Алекс Орлов - Западня
Войдя в большую комнату, где помимо него работали еще несколько человек, он сел за стол и, приоткрыв папку, увидел вложенный листок с надписью «на вынос». Это означало, что материал содержит дезинформацию и его нужно доставить к «проколотому» сотруднику. Им был один из младших клерков курьерского отдела.
Переложив документы в непрозрачный конверт из плотной коричневой бумаги, агент Гастона поднялся и направился к двери.
– Ты куда, Хейфиц? – спросил его начальник сектора. – У тебя еще двадцать папок не обработано!
– В курьерский отдел! Через минуту вернусь!
Иногда здесь требовалось говорить правду, ведь его могли проверить. В «конторе» все друг за другом присматривали. Иначе было нельзя.
Спустившись на четыре этажа, Хейфиц заглянул в приемную курьерского отдела, но нужный ему «проколотый» приемщик был занят – принимал отчетную документацию хозяйственных служб.
Следовало подождать, Хейфиц остался в коридоре.
К отделу подошел еще один сотрудник с парой пакетов в руках.
– Вы ждете очереди? – спросил он Хейфица.
– Нет, заходите, там есть свободный приемщик.
Наконец хозяйственник, тяжело отдуваясь, вышел из приемной. Хейфиц посторонился, пропуская его, и вошел внутрь.
Белобрысый парень с веснушками скучающе смотрел в потолок, но, увидев очередного клиента, оживился.
– Вот, пожалуйста. Отправьте адресату 1-027Q, – сказал Хейфиц, кладя пакет на стойку.
Клерк тотчас переложил документы в еще один самозаклеивающийся пакет – именно в таких и производилась доставка. Пустой пакет, следуя инструкции, он тотчас сунул в уничтожитель для бумаг. Хейфиц наблюдал, как режущая машинка вздрогнула и выплюнула в прозрачную ванночку бумажную лапшу.
Между тем, даже едва взглянув на документы, клерк примерно понял, о чем там говорилось. Хейфиц заметил, как у приемщика от волнения чуть порозовели уши.
– Распишитесь вот здесь, сэр.
Хейфиц расписался и со вздохом облегчения покинул курьерский отдел.
ГЛАВА 40
Белобрысый приемщик курьерского отдела знал несколько способов, как добраться до содержимого секретных папок. Один из них заключался в том, что под клеящуюся поверхность пакета незаметно подкладывался листочек вощеной бумаги.
Сверху он ударял по пакету специальным штампом, и у посетителя складывалось впечатление, что документы запечатаны. Однако это было не так.
Если кто-то оставался поблизости, мешая просмотреть документы, злоумышленник оставлял пакет на сортировочном столе – якобы забыл положить его в нужную ячейку, затем, улучив момент, быстро его открывал и проглядывал документы.
На то, чтобы запомнить текст о перевозке заключенного и зрительно «сфотографировать» схему доставки, у него ушло чуть более полминуты.
После этого пакет лег в нужное отделение шкафа, а его содержимое осталось в голове клерка. Дождавшись окончания смены, он отправился домой, наслаждаясь хорошей погодой, стоявшей в Селтике вот уже целую неделю.
В небольшой квартирке клерк запер дверь на четыре замка и принялся переносить текст на экран ваквантера. Перечитав то, что получилось, шпион остался доволен своей работой и, порывшись в архивных файлах, нашел подробный план города.
Прямо на него он перенес маршрут следования тюремного автомобиля. Что касалось персоны важного заключенного, то шпион уже догадывался, кто это мог быть, однако решил убедиться в этом и, открыв еще один архивный файл, обнаружил нужное соответствие– «12-534 – Рамон Альварес».
Звезда бернардийской разведки, он попал в руки лигийских контрразведчиков совершенно случайно.
Одно время ходили слухи, что он умер в тюрьме, но теперь становилось ясно, что эти слухи распространяли лигийцы, решив использовать ценного узника, когда бернардийцы свыкнутся с мыслью, что все секреты Рамона Альвареса умерли вместе с ним. Хитро придумано, очень хитро!
Шпион глубоко вздохнул, чувствуя душевный подъем. Он и не мечтал, что когда-нибудь сумеет сделать что-то огромное, глобальное…
Зашифровав файл с информацией, белобрысый клерк присоединил к вакватеру лазерный передатчик и укрепил его на окне. Затем, сверившись с часами, начал осторожно изменять настройки, чтобы объектив передатчика встал на нужный угол и передача не ушла в пустоту.
Убедившись, что направление выбрано точно, клерк нажал клавишу, и передатчик «выстрелил» сжатым сигналом, который унесся далеко в космос и там запутался в сетях огромной приемной антенны.
