Андрей Завадский - День победы
- Куда, сука?! - прошипел сквозь зубы Олег. - Не уйдешь!
Партизан почувствовал азарт охотника. Противник был совсем близко, он был уязвим здесь, на земле, лишившийся своего вертолета, и убегал, спасая собственную жизнь. Его спина мелькала в сотне метров впереди, и Бурцев на бегу выпустил короткую очередь из пулемета.
Американский пилот исчез, скрывшись за деревьями, и Олег бросился за ним со всех ног, едва не наткнувшись на ствол автомата. Инстинктивно Бурцев вскинул пулемет, и лишь теперь рассмотрел лицо того, кто в него целился.
- Командир? - Бурцев узнал полковника. - А где американец? Упустили?
- Вон он, - Басов указал на пленного, которого ударами приклада гнал из-за кустов Азамат Бердыев. Американец, такой же грязный, как и его конвойные, в порванном комбинезоне, затравленно озирался. По его лицу струилась кровь из глубокой ссадины на голове. - Далеко не ушел, паскуда.
- Что с ним делать? И что с нашими?
- Здесь все, кто остался, кажется. Больше никого не видел, вы первые. Нам здорово досталось, сержант, но и пиндосы получили свое сегодня!
Вместе с Басовым оказалось всего лишь пятеро партизан. Уставшие, грязные, почти все были ранены. Подсумки разгрузочных жилетов были пусты, за время недолгого боя они израсходовали почти весь боекомплект. У Олега у самого остался лишь один магазин, тот, что сейчас был примкнут к пулемету, да еще несколько ручных гранат.
- У меня Слава ранен, - сообщил Бурцев. - И самого меня зацепило. Кажется, осколок. А Боря убит.
- А чеченка? Она где?
- Со мной. Охраняет Славу.
- Кажется, я в ней не ошибся, - хмыкнул Басов. - Сейчас мы на одной стороне, у нас общий враг, сержант. И эта девчонка может оказаться полезной!
Олег лишь молча пожал плечами. В горячке боя он и впрямь перестал думать о Жанне, как о противнике, видя в прорези прицела другого врага, и думая, как уничтожить его.
- Времени у нас не осталось, нужно уходить, - решил Басов. - Все, что нужно и можно, мы сделали, американцы надолго запомнят эту ночь.
- С пиндосом как? - Азамат Бердыев взглянул на командира, боковым зрением продолжая наблюдать за американцем. - Кончить его?
Партизан навел "калашников" на оцепеневшего от пережитого шока и ужаса пилота, готовый выстрелить, но Басов помотал головой:
- Отставить, боец! Пленного заберем с собой. Думаю, он еще будет нам полезен. Все, построиться в походный порядок! Бойцы, понесете раненого! Олег, давай с пулеметом в головной дозор! Патроны есть?
- Последний "рожок"!
- Держи! - Полковник бросил Бурцеву увесистый пластиковый магазин, взятый из рук одного из своих спутников. Сам Басов держал за цевье винтовку СВД с массивным ночным прицелом. - Все, что есть! Давай, сержант, двигай! Наверняка янки попытаются забрать пилотов, могут появиться в любую секунду! Уходим!
Бурцев, привычно повесив РПК-74 на плечо, двинулся прямиком в ночной сумрак. Прибор ночного видения по-прежнему давил на голову, позволяя видеть сквозь ночь. Бурцев старался видеть, слышать и замечать все, что происходило вокруг, зная, что от его внимания зависят теперь жизни товарищей. Остальные партизаны шли следом, поотстав на сотню метров, и если путь окажется прегражден противником, Олегу первому принимать бой и, возможно, погибать, спасая своих братьев.
Сержант успел пройти с километр, медленно, часто останавливаясь и для того, чтоб осмотреться и вслушаться в доносящиеся из леса звуки, и чтобы дать отдых раненой ноге, наскоро перевязанной, но, несмотря на вколотый шприц-тюбик промедола, доставлявшей немало неприятных ощущений. Знакомый уже звук, донесшийся издалека, заставил Бурцева опуститься на колено, вскидывая вверх пулемет. Вертолет черной тенью с рокотом и гулом пронесся над головой, на малой высоте, направляясь туда, откуда лишь партизаны. А затем Олег услышал грохот выстрелов, сделанных явно из серьезного калибра, не АК-74 и даже не ПКМ. Кто-то за спинами партизан еще вел бой.
Бурцев поднялся на ноги, поморщившись от боли в бедре, распоротом американским осколком, и медленно двинулся дальше. Если кто-то из его товарищей и сумел уцелеть, бывший десантник сейчас не смог бы помочь. Раненый, почти без патронов, он мог лишь умереть под огнем американских солдат, а такого удовольствия доставлять врагу партизан не собирался еще долго.
