Андрей Васильев - Дороги судеб
– Милен, надо ее хоть как-то одеть, – обратился я к дизайнеру. – И потом ко мне подойди, поговорить надо. Остальным – полная готовность, через десять минут выступаем дальше.
Запаса одежды с собой мы не брали, но у магессы обнаружилась резервная майка плюс какой-то кусок ткани, который она повязала на бедра Полины, совсем уже очумевшей от свалившихся на ее голову изменений в судьбе, так что беглянка хотя и смотрелась неким инородным телом в нашей камуфлированно-милитаризированной компании, но, по крайней мере, голым задом не сверкала.
– Приглядывать за ней? – подошел ко мне Наемник. – Гражданская все-таки, мало ли что случится, если стрелять придется.
– Но без фанатизма, – негромко ответил ему я. – Без всех этих романтических штук, без прикрываний ее своими телами и всего такого. Ни к чему это.
– Само собой. – Наемник явно этих слов от меня и ждал. – Она не Милена.
У него тоже плавно смещались социальные ориентиры и менялась шкала ценностей сообразно обстановке. Жизнь бойца в нашей ситуации стоит дороже жизни гражданского, как бы цинично это ни звучало. Вот Милена при всех ее тараканах в голове – маг, ее надо беречь. Полина же – она просто Полина. Будет она с нами, не будет – ничего не изменится, а вот если мы лишимся одного из бойцов, это значительно повлияет на нашу боеспособность. И так нас меньше, чем планировалось.
– Чего? – Увидев, что Наемник отошел в сторону, ко мне приблизилась Милена. – Ты хотел поговорить?
– Слушай, ты точно была дизайнером? – Я засмеялся и, сдвинув брови, произнес: – Вы хотели об этом поговорить?
– Никогда не посещала психологов, – улыбнулась и магесса. – Серьезно. Только в кино их видела.
– Везет тебе. – Я вздохнул. – А у нас постоянные аттестации с ними были. Картинки, тесты, разговоры по душам… Надоели хуже горькой редьки. Ладно, это все дела былые, а я хотел с тобой о нашем настоящем и будущем поговорить.
– Нашем? – Брови Милены взлетели от удивления. – Нет, Сват, ты славный и ты лидер, но я пока не готова…
– Эй-эй-эй, – выставил я ладони перед собой, поняв, что именно имеет в виду магесса. – Я не об этом! Бог с тобой!
– Да? – как-то даже расстроилась Милена. – А о чем тогда?
– Милен, тебе надо браться за ум, – приблизился я к дизайнеру. – Тебе надо понять, что есть мы и есть они.
– Кто – «они»? – сразу же ощетинилась магесса. – Все остальные люди?
– Да, все остальные люди, – спокойно ответил ей я. – Я тебя понимаю – толерантность, взаимное уважение и все такое. Но здесь этого нет и не будет, я тебе это говорю в сто первый и последний раз. Не потому что я этого не хочу, а потому что таковы местные реалии. Есть наша группа, наша семья – и только о ней лично я буду заботиться, только ее я буду защищать до упора, до последнего. И делать буду ради этого даже то, что лежит по ту сторону понятия «человечность». На остальных жителей этой планеты мои планы не распространяются, их выживание – их забота.
– Но ты же взял под защиту Полину? – уточнила Милена. – Как это соотносится с твоими словами?
Я усмехнулся и посмотрел на найденную нами беглянку, около которой стоял Голд и что-то ей говорил. Милена проследила за моим взглядом, и в ее глазах мелькнуло понимание.
– Сват, но так же нельзя, – со страданием в голосе сказала она. – Мы же люди!
– Люди, – подтвердил я. – Но с чего ты взяла, что вот прямо все остальные остались ими же? Ты же все сама слышала? Да, среди тех миллионов, которые сейчас оказались тут, на Ковчеге, очень много хороших и добрых людей, но они будут делать то же самое, что и я. Радеть за тех, кто рядом, и ставить их интересы выше, чем интересы других сообществ. Или умирать раз за разом, пока не поумнеют. Милена, тебе надо это понять или…
Забавно. Я произнес «Ковчег» как название планеты. Как когда-то говорил: «Земля».
– Или что? – Голос Милены был какой-то хрустко-звонкий.
– Или я запру тебя в крепости, причем для твоей же безопасности, – устало объяснил ей я. – Милен, повторю: это наш последний разговор на подобную тему. Подумай, хорошенько подумай о том, что я тебе сказал. Я очень хочу, чтобы ты жила, чтобы ты осталась одной из нас, но для этого ты и сама что-то должна сделать.
– А если нет? Выгонишь?
