Алекс Орлов - Западня
– Скорее всего так и было, – согласился Барнаби и, почесав живот, добавил: – Вот хохма-то была – Жофре выпрыгнул из шкафа и прямо на ножи к Сутулому!
– Да, а Рип насмерть схватился с тем парнем. Одним словом, случилось то, о чем мы мечтали, – они сцепились между собой. Жаль только, что для генерального сражения выбрали нашу каюту.
– Да, плохо. И сроки все пройдут, пока мы отсюда выберемся.
– Какие сроки? – спросил Джек.
– Ну, нам же в течение месяца нужно быть на Цитрагоне. Иначе – пролет.
– Ах вон ты о чем. Хорошо, если мы вообще отсюда выберемся.
– Думаешь, все так хреново? Несмотря на вкусный обед?
– Ты вспомни, как майор вел допрос. Он задавал вопросы, но все выглядело так, будто ему наплевать, что мы ответим. Мне кажется, он к тому времени уже принял решение и никакие наши показания на это повлиять не могли.
– Будем ждать, Джек. Ничего другого не остается.
ГЛАВА 38
Все, о чем говорили Джек и Барнаби, внимательно прослушивали в специальной комнате – узле аудио-контроля. Операторы управляли сотнями каналов, однако за новичками Гастон приказал следить особо. Он собирался использовать их в важной операции, поэтому хотел застраховать себя от случайностей.
Сразу после кабинета полковника Холандера Гастон наведался в узел и поинтересовался у оператора, о чем говорят новички.
– Анализируют последние события, сэр. Все, что с ними случилось на судне.
– А что произошло, по их мнению?
– Какие-то парни подрались с другими парнями.
– Что говорят про меня?
– Вы ведете себя странно, и вас совершенно не интересуют их ответы на задаваемые вами вопросы.
– Разумно. К какому пришли выводу?
– Что нужно ждать.
– Очень разумно. Ну ладно, слушай дальше.
Майор покинул узел и отправился к себе. Он проехал на лифте два этажа, быстрым шагом прошел по безлюдному коридору и толкнул дверь с надписью «Секция. А».
При его появлении все находившиеся в комнате вскочили.
– Что-нибудь срочное, сэр? – спросил один из тех, кто ездил с ним в Управление полиции.
– Нет, пока никуда не едем. Лерой, зайди ко мне. Гастон прошел в свой кабинет, следом за ним вошел Лерой, самый толковый оперативник майора.
– Так, быстро готовь липовые документы на перевод важного заключенного из тюрьмы Айсард к нам в лечебницу.
– Кто этот важный заключенный?
– Рамон Альварес. Составь запрос к администрации тюрьмы, схему доставки для согласования – маршрут по городу и все такое. Одним словом, ты знаешь, как это делается.
– Знаю, сэр. И куда потом девать эти документы?
– Это уже не твоя забота. Ты их составь и принеси мне.
– Это будет деза?
– Да, это будет деза.
– А роль подсадных сыграют те парни, что мы раздобыли в полицейском управлении?
– Да, Лерой, да. Что еще я должен рассказать тебе?
– Больше ничего.
– Тогда – вперед.
Лерой ушел, а майор Гастон отправился обедать. С этой работой он постоянно забывал поесть. Его врач после каждого осмотра читал своему пациенту длинные нравоучения о правилах питания. Но что делать? Времени всегда не хватало, а боли в желудке приходилось снимать таблетками.
Даже обедая на первом этаже в кафе для сотрудников, Гастон ни на минуту не переставал думать о деле. Операция, которую он планировал, была весьма рискованной. Предстояло схватиться с хорошо организованной и отлично подготовленной группой профессионалов.
Среди них были мужчины и женщины, которые умели легко растворяться в толпе – практически бесследно.
Всунуть им дезу не составляло труда. Гастон был уверен, что они ее проглотят и начнут готовиться, но вот что произойдет дальше…
Либо он со своими людьми вычислит ячейку и перебьет всю ее агентуру, либо ячейка вычислит его группу и уничтожит до последнего человека. Такие случаев хватало. Последний произошел полгода назад в Марбурге. Двадцать четыре человека были перещелканы в несколько минут, и среди них трое парней, работавших раньше в местном управлении.
О количественном составе ячейки тоже не было достоверной информации. По одним сведениям, их было пять-шесть человек, по другим – девять-двенадцать.
Чтобы одолеть такую группу в открытом столкновении, требовалось значительное численное преимущество, однако, чем больше людей, тем заметнее они для вражеского наблюдателя. А наблюдатели будут. Ячейка ничего не делала без тщательной подготовки и разведки.
