Без пощады 3 - Руслан Алексеевич Михайлов
НЭПР – вот кого и чего боялся сам Витторио Сальвати.
В отличие от слезливого тюфяка губернатора он прекрасно понимал, что федеральный суд и возможная последующая казнь – это сущий пустяк по сравнению с гневом нанявшего его колосса. НЭПР не просто безжалостна. Он сам являлся винтиком этой машины и понимал, что если он оплошает, то уничтожат не только его, но и всю семью и даже дальних родственников. НЭПР всегда практиковала методы и нравы мафии, каждый раз шагая на все более высокий уровень жестокости. Федералы осудят и казнят. А НЭПР далеко не так благодушна…
Но лучше и вовсе не доводить дело до своего участия в суде – и нет, Витторио Сальвати не собирался кончать жизнь самоубийством. В случае чего его рука не дрогнет, и он уйдет из жизни сам, если дело обернется еще хуже. Но пока что он предпочитал старательно обрывать все ведущие к нему и к НЭПР самые опасные ниточки. И все же как хорошо, что его волчье нутро заставило проредить ряды осведомленных и коррумпированных еще годы назад… и как же плохо, что он разленился в этой безопасности и вседозволенности – ведь мог бы обрубить заранее и «веточки» потоньше…
- Да кем они нас считают?! – вдруг рявкнул приподнявшийся в кресле Томас Виккерсон, став похожим на ожиревшего и усталого медведя из зоопарка, старающегося напугать зевающего от скуки смотрителя – Мы им кто?! Мы НЭПР!
Сальвати лишь усмехнулся.
Да… они НЭПР. И в обычных условиях такая принадлежность дорого стоила – при условии, что ты не жалкий корпорационный работяга с кабальным контрактом. Из работяг лишь выжимают все жизненные соки и бросают их умирать с нищенкой пенсии где-нибудь в окраинных трущобных ЖилМодах. Но если ты менеджер и поднялся достаточно высоко – то ты начинаешь получать от жизни такие блага, что и не снились сухим вышколенным федеральным чиновникам. Те живут на не слишком высокую зарплату и не более. Помимо денег еще есть власть и вседозволенность – и тут тоже выигрывают корпорации-монстры с их бездонными кошельками.
Корпорации вообще всегда отличались пугающей мощью, но в космических масштабах все стало еще страшнее. И Виттори гордился, что занял высокое место в стальной могучей машине НЭПР. Своей безнаказанностью они пользовались уже долго…
Вот поэтому Виккерсон и пытался сейчас изобразить из себя грозного хищника… Слишком уж тяжело и непривычно вдруг начинать бояться кого-то или что-то после долгих лет пребывания на высшей ступени пирамиды жизни.
Но лязгнули стальные капканы неподкупного федерального закона и сомкнулись на всех трех лапах зверя. А сверху опустилась клетка, отрезая оставшиеся пути к побегу. Скоро в это помещение могут войти суровые и бесстрастные следователи. Они сообщат об аресте, привычно зачитают права арестованного, наденут наручники и уведут корчащегося от страха губернатора туда, откуда обычно не возвращаются. Уведут именно губернатора – ведь именно он отвечает за город вместе со своим чиновничьим аппаратом. А Сальвати ответствен в первую очередь за внутреннюю и внешнюю безопасность города, включающую в себя всякий криминальный элемент, внешние и внутренние угрозы, но никак не отслеживания состояния защиты от радиации и состояние здравоохранения.
Плодящиеся как крысы мутанты – не его головная боль, а насквозь коррумпированного губернатора Томаса Виккерсона.
И губернатор это знал, оторвав взгляд от вновь опустевшего бокала и глядя на шагающего туда-сюда главу безопасности, продолжающего получать доклады и отдавать распоряжения, известные лишь ему и безликим исполнителям.
- Ты сейчас только о своей заднице хлопочешь, Витторио? – сипло и обреченно спросил губернатор, сдуваясь в кресле проколотым мешком – Или о моей тоже?
Сальвати, снимая ставшим тесным пиджак и расстегивая ворот бежевой рубашки, ответил чистую правду:
- Я хлопочу о нас, Томас. Но в основном только о НЭПР. Ты знаешь, что с нами сделают, если мы не позаботимся о безопасности и чистоте имени корпорации. Ты сделал что я тебе сказал?
- Команды отданы. Увольнения запрещены. Внутренние расследования начаты – пробормотал Виккерсон – Скоро начнутся обвинения и аресты.
- Хорошо. Мы должны опередить федералов и показать, что начали масштабное расследование первыми. Любая мелочь имеет значение.
- Меня это не спасет. Или? – в пьяных глазках забрезжила легкая надежда.
Сальвати, закатывая рукава, покачал головой:
- Отсидеть свой срок придется, Томас. Ты же понимаешь – в первую очередь явятся к тебе. И придется признавать…
- Признать свою вину?! Это же высшая мера! Меня расщепят!
- Нет, конечно. Ты должен будешь признаться в своей полной некомпетентности и излишней доверчивости к нижестоящим чиновникам. Покаешься в том, что позволил ввести себя в заблуждение, что слишком доверят фальшивым позитивным отчетам, что по личному недосмотру позволил показывать себе только те участки города, где все благополучно. Тебя подвели, Томас. А ты им верил – и в этом виноват. Я уже сделал необходимое и сюда направляется скоростной курьер с десятью юристами от корпорации. Они прибудут через пару дней и их главной задачей будет постоянная защита тебя на всех допросах. Слушайся адвокатов, не говори лишнего и тогда тебе дадут не больше двадцати лет тюрьмы.
- Двадцать лет! Твою мать! Двадцать лет!
Улыбка Виттори стала шире и беззаботней:
- И что? Пусть хоть пожизненное дадут! Так и так тебя переведут в одну из частных тюрем. А оттуда тебя выкупит корпорация и переведет в свою тюрьму где-нибудь в одной из планетарных колоний земного типа. Спокойно поживешь в свое удовольствие лет пять-десять, покачиваясь в плетенном кресле на веранде личного дома и попивая бурбон, в то время как сексуальная домработница будет жарить тебе яичницу. Затем просьба
