Ярослав Коваль - Тропа смерти
И Аштия со вздохом потянулась к связке доспехов. Распутала ремни. Пальцы плохо слушались её, но когда я заглянул ей в лицо в тревоге, боясь, что она просто отключится, женщина постаралась ободряюще улыбнуться мне.
— Всё нормально, сейчас отправимся.
— Думаешь, сможем по пещерам пересечь хребет?
— Мне куда больше улыбалось бы отыскать второй выход, а там уже решать. Нам надо где-то встать лагерем. И — кстати! — придумай, как тащить остатки тушки. В шкурку заверни, я ею после отдыха займусь. Самый лучший вариант. Нам же нужно будет что-то есть и завтра, и послезавтра…
— Да, брюхо — злодей, старого добра не помнит, наутро опять спросит.
— Это у вас такая поговорка?
— Примерно такая.
— Очень точная. Прости, не мог бы ты помочь? — и она подставила плечо.
Сражаясь с ремешками и пряжками, я обнаружил, что и сам владею пальцами так себе. Это понятно, мне бы сейчас валяться, пить, есть и ничего не делать. Однако я тащусь куда-то, рву жилы, дерусь и ещё глотаю дурной воздух демонического мира, попутно облучаясь местной магией, которая, как радиация, способна наделать дел.
Это понятно, однако по-настоящему страшно. Если усталость и влияние среды не даст мне нормально отбиваться от демонов — что тогда? Думать об этом не хотелось, не моглось. Если об этом думать, можно лечь и умереть прямо здесь и сейчас. На фиг, на фиг. Как-нибудь. И не из таких ям выбирались.
В глубине души я прекрасно понимал, что все прежние проблемы были просто мелочью по сравнению с тем, что случилось теперь. Но акцентировать на этом собственное внимание не хотелось.
Солёная, да ещё и с горчинкой вода ни фига не утоляла жажду. Я подумал о том, что надо бы найти какой-нибудь нормальный источник и хоть сколько-то воды налить в термокружку. Крышка прилегала очень плотно, в принципе полную кружку даже можно было положить в сумку, особенно если обвязать сверху чем-нибудь.
Мы ползли по пещере, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу, шарахаясь от каждого реального или почудившегося звука, вполголоса матерясь на вылетающие из-под ног камни. Не всегда, увидев, что Аштия споткнулась, я догадывался подать ей руку — сказывалась даже не усталость, а оцепенение, изнеможение, какое-то полнейшее равнодушие к окружающему миру. В конце концов, мы остановились где попало, чуть ли не посреди длинной и широкой пещеры, Аштия сняла только наплечники, умостилась на камнях, прижалась щекой к плоскому, словно волной отшлифованному валуну и уснула.
Когда она спала, лицо у неё делалось беспомощным и совсем некрасивым — блёклым, невыразительным, старым. Впрочем, после всего случившегося трудно выглядеть хорошо. Ниршав, вроде бодрствовавший, сидел рядом в такой расслабленной, оплывшей позе, что у меня возникали сомнения — успеет ли он хотя бы пошевелиться в случае внезапного нападения. И вообще в сознании ли он?
— В сознании, в сознании, — пробормотал офицер. — Просто всегда тяжело переношу насыщенный магический фон. Из-за этого практическую часть обучения толком не смог закончить. Только теория. А ты ничего, держишься.
— Я после выхода из «гармошки» обычно двое-трое суток валялся просто никакой.
— Это нормально. Это у «чистых» бывает. Когда организм воспринимает окружающий фон просто как определённые условия жизни, вроде того или иного запаха, сильного или слабого освещения, и приспосабливается к ним. А потом резкий перепад — как из тумана резко в сухую жару, или из долины сразу на вершину горы, где трудно дышать. И становится не по себе. Плохеет, — Ниршав вздохнул, в задумчивости поскрёб нагрудник. — Ты-то из нас самый удачливый в этом смысле, ты-то протянешь дольше всех.
— Пессимистично ты как-то смотришь на ситуацию.
— А как ещё смотреть? Не пессимистично, а реалистично. К сожалению, мы почти обречены. Это ж надо было продумать настолько сложную комбинацию!.. Не ожидали мы от нашего противника подобной хитрости, а зря. Его величество-то тоже из числа уроженцев демонического мира. А ведь как толково в своё время всё обделал…
— Легко захватил Империю?
— Не то чтобы легко, но очень уж стремительно.
— Интересно, что же тогда сделала предшественница госпожи Аштии? — усмехнулся я не без иронии.