– Этого я не сделаю никогда. – Мне даже стало смешно. – Просто в противном случае ты можешь запросто погибнуть, и не факт, что мы тебя найдем. У нас есть координаты точек возрождения всех людей из семьи, но поисковая группа может тебя не отыскать – ты же не будешь о нас помнить и просто куда-то убредешь. Например, в степь, где тебя подберут кочевники. Угадай, что они с тобой станут делать? Уж точно не разговоры про гуманизм вести.
Милена замолчала, как видно переваривая услышанное.
– Думай, маленькая моя, думай, – погладил я ее по щеке. – Время еще есть.
Отходя от Милены, которая так и пребывала в задумчивости, я наткнулся на колючий взгляд Насти, вертящей в руках нож. Заметив, что я смотрю на нее, она отвела глаза. Фира, которая, в свою очередь, также с интересом следила за Настей, громко фыркнула.
Что за фигня творится? Не хватало мне еще…
– Отряд, выступаем. – Наемник тоже заметил, что я закончил разговаривать с Миленой, и отдал команду «волчатам», с которыми что-то обсуждал. – Джебе, Флай – головной дозор. Дергач – замыкающий. Если что, вы в курсе.
Люблю военно-специфический язык. «Если что, вы в курсе». У нас на третьем курсе сержант на таком говорил. И думал, по-моему, так же.
И все-таки что же это за Огненная гряда такая? Помнится, один из рейдеров рассказывал о каких-то людях с пирсингом, которые не советовали никому туда соваться. Что же там может находиться?
Нет, я бы не прочь пообщаться на эту тему с кочевниками, на паритетных условиях, конечно. Впрочем, если доведется пострелять и добыть языка, это тоже неплохо. Авось мы как-нибудь его да разговорим. А нет, так хоть посмотрим, что они за люди и как умирают, из этого тоже много полезной информации извлечь можно.
А еще хорошо, что тут нет Жеки. Мне одной Милены за глаза хватает, а если бы тут еще был этот супермен-переросток, так и вовсе хоть в петлю лезь. Идеалисты, тоже мне.
Я покачал головой и пристроился за Голдом, который не отпускал от себя Полину ни на шаг и мягко у нее спрашивал что-то вроде: «А в какую щеку солнышко светило, когда вы из лагеря убегали? А когда туда шли?» Послушаю по дороге, о чем речь идет, это полезно. Да и повеселее шагать будет.
Глава 8
Голд так и эдак крутил Полину еще несколько часов, выпытывая из нее все новые и новые подробности из жизни каганата, и некоторые из этих подробностей настраивали меня на все более и более невеселый лад.
Пока большинство народонаселения крепости ловило рыбу, а кое-кто даже разводил виноград, другие обитатели Ковчега занимались куда более полезными вещами. Скажем так: полезными для того, чтобы без особых хлопот присвоить себе выловленную рыбу и выращенный виноград, принадлежащие более миролюбивым соседям.
Каган явно сделал ставку на физическую сторону развития переселенцев с Земли. Все баллы характеристик его бойцов вкладывались в силу и ловкость, а получение баллов было обязательной их повинностью. Там, в каганате, даже забабахали что-то вроде полосы препятствий, на которой очень неплохо можно было поднять первичные характеристики. Хорошая идея, надо взять на вооружение.
Магов в лагере кочевников Полина не видела, но зато одна из ее подруг по несчастью рассказала, что была свидетельницей того, как какого-то юношу торжественно сожгли на костре, обвиняя в том, что он навел на кочевников порчу, ослабив их силу и разум.
Надо полагать, парень был маг. Интересно, что именно он сделал, какую способность получил? Теперь уже не узнаешь, сожгли его. Как видно, не слишком им магия нужна, не верят они в нее. Или верят, но опасаются.
Но вообще этот каган, как видно, мужик башковитый, даже несмотря на то, что игнорирует сверхспособности. И ставку на луки вместо огнестрела он явно сделал не просто так. Нет, и от безысходности, конечно, тоже – видно, кагану не слишком свезло с оружием на старте. Но боезапас не бесконечен, не сейчас, так через десять лет он исчерпается. Да какие десять? Год-два максимум. Технологии тут есть, но изготовить патрон самостоятельно… Не знаю, не знаю. В книжках и фильмах такие штуки проделывают даже те, кто не знает, как выглядит селитра, а вот в жизни, да еще чтобы поставить дело на потоковое производство, вряд ли такое возможно.
Так что все наши автоматы и пистолеты – это прекрасно, но недолговечно. А вот луки навсегда. Если натаскать сотню-другую хороших лучников, то можно будет на многое претендовать, особенно неглупому и харизматичному лидеру, который точно знает, что хочет от жизни.