«Я сам, плюс пятеро моих оперативников, – считал майор. – Еще трое внештатников, проверенные ребята, хотя и обходятся дорого».
Задумчиво допивая кофе, майор расписался в счете, который ему подал официант, и поднялся к себе.
Лерой уже ждал шефа возле кабинета.
– Все сделал?
– Да, сэр.
– Ну заходи – посмотрим.
ГЛАВА 39
Майор Гастон сел в кресло и начал просматривать составленные Лероем документы.
Сначала он прочитал запрос на перемещение заключенного номер «12-534», которого требовалось перевезти в другую тюрьму. Причины перевода опускались, но так делали всегда. Любому было понятно, что в лечебницу перевозили для продолжения обработки.
Написано все было настоящим казенным языком чиновника, которому не было делало заключенного 12-534. Кто этот заключенным, противник должен вычислить сам, тогда эта информация станет для него роднее и он будет относиться к ней с большим доверием.
Майору случалось самому получать от врага такие же полузашифрованные послания. Его люди бегали по городу, сидели в архивах, эксперты сутками не вылезали из лаборатории, и подброшенное «дерьмо» превращалось в «конфетку». «Конфетку» запускали в дело, и в лучшем случае происходил небольшой прокол, но чаще слышался грохот какой-нибудь ценной агентурной ветви.
Майор вздохнул. Это была война, в которой он участвовал, даже находясь в сортире. Иногда везло ему, иногда – его противнику.
– Молодец, слог выдержал, – похвалил майор и взялся за схему доставки заключенного из порта.
– Одно только меня смущает, сэр. Если мы везем столь ценного заключенного на автомобиле по улицам города – это же очевидная подстава…
– Как же его нужно везти?
– На айрмаке. Из порта сразу на площадку, ту, что на крыше Управления.
– Так бы мы и поступили, будь это свежий человечек, а этот – 12-534 – уже был переведен за бесперспективностью в тюрьму Айсард, просидел там долгих два года, и теперь его обычным рутинным способом перевозят в Управление, чтобы, скорее всего, убедиться в его не нужности и окончательно «списать». Ну как, есть возражения?
– Нет, сэр. Так все гладко получается.
– Это не у меня получается, так должны думать друзья Рамона.
Майор взглянул на схему, по которой Лерой предполагал везти заключенного. При составлении этого маршрута должны были выполняться все формальные меры безопасности вроде обхода перекрестков со светофорами или старых кварталов с узкими улицами. Специалист по другую сторону фронта должен испытывать трудности при определении места засады. И когда он найдет подходящее место, это снова сыграет на легализацию дезы – схема для противника станет своей.
Подумав еще немного, майор взял карандаш и решительно пририсовал к маршруту небольшую петлю. С одной стороны, это изменение играло на руку безопасности – маршрут обходил два напряженных перекрестка, а с другой – оставлял противнику единственно правильное в такой ситуации решение, а именно, расположиться на крышах стоявших вдоль дороги корпусов керамической фабрики.
Гастону случалось бывать на этих крышах. Строители прошлых времен любили украшать промышленные здания небольшими дополнениями вроде голубятен, башенок или сказочных домиков. Вместе с тем это были идеальные позиции для стрелков.
– Решено, вноси исправления, распечатывай и снова тащи сюда.
Лерой забрал документы и ушел.
Ждать майору пришлось недолго, скоро весь пакет был у него.
– Так, запросы, привязка и схема доставки… – бормотал майор, перебирая документы. – Спасибо, Лерой, можешь быть свободен.
Когда оперативник ушел, Гастон положил документы в тонкую серую папку, а ту, в свою очередь, сунул в массивную коричневую.
Затем достал из кармана небольшой диспикер и соединился с сотрудником одного из отделов. Даже в стенах «конторы» Гастон имел свою агентуру.
– Это я, – просто сказал майор. – Через три минуты на прежнем месте.
– Хорошо.
Выйдя из кабинета, Гастон поднялся на лифте, прошел по пустынному коридору, остановился и, оглядевшись, толкнул дверь туалета.
Возле зеркала причесывался его агент, который, казалось, даже не обратил на вошедшего внимания.
Майор достал серую папку и положил ее на край раковины. Затем пригладил волосы и вышел в коридор.
Оставшись один, агент еще какое-то время старательно правил свой пробор, а затем, словно утомившись, убрал расческу и, подхватив оставленную майором папку, отправился к себе в отдел.
