Ярослав Коваль - Тропа смерти
Он качнулся вперёд и подхватил её под локти, не позволил склонить колен. Они обменялись взглядами — в глазах Раджефа была улыбка и ласка. Если он и не влюблён в неё уже сейчас, то это наверняка произойдёт позже. Быстро у них всё пошло. Рядом с собой я расслышал шипение Кариншии. Девица смотрела на свою «супругу» с таким негодованием, словно та вознамерилась посадить её на хлеб и воду как минимум на месяц.
— Это нечестно, — пробурчала она.
Аштия уже начала произносить супружескую клятву, правда, с небольшими изменениями в формулировках, свидетельствующими, что Глава семьи Солор и вооружённых сил Империи не готова обещать супругу сидеть дома, храня семейный очаг.
— Тише ты, не мешай, — шепнул я Кариншии.
Та окрысилась было… Но тут заговорил Раджеф. Голос у него был сильный, звучный, он с лёгкостью перекрыл бы любое женское шипение и сетование. Голос человека, привыкшего командовать войсками на поле боя — с ним не поспоришь. Произносил он нечто похожее на те фразы, которые я в растерянности выдал на нашей с Моресной деревенской свадьбе. Судя по всему, Раджеф понимал, что ему предстоит брак-партнёрство, и ничего не имел против.
Император без спешки воздел руки.
— Все мы слышали, — произнёс он.
Площадь и примыкающие улицы вздохнули криками, которые ошеломляли своим восторгом и оживлением. Можно подумать, эта свадьба имеет для обывателей такое уж огромное значение. «А может, людей просто радует, что „неправильная“ женщина стала правильной? — подумал я. И мысленно добавил со злорадством: — Размечтались».
Всё остальное шло по-заведённому: музыка, танцовщицы, огромные веера из перьев, особым образом сложенные платки, которыми махалось лучше и красивее, чем флагами, и ленты, и цветочные гирлянды, Когда Раджеф спустился с помоста, ему накинули на плечи его же плащ, вернули меч. Ни нового плаща цветов Солор, ни браслетов, которые здесь носили аристократы, ему не предложили. Видимо, брак с аристократкой не делал простолюдина знатным, хотя Кариншию Аштия смогла наделить этим положением. Ну, правильно, так оно и бывает в патриархальных мирах.
Где-то посреди дороги к особняку Солор ко мне присоединилась Моресна — её привёл один из гвардейцев, судя по парадному одеянию и знакам отличия — из числа гвардейских офицеров рангом помладше. Я подхватил супругу под локоть, слегка притиснул к себе.
— Не надо так испуганно смотреть по сторонам, — шепнул я. — Здесь тебя никто не съест.
— Всё время страшно попасть впросак.
— Вернее попадёшь, если будешь так бояться. Успокойся.
К этому особняку я уже подходил совсем в другом настроении, чем тогда, когда выходила замуж Кариншия. Жизнь впереди казалась определённой, стабильной, уверенность придавала чувства собственного достоинства. Если я ещё не стал своим в этом затейливом мире, то стану непременно. В конце концов, я сам сделал этот выбор и не собираюсь о нём жалеть.
У входа в дом гостей принимали новобрачные.
— Серт! Рада видеть тебя и твою супругу! — радостно приветствовала меня госпожа Солор. Подошла, улыбаясь, кивнула и мне, и моей супруге, окаменевшей от смущения. Махнула рукой одному из слуг с подносом, взяла бокал с вином и, пригубив, протянула мне. Нетрудно было догадаться, что такова одна из местных форм вежливости. И, видимо, вежливости чрезвычайной, потому что гости уставились на меня с огромным интересом.
Я отпил, неуверенно приподняв бровь, предложил жене — раз уж мы оба были упомянуты гостеприимной хозяйкой в приветствии, наверное, надо и благоверную не забыть. Из предобморочной белизны она плавно перешла в выразительную багряность, смущённо спрятала глаза.
— Но я… не пью.
— Если муж не возражает, один раз можно, — с улыбкой проговорила Аштия. И, дождавшись, когда Моресна, отпив, вернёт бокал мне, подошла, приобняла, прикоснулась щекой к её щеке. — Ты жена моего названого брата и потому сестра мне. Добро пожаловать в мой дом.