Ходить по дремучему лесу, да еще ночью, было чертовски сложно. Несмотря на прибор ночного видения, Джеймс Салливан несколько раз едва не упал, запинаясь об узловатые корни, а однажды чуть не свалился в неглубокий овраг. Для того чтоб преодолеть меньше мили, сержанту и бойцам из его отделения, вызвавшимся участвовать в спасательной миссии, пришлось потратить почти полчаса. Десантники шли осторожно, озираясь, не ослабляя хватку на оружии, готовые встретить врага градом пуль.
- Всем предельное внимание, - напомнил Салливан. - Эти русские - мастера устраивать засады. И под ноги смотрите, здесь могут быть мины. Кажется, ублюдки ими засыпали все вокруг!
Десантники, и без того настороженные, напряглись так, что были готовы стрелять на любой шорох. Солдаты понимали, что каждая секунда промедления может оказаться фатальной для пилотов сбитого "Апача", но и бежать вперед сломя голову никто не желал.
- Родригес, держись ко мне поближе! - приказал Салливан пулеметчику, пыхтя и споя шагавшему чуть правее с "Миними" наперевес. - Патронов еще много?
- Половина ленты, сержант!
- Бывало и хуже, черт возьми!
Место падения вертолета нашли почти сразу, по рассыпанным всюду обломкам, по деревьям, перерубленным лопастями несущего винта, словно гигантским топором. Половина отделения осталась на месте, заняв позиции под прикрытием леса, а остальные осторожно двинулись к лежавшему на земле АН-64, сильно поврежденному при падении.
- Пригнуться! - скомандовал Салливан, крадущийся вместе с двумя своими десантниками к искореженному вертолету, возле которого не было заметно никаких признаков жизни.
Сам сержант к вертолету не подошел, остался вместе с Родригесом страховать своих бойцов, присев на колено в десятке ярдов от "Апача", пока его товарищи осматривали то, что осталось от винтокрылой машины. Один из них чертыхнулся, а затем сообщил Джеймсу:
- Сержант, сэр, здесь один пилот, мертвый! Задняя кабина открыта, есть немного крови! Кажется, мы опоздали, сэр!
- Ищите следы! Под ноги смотреть! Барнс, попробуй достать тело!
Пока один из бойцов пытался вскрыть кабину, его товарищ, опустившись едва ли не на четвереньки, бродил вокруг, пытаясь отыскать следы.
- Тут гильзы, свежие, - негромко произнес он, взглянув на Салливана. - От "беретты", девятимиллиметровые!
- Проклятье! Русские, кажется, успели раньше!
- Наверное, они увели пилота с собой, сержант, сэр! Мы попробуем их догнать? Далеко они уйти не могли!
- Чтобы присоединиться к тому парню в "Апаче"? - Салливан кивком указал на тело первого летчика, которого его боец все-таки смог вытащить из смятой кабины. - Это их лес, мы тут гости, к тому же незваные. Я не собираюсь бродить здесь без поддержки. Будем продвигаться к точке эвакуации. Барнс, Фиорети, несите тело, я вас прикрываю! Ну, бегом!
Двое десантников, подхватив труп пилота, рысцой кинулись к лесу, ожидая каждый миг, как треск автоматных очередей разорвет ночное безмолвие, и на них со всех сторон кинутся притаившиеся в засаде русские партизаны. Джеймс Салливан, держа у плеча карабин М4, дождался, пока его бойцы доберутся до зарослей, соединившись с прикрывавшими их товарищами, и последним покинул место падения. На этот раз десантники не успели вовремя, русские забрали с собой выжившего пилота, а, может, и не стали с ним возиться, пристрелив и бросив тело где-нибудь поблизости.
- Движемся к точке эвакуации, - повторил свой приказ Салливан, присоединившись к остальным бойцам. - Родригес, Кроуфорд, в головной дозор! Живее, парни! Нужно пройти примерно милю! Вперед, бегом!
Они рванули с места, чувствуя прилив сил. Ужасы боя, суматошного, жестокого, стоившего жизней многим хорошим парням, остались позади. Просто небольшая пробежка, пусть и в полной выкладке, и "Черный ястреб" унесет их прочь из этого страшного леса, встречающего непрошенных гостей летящим в упор свинцом и рассыпанными на каждом шагу минами.
Стрекот вертолета десантники услышали не сразу, оглушенные собственным тяжелым дыханием и стуком рвавшихся из груди сердец. Винтокрылая машина, летевшая на малой высоте, вынырнула из-за деревьев, пройдя над самыми головами инстинктивно присевших солдат. Салливан остановился, провожая ее взглядом, и увидел, как вертолет разворачивается, вновь приближаясь к ним. А когда расстояние сократилось до нескольких сотен футов, в лицо десантникам ударил яркий луч прожектора, поймавший горстку американцев в круг слепящего света.
- Какого черта?! Что это?! - Салливан почувствовал растерянность, понимая, что совсем непохоже на эвакуацию диверсионной группы из вражеского тыла.
