разноцветные звёзды закружились хороводом… Звёзды, ночь… Как на Земле…
Максим помотал головой, отгоняя наваждение. Он стоял на четвереньках, упираясь ногами и руками в сочную, густую, изрядно помятую ним же траву. Весь спуск — точнее, падение, — занял секунды три, не больше. Это лишь казалось, что всё происходит медленно. Словно хронометр в голове сбился с ритма, а теперь снова защёлкал с прежней скоростью.
Максим огляделся. Летатель рассыпался от удара, но «обязанности» свои выполнил до конца — защитил пассажиров. Приземлились они, можно сказать, удачно — на небольшую полянку среди густых зарослей сирени. Сирень, как всегда в Вирии — тьфу ты, в Задвери! — цвела. Белые, розовые, ну и сиреневые, естественно, соцветия наполняли воздух нежными ароматами. Как будто и не было войны вокруг!
Нет, война всё же была. Метрах в трёх от Максима, на самом краю поляны, лежала, скорчившись, обхватив голову руками, Огница и тихо скулила. Не поднимаясь с четверенек, он рванулся к ней.
— Огница, что? Ты ранена, да?
Девушка перестала качаться по земле, села. Кривясь от боли, посмотрела на него. Сказала укоризненно:
— Вот у тебя башка крепкая-то!
И убрала руки, демонстрируя вспухающую посреди лба огромную гулю. Максим потрогал собственную, ничуть не меньшую.
— А у тебя, думаешь, мягкая?
Огница фыркнула, вытирая рукавом слёзы. Максим тоже улыбнулся. И опомнился:
— Волосы! Твои волосы в радугу попали!
Он схватил её пряди, испугавшись, что они сейчас же рассыплются серой трухой. Но волосы были рыжими и жёсткими, как и прежде.
Приземлились они удачно ещё и тем, что сиреневая аллея тянулась до самой колоннады, опоясывающей здание. До того, во что колоннада превратилась.
Мраморная, толстенная — метр в поперечнике — колонна рухнула прямо в кусты, сломав и подмяв их под себя. «Сюда!» — скомандовал Максим, едва заметил сквозь зелень её белеющий обломанный торец. Пригнувшись, они прошли вдоль колонны по открытому месту. А дальше, в нагромождениях обломков стен и гор щебня, в лабиринте развалин, можно было не бояться, что их заметят. Здесь перемешалось всё: остатки мебели и аппаратуры; осколки разноцветного блестящего камня, похожего на пластик, и оплавленный, вздувшийся и покорёженный пластик, некогда прозрачный, как стекло; застывшие лужи бело-жёлтой пены, вытекшей из «лечителей»; оборванные нити тончайших трубок; тряпки, прежний вид и назначение которых нельзя было и угадать. Не доставало одного — трупов.
Вообще эта война не походила на войны, какие Максиму доводилось видеть в кино. Она была тихой. Ни воя сыплющихся с неба бомб, ни рёва ракет, ни грохота канонады, ни треска автоматных и пулемётных очередей. Только время от времени — глухие удары, заставляющие развалины вздрагивать, и сразу после этого — стук и шорох осыпающегося щебня. Лишь однажды послышался приглушённый вскрик.
Где засели уцелевшие хранители, Максим запомнить успел, и откуда летели огненные шары — тоже. Но знать, где находятся криссы, вовсе не означало, что теперь их можно обойти незаметно. Во-первых, потому, что криссы вполне могли позиции поменять, пока Максим и Огница щупали шишки на лбах. А во-вторых — как прошмыгнуть беззвучно по хрустящему щебню?