Моресну словно отпустило — она успокоилась, порозовела, повеселела, стала оглядываться, с интересом и восторгом рассматривать украшенный цветами и дорогими материями холл, парадную лестницу, парадный зал и примыкающие комнаты, так же выделенные под торжество. А потому соответствующим образом украшенные. Так что, оценив состояние супруги, я счёл возможным хоть на время «отлепиться» от неё и, увидев Ниршава, направился к нему. Аштия только что угостила его вином по тому же принципу, что и меня, и переключилась на других гостей, чествуемых не так усердно.
— Приветствую! — Ниршав, довольный и оживлённый, явно был рад меня видеть. — Ну как? Веселитесь?
— Пытаемся. Только начали.
— Твоя супруга, кажется, чувствует себя немного не в своей тарелке.
— Уже получше. А то просто боялась.
— Наверняка после этого праздника попросится у тебя к родителям съездить. Там на неё вся деревня будет бегать смотреть — как же, с аристократами зналась, — он рассмеялся, но сдержанно. Я лишь улыбнулся в ответ.
— Попросит — отпущу. Должна же она за свои переживания хоть какую-то компенсацию поиметь. Хоть от соседей по деревне.
— Тоже верно… Слушай, ты извини меня за то, что произошло тогда, ещё в демоническом мире. Меня просто с катушек сорвало, сейчас — ей-богу! — стыдно, очень стыдно за себя. Спасибо Аше, что повела себя по-настоящему правильно.
— Думаю, я тебя могу понять. И не сержусь. Откровенно говоря, я ждал куда больших… проблем. От вас в первую очередь.
— От нас?
— От вас обоих. В подобной критической ситуации, когда, в самом деле, решалась моя и ваша дальнейшая судьба, да не как-нибудь, а на всю жизнь, я никак не ожидал разговоров о справедливости. Особенно от того, кто отстаивал не свои, а мои права.
— Да. Аше — она такая. Она — законник до мозга костей.
— Я был уверен, что вы просто крутанёте всё в свою сторону. Даже спрашивать не станете, — рассмеялся я. — А если спросите, то сперва свернув как следует в бараний рог.
— Я б, наверное, так и сделал. Но то я. Знаешь, я думаю, Аше тут была полностью права. Её принципиальность — не только её достоинство, но и её преимущество. Ей проще — она точно знает, чего желает, точно знает, что собой представляет, и всегда верна себе и своим принципам. Она для самой себя предсказуема. И ей не бывает за себя неловко. Хм… Если бы не было её, и мне, наверное, не было бы неловко… В общем, я надеюсь, мы сможем с тобой поладить, несмотря на всё тогда произошедшее.
— Думаю, сможем, почему же нет.
— Я слышал, тебя отправляют служить в частях обхода? Кстати говоря, отличный карьерный старт. Думаю, служба тебя не разочарует. Это тебе не марши под дождиком и бесконечное «щиты поднять, щиты опустить, щиты сдвинуть». Там интереснее. Там настоящая игра в войну. Или не игра… в общем, как повезёт.
— Думаешь, затевается что-нибудь необычное? — я наконец допил вино из бокала и вручил его слуге, собирающем грязную посуду.
— Может, да, — Ниршав подмигнул. — А может, и нет. В любом случае — не при дамах, — проследив за его взглядом, я увидел, что к нам подходит Моресна. — Кстати, сейчас начнутся танцы. Ты наверняка танцуешь. Развлеки жену.
— Танцую так себе…
— Да какая разница! Всё равно в толпе будет не видно. Тут главное Аше и Раджефу не оплошать. На них все будут пялиться. А нам-то — какое внимание! Выделывай что хочешь!
И Ниршав отправился искать себе пару. А жена, прижавшись ко мне, посмотрела просительно:
— Можно будет потанцевать.
— Конечно. Значит, тебе здесь всё-таки нравится?
— Да, очень… Тут так красиво…
— Привыкай. Думаю, нас сюда будут часто приглашать.
И, подставив супруге руку, вступил в веселящуюся толпу.
Finis
