Без пощады 3 - Руслан Алексеевич Михайлов
Раккатар находился в собственности другой трансгалактической корпорации, являющейся прямым конкурентом НЭПР практически во всех отраслях. В другое время эта новость, пожалуй, заняла бы почетное главное место в фокусе всеобщего внимания, но сейчас ей почти не удалось привлечь чье-либо внимание.
Когда полыхает собственный дом то как-то плевать на проблемы не слишком дружелюбных соседей…
22.
Мало кому известная в лицо серенькая худосочная личность по имени Плэй Макинтош являлась владельцем клиники «Второй рассвет», что тоже являлось тайной для абсолютного большинства. Друзей у него никогда не было, а круг знакомых был крайне узок.
И ему это нравилось.
Плэй Макинтош, неспешно стареющий мужчина пятидесяти семи лет, бережно сохранивший природное здоровье тела, был полностью доволен своей спокойной жизнью. Получив клинику в наследство, а вместе с ней необходимые связи c важными людьми и твердое знание о том, с кем и скольким надо делиться, Плэй провел скромную церемонию погребения властной матери и зажил в тихое удовольствие. Запросы у него были невелики. Умеренное питание три раза в день, немного спорта на домашнем тренажере, три-четыре порции спиртного во время субботней игры в карты со смешными ставками.
Жил он в одиннадцатом секторе, изредка лениво подумывая о том, чтобы перебраться в десятый, но не видя веской причины делать это, раз жизнь в надежно защищенном квартале, где располагался его собственный двухуровневый ЖилМод, удовлетворяла всем потребностям. Границы квартала он покидал редко и с неохотой, жил убежденным холостяком и еще с юношества знал, что у него никогда не будет детей. Все свои «интимные мелочи» как он их называл, более чем прекрасно решались с помощью куклы модели «Огненный Прилив», чуть иронично называемой им миссис Макинтош.
Во всех тех случаях, когда Плэй Макинтош покидал свою зону комфорта, ему приходилось решать задачи, связанные с клиникой «Второй Рассвет». Закупка медикаментов, крови, имплантатов и донорских органов производилась дистанционно, но порой все же приходилось встречаться с поставщиками и проводить инспекцию самой клиники. С персоналом он вел себя сухо, властно и требовательно, всегда находя причину для своего недовольства. Изредка позволял себе отеческую улыбку, а взамен требовал проявление безусловного уважения.
И при всем при этом Плэй Макинтош не был идеальным и знал это.
Главной его слабостью и даже некоторой уязвимостью была привычка вести бессмысленные разговоры со всяким безобидным сбродом ненавидимого им двенадцатого сектора. Все и всегда происходило по заведенному им ритуалу – первая такая беседа состоялась, когда ему не было и двадцати, подарив ему невероятные ощущения и зашкаливающее возбуждение. После такого он уже не смог отказаться от подобных радостей…
Вот уже на протяжении десятков лет, закончив дела в клинике, Плэй Макинтош на личном видавшем виде электрокаре по одному и тому же магистральному безопасному коридору двигался к шлюзу, со скрытой нетерпеливостью поглядывая по сторонам. Его замаслившийся от ожидаемого удовольствия взгляд искал нечто особое и как правило находил. Тогда он останавливал машину рядом с нужным ему объектом, но ни в коем случае не покидал ее и даже не опускал крепкое ударостойкое стекло, способное выдержать выстрел из гражданского игольника. К его услугам был установленный им лично внешний динамик и именно с его помощью мистер Макинтош беседовал с выбранным им объектом – чаще всего это был увиденный им хромающий или шатающийся одиночка в старом тряпье. В собеседники ему годился любой доходяга, мутант или наркоман, хотя Плэй предпочитал разговаривать с серьезно пострадавшими калеками.
Ерзая на переднем сиденье, тарабаня пальцами по рулю, покашливающий Плэй с внешней бесстрастностью интересовался у доходяги его делами, самочувствием, планами на будущее или спрашивал о ком-нибудь вовсе несуществующем, зная, что этот бродяга тут же прикинется знающим этого несуществующего человека, чтобы продолжить разговор в надежде получить какую-нибудь подачку. Иногда и сам Плэй пускался в долгое сетование на падающий уровень жизни, на трудность бытия в Астероид-Сити… и все это время он жадно осматривал тело очередного калеки, скользя глазами по культям, по перекошенным плечам, по воспаленной коже с гроздями безобразно разросшихся папиллом. В голове владельца клиники в эти моменты мелькали цифры и названия моделей имплантатов. Мысленно он деловито прикидывал как со своими немалыми возможностями он бы прямо сейчас посадить этого грязного доходягу в свою чистенькую машину, чтобы довезти его до клиники, уложить на сверкающий хромом операционный стол и за какие-нибудь десять-двадцать часов кардинально изменить эту никчемную жизнь к лучшему, подарив ей второй шанс. Плэй Макинтош представлял как он, в белоснежном халате, стоя у большого экрана, выбирает нужные комплектующие для этого едва работающего организма и успокаивающе улыбается дрожащему пациенту.
«К культе правой ноги приживить протез «Золотая Грация» с модернизированным коленным суставом, по коже пройтись лазерным скальпелем и срезать наросты на лице и груди, после чего можно приступать к замене умирающей печени на прекрасный внутренний имплантат от «Нейлофильтр», а после этого я, пожалуй, мог бы достать из запасников кое-что совсем особенное…».
Да…
Мистер Плэй Макинтош обожал играть во всемогущего бога, могущего легко спасти и исправить чужую жизнь.
Так вот мысленно полностью восстановив здоровье и организм очередного отброса, он опускал стекло на пару сантиметров, просовывал в щель анонимную денежную карту с парой-тройкой кредитов и уезжал домой, где, с трудом сдерживая нетерпение, раздевался, принимал душ с жесткой мочалкой и спешил в комнату, где его дожидалась мисс Макинтош из линейки моделей «Огненный прилив». После недолгого, но действительно пламенного соития он еще долго лежал в постели, как всегда безуспешно отгоняя витающее перед мысленном взором недовольное лицо давно умершей матери. Чуть отдышавшись, он снова принимал душ, облачал в элегантный серый костюм и отправлялся в небольшую общую зону жилого квартала, где за отдельным столиком собирались его немногочисленные знакомые для игры в бридж и распития алкогольных коктейлей.
Да… его жизненные потребности были невелики и полностью удовлетворялись.
Его смело можно назвать человеком состоявшимся и полностью счастливым.
Еще он было человеком очень осмотрительным и неглупым. И он ни за что бы не сунулся в двенадцатый сектор в такое неспокойное время. Но выбора не было – губернаторский приказ недвусмысленно велел всем без исключения медработникам этого сектора явиться на рабочие места и быть на связи. Ценой немалых усилий ему удалось отсрочить неизбежное, но, когда пришло третье уведомление, ему пришлось отправиться в клинику. Иначе
