Ярослав Коваль - Тропа смерти
Демоническую мелочь диск сёк так же непринуждённо, как и хорошо заточенный клинок. В первый раз я подсобил «когтем», отшвырнув мелкую, словно состоящую целиком из жил, когтей и клыков тварь прямо под ноги Аштии. Второй раз она справилась сама.
— Раз он такой острый, не боишься об него колено рассечь? — спросил я, кивая на её необычное оружие.
— Обрати внимание, как он висит, — ответила женщина. — Точно на боковом шве. Именно затем, чтоб не рассечь себе что-нибудь. Да и коротковат. Я ж с ним на боку танцы не прыгаю. И обычно в доспех запакована, тут и захочешь, а не обрежешься.
Ручеёк, который мы обнаружили не так и далеко от места стоянки, струился по камушкам, причём в таком месте, где нечего и рассчитывать на образование запруды или хотя бы лужицы. Пропетляв по камням, он уходил в их груду и, судя по долго не затихающему журчанию, надеяться за пару минут откопать какое-нибудь чистое, как слеза, озерцо не приходилось.
Однако Аштия приспособилась и здесь. Сперва, отыскав подходящее с её точки зрения местечко, она долго полоскала будущий бурдюк — а это было не так-то просто — в воде, скудно сочащейся из-под груды каменных и древесных обломков. Потом ещё дольше набирала внутрь воду почище — и из-за того, что к ручейку требовалось приноровиться, и потому, что при первом же сомнении женщина сплёскивала набранное и начинала сначала. Влажная демонская шкура отливала мокрым асфальтом, казалось, к ней так же неприятно прикасаться, как к затаившейся в уголках старого сарая плесени.
Но занятие своё госпожа Солор не бросала. Набрав импровизированный бурдюк почти доверху, она увязала его содержимое с необычайной ловкостью. Можно было лишь гадать, где она всему этому научилась.
— Но валять его как попало всё равно нельзя, — критически рассматривая обмотку, сказала она.
— Никто и не собирается. Идём смотреть, что там с Ниршавом? Жив ли…
Офицер дрых на прежнем месте, только немного развернулся, разметался, со вкусом обустроился на моей куртке, брошенной как попало. Я лишь хмыкнул и решил свой предмет одежды пока из-под страдальца не выковыривать. Тем более что попытка эта, судя по его хватке, была бы всё равно бесполезной.
Да что уж там. Ведь куртка у нас на троих была всего одна, и никакой альтернативы — ни плаща, ни одеяла. В карманах, кажется, ничего хрупкого или ломкого нет. Пусть мнёт.
— Потроши демонёнка, — распорядилась Аштия, вытаскивая из груды воронёных лат Ниршавов шлем. — Коль скоро он ещё не вылупился, кишечник должен быть относительно пуст. Потроха не рискну готовить, они могут содержать и что-нибудь для нас вполне ядовитое. Возьмём только мясо.
— Считаешь, есть смысл его шкурку резать на ремни? Тонкая такая…
— Тонкая, да звонкая. Увидишь. Снимай аккуратнее, я потом сама всё разрежу как надо.
Она хозяйничала с размахом и уверенностью какой-нибудь моей соотечественницы, прошедшей девяностые и потому способной из ничего сделать всё, а из малосъедобной провизии — более или менее удобоваримое блюдо. Вытащив из-за голенища кривой нож, она отмахнула от ободранной уже части туши кусок мяса с костями с ловкостью умелого мясника. И разделала его почти так же быстро, как это мог бы сделать я.
Вода вскоре закипела в Ниршавовом шлеме, а потом над котелком пополз ароматный мясной запах, настолько завлекательный, что желудок тут же отозвался на него неистовой болью. К сожалению, аромат в изрядной степени обманывал ожидания — суп нам предстояло есть несолёным. Ниршав проснулся, стоило только Аштии снять импровизированный котелок с огня. Первые несколько минут он тупо смотрел на парящую «посудину», явно не понимая, где оказался и почему, и что это такое вокруг происходит.
— Ну ты здоров спать, — откомментировала женщина.
— Это я и сам знаю, — офицер ответил далеко не сразу. — А что это из моего шлемака пар идёт? Ты мне скажи — ты его что, в кастрюлю превратила?
— Естественно. Не родовой же доспех Солор мне было поганить этой ролью.
— Интересно, я что, по-твоему, из навоза вылез? Мой род тоже не из последних.
— Ты у нас аристократ какой ступени? Восьмой. Солор — третьей. Извини.
— Ребят, вы только не подеритесь, хорошо? Пока будете выяснять, чей род круче.
— Погодь, Серт. Ты чужак и просто ничего не понимаешь. Надо разобраться…
— Можешь не есть, — спокойно предложила Аштия, но глаза у неё сверкнули, и я с облегчением понял, что начатая перепалка — шутлива.