— Не-ет, вины госпожи Кареои Солор в случившемся не было. Как раз в тот момент Империя начала войну с одной из отдалённых провинций. Когда армия вернулась к столицам, те уже были захвачены. И большая часть страны — тоже. И почти все лорды успели принести новому императору присягу.
— Подсуетились…
— Ну, тут тоже надо понимать. Сам смотри, либо ты приносишь присягу, либо воюешь за старого императора, которого уже нет, и вообще непонятно за что…
— Да ладно тебе оправдываться. Я вообще ко всем вашим делам не имею отношения, могу лишь со своей позиции делать выводы — позиции, основанной на жизненном опыте чужака. Может, там и в самом деле не могло быть иного выхода. Просто, как я понимаю, бывший император отправил всю свою армию воевать чёрт знает куда, а в этот самый момент на его страну напала другая мощная армия? Пришедшая из демонического мира?
— Именно так.
— Интересно, это вашему нынешнему правителю так повезло, или он просто знал, когда нападать?
— Полагаю, так везти не может. Наверняка знал. А вот какими путями к нему поступала информация — этого до сих пор никто не знает. И, наверное, не узнает. Свой тайны его величество умеет хорошо хранить.
— М-м… Но, как понимаю, нынешний император вполне устраивает своих подданных?
Сон куда-то делся, на меня глянули два совершенно осмысленных, без налёта расслабленности, и при этом недоумевающих глаза.
— Что значит «устраивает»? Или что такое «не устраивает»? Если есть император, если принесена присяга, ему следует подчиняться. Он глава государства, его воля превыше всего.
— Ого, как у вас всё!.. А если император не годится как правитель, если он слаб и при этом склонен к пустому самодурству?
— Слабый император не сможет удержать власть, — усмехнулся Ниршав. — Пока же он на это способен — он правит. При старой династии возможны были и шатания, и сомнения, и открытое неповиновение. При нынешнем императоре всё это невозможно. Плохо лишь, что непонятно, кто ему унаследует в случае чего. Сыновей у него нет.
— А дочери?
— Дочерей тоже. Но даже если б и были — они не в счёт.
— Да? — я многозначительно покосился на спящую Аштию.
— Тут совсем другое дело! — вполголоса воскликнул он — и задумался. Видно было, что прочно.
Мы немного помолчали, потом, не сговариваясь, поднялись, чтоб обойти хотя бы часть пещерки вокруг лагеря и убедиться, что вокруг нет никаких опасностей. Нас обоих потрясывало от нервозного ожидания всевозможных проблем, да ещё добавлялось дурное самочувствие, обусловленное фоном. Ниршаву было даже хуже, чем мне. Поэтому, едва дождавшись, когда минет четвёртый час, мы оба принялись расталкивать Аштию, в мыслях своих глубоко сочувствуя ей, конечно.
— Ну хватит, — простонала она, когда я тряхнул её во второй раз. — Встану сейчас, встану.
— Может, тебя поднять?
— Не-ет, лучше дай умыться.
— Аше, нам бы побыстрее рассчитать, куда двигаться, и успеем ли мы вообще на место до того, как окончательно… накроемся.
— Шансы всегда есть. Сейчас встану, только отстаньте ненадолго.
— Если я отстану, ты опять уснёшь.
— Я не мужик, у женщин это несколько иначе происходит. Отстань, говорю!
Она несколько минут приходила в себя лёжа, потом уселась и сидела так, время от времени потряхивая головой, словно кобылка, отгоняющая гривой слепней. Потом со стоном потёрла лицо, будто надеялась слепить его заново.
— Что вообще вокруг происходит?
— Пока, к счастью, ничего, но в любой же момент могут начать охоту!
— Это понятно. Сколько я спала?
— Четыре часа, — ответил я извиняющимся тоном.
— Что ж, для военных действий вполне прилично. Где твой блокнотик, Ниршав?
Женщине было немедленно вручено требуемое, и несколько минут ещё она сидела, бессмысленно пялясь в чистый листок, покручивая в пальцах карандашик.
— Давай быстрее, Аше. Меня уже пробирает.
— Не кипеши, — хмуро ответила она. — У тебя чрезвычайно богатое воображение. Успокойся, помирать пока рановато.
— У нас вообще никаких средств дезактивации нет!
— Если будешь паниковать, они не появятся. И хватит меня подгонять. Дольше будет. Кстати, можешь и сам попробовать порассчитывать, проверим результаты, точнее будут.
— У меня по определению конфигураций всегда была низкая оценка.
— Тогда бери алебарду, и в дозор.