Файл тут же был переправлен по назначению, и кодировщики бернардийской разведки принялись за дело. Спустя несколько минут зарегистрированные документы легли на стол начальника отдела.
Появление этой информации произвело эффект маленького взрыва в границах одного из отделов. Сотрудники поздравляли друг друга, говоря, что «так и знали» и что «этого и следовало ожидать».
Когда эмоции схлынули, важное сообщение стали обсуждать более трезво.
– Это вполне может оказаться дезинформацией, – сказал седой генерал.
И с ним все согласились. Затем принялись поднимать сообщения последних двух лет, в которых говорилось о смерти Рамона Альвареса.
Высказывались разные точки зрения, и после долгого обсуждения офицеры отдела пришли к выводу, что оба сообщения – о смерти Рамона и о его теперешнем появлении – не могли быть дезинформацией одновременно.
Никто не возражал против мнения, что больше на дезу похоже первое сообщение. Тогда очень логично выглядело и второе – выждав два года и удостоверившись, что бернардинцы поверили в гибель Рамона, лигийская контрразведка тихо и буднично решила вернуть его в разработку, тем более что за два прошедших года они наверняка далеко продвинулись в подборе «ключа» для снятия с мозга Рамона логической блокировки.
– Если все это действительно так – а против подобных выводов, как я понял, никто не возражает, – заметил генерал, – мы должны немедленно приступить к составлению инструкции для ячейки в Селтике. До момента доставки Рамона Альвареса остается чуть меньше недели. У ячейки должно быть время, чтобы подготовиться.
– У меня вопрос, сэр, – поднял руку один из руководителей секторов.
– Слушаю вас.
– На схеме доставки не указан запасной маршрут. Обычно их два.
– Думаю, это формальное нарушение инструкции связано с тем, что лигийцы уверены – они нас обманули и мы твердо считаем Рамона Альвареса мертвым. Заметьте, они повезут заключенного на спецавтомобиле, как будто это обыкновенный уголовник. Если бы они считали, что мы сомневаемся в смерти Рамона, они бы застраховались, доставив его из порта на айрмаке прямо на крышу своего Управления.
– Как это делаем мы, – заметил кто-то.
– Вот именно.
Этот последний довод убедил даже самых сомневающихся.
– А теперь, если нет больше вопросов, займитесь своими обязанностями. Наши агенты на Шлезвиге ждут от нас четких инструкций.
ГЛАВА 41
Спустя час гудевший, словно потревоженный улей, отдел закончил работу и все документы легли на стол к генералу. Пока он их изучал, остальные офицеры нервно курили в коридоре или переминались под дверью кабинета.
Наконец генерал дал добро, и большой пакет сообщений начал шифроваться. Затем он был зарегистрирован и в 23:17 по местному времени отправлен адресату.
Ячейка получила задание.
Рано утром Сайруса разбудила Ингрид. Он с неохотой открыл глаза и, посмотрев на нее, улыбнулся. Ингрид уже была одета и свежа, как обычно.
– Что случилось, дорогая? Мне кажется, еще очень рано…
– Уже шесть часов.
– Шесть?! Какой ужас. Ты разве не знаешь, что я встаю в восемь?
– Шифровка пришла.
– Шифровка?
Весь сон у Сайруса как рукой сняло. Он выпрыгнул из постели, сделал несколько разминочных движений, потряс головой и, подскочив к ваквантеру, включил.
– Где оно? Где? – нетерпеливо спросил он.
Ингрид вставила в приемное устройство оптический носитель и активизировала его.
Ваквантер загудел, напрягая свои быстрые процессоры, и начал стремительно распаковывать файл, одновременно его расшифровывая.
Одна за другой на экране стали появляться полученные страницы.
– Вон сколько накатали, бюрократы, – недовольно пробурчал Сайрус. Он знал, что весь это убористый, разбитый по главам текст всего лишь сопутствующие инструкции.
Проскочило несколько схем города. Это обрадовало Сайруса.
– Кажется, что-то живенькое! – сказал он. Вскоре расшифровка была закончена.
– Всего пятьдесят две страницы, – заметила Ингрид.
– Пойди пройдись, – сказал Сайрус. На их жаргоне это означало прогуляться с собакой вокруг дома и посмотреть, нет ли посторонних. Маленькую собачку – Кики, они завели для этих целей. Поскольку у нее то и дело случались проблемы с животом, все соседи привыкли, что Ингрид с Кики могли оказаться возле дома в любое время суток.
– Кики, иди ко мне! – позвала Ингрид, однако собаке не хотелось подниматься с нагретой подушки. Впрочем, она все же спустилась на пол и, позевывая, поплелась к хозяйке.