— Размечталась. Мало того что мой доспех низвели до кухонной утвари, так ещё и голодным норовят оставить. Нет уж, претендую на львиную долю!
— Претендуй, претендуй, — госпожа Солор добродушно рассмеялась. — Черпайте, мужики. Я доем то, что останется.
— Просто по хитрости своей не хочешь есть горячее.
— Это верно. Кстати, суп получился очень ничего, особенно если учесть, что вода слегка солоноватая.
— Правда? А ты уверена, что её можно пить?
— Проверила. Ничего, способного стать для нашего тела ядом. И давайте побыстрее, надо бы уйти отсюда. Мало ли кого привлечёт наша энергия или запах мертвечины.
— Можно подумать, того «кенгуру» кто-то сможет есть. Кожа да кости, ничего больше…
— Как ты его назвал?
— Неважно. Там же есть-то нечего…
— Ошибаешься. Это мы, люди, носом можем крутить. А в демонических мирах найдутся желающие на любую дичь.
— Потому-то хорошо б отсюда поскорее деться, — сказал Ниршав, облизывая ложку. — На, Серт. Тебе ложка нужна?
— Своя есть.
— Вот мужики! — расхохоталась Аштия. — Без котелков, кружек, но обязательно с ложками. Зато я… без котелка и кружки, и без ложки для полноты коллекции.
— Вообще-то кружка у меня с собой есть. — И, порывшись в сумке, я вытащил термокружку с пластиковой крышкой — ещё одну память о далёком, а теперь уже, что там вилять, и вовсе недостижимом доме.
— Так что ж ты молчал-то, гад?! — возопил Ниршав. — Раньше б сказал, и не низводили б мой шлем до котелка!
— Ты на размер посмотри, — хладнокровно одёрнула Аштия. — Представь, во сколько б приёмов пришлось готовить суп в такой крохотной ёмкости.
— И, главное, как долго. Посудина сделана специально таким образом, чтоб не нагреваться ни фига. В неё можно кипяток наливать и потом держать голой ладонью. В обратную сторону этот принцип, само собой, тоже работает. А ты, Ниршав, не расстраивайся. Зато у тебя теперь шлем будет вкусно пахнуть.
Офицер ответил ожидаемым потоком ругательств, но настолько добродушно, что и более придирчивый человек не подумал бы оскорбиться. Я же изначально был настроен на доброжелательность. Без последней в сложившейся ситуации никуда.
Похлёбка оказалась лучше, чем я ожидал. Суп не солёный, но и не пресный, как предыдущая порция еды, да ещё и с пикантным горьковатым привкусом — должно быть, ручей, из которого мы набирали воду, где-то протекал по солёному пласту. А природная соль — всем известно — горька и иногда обладает привкусом, который в нашей невесёлой ситуации мог сойти за приправу. Кусочки орехокаштанов попадались не до конца разваренные, твёрдоватые, но в целом напоминали обыкновенное пшено. И, кажется, были довольно-таки сытными.
Госпожа Солор подгребла то, что осталось, и вручила шлем Ниршаву: оттирай, мол. Он сделал было лицо, однако не стал острить или шутливо качать права — взгляд у женщины был настолько усталый, что сразу вспоминалось — в отличие от всех нас она ещё не отдыхала. Хотя тоже не валялась брюхом кверху, сперва руководила войсками, потом шла, тащила вещи и даже дралась.
— Ты б вздремнула тоже, что ли, — протянул Ниршав.
— Я вздремну, куда денусь. Чуть попозже. Пошли, ребята, не будем зависать на месте. Это слишком опасно.
— Слушай, Аштия, как ни крути, но тебе лучше было бы доспехи обратно на себя навьючить.
— Смысл?
— Свободные руки и меньший градус усталости. Какая разница, на тебе они или нет теперь, когда от зрения тварей мало что зависит? Зависит от чутья на энергию, а тут хоть светись, хоть грохочи сапогами, всё равно будет «потягивать» силой.
— Уворачиваться не смогу.
— Если учесть, что первыми всё равно лезем мы с Сертом, то какая разница?
— Если меня опрокинуть, не смогу быстро вскочить.
— И не надо.
— Тут ты здорово заблуждаешься.
— Всё верно, однако вероятность минимальна. Куда менее вероятна, чем возможность от усталости просмотреть опасность, или в бою не успеть свёрток бросить, оказать сопротивление. А так даже если отбить атаку не успеешь, на пути демона встанет металл.
— Уговорил. Помоги одеться.
И Аштия со вздохом потянулась к связке доспехов. Распутала ремни. Пальцы плохо слушались её, но когда я заглянул ей в лицо в тревоге, боясь, что она просто отключится, женщина постаралась ободряюще улыбнуться мне.