Андрей Ерпылев - Выход силой

— Да бросьте вы мальчонку пугать! — не выдержал Кузьма, до сих пор молча надувавшийся пивом. — Распустили хвосты! Когда вам последний раз доводилось всерьез юшку пускать?

— Точно, — поддержал товарища раскосый, бритый налысо Чингиз, настоящего имени которого никто не знал. — Ко­торый месяц уже тварей потрошим и ничего — довольна публика.

— И они пас, - буркнул Кузьма. — Вон, Палыча на про­шлой педеле схоронили.

— Сплоховал Палыч, — опрокинул стакан Джонс. — Не открылся бы, не повелся — жив был бы...

Тут уже начался разбор полетов, которым обычно завер­шались попойки в гладиаторской казарме, и Игорь заску­чал. Он не собирался становиться профессиональным бой­цом, и тонкости их профессии ему были не слишком инте­ресны. Он был достаточно уверен в себе и хотел использо­вать свободное от тренировок время с пользой. Выйдя на улицу, он остановил жестом пробегающего мимо рикшу со свободной повозкой.

— В веселый квартал, — бросил он китайцу в широкопо­лой шляпе патрончик.

Теперь он мог себе позволить визит к Инге если не каж­дый день, то частенько — карманные деньги гладиаторам выдавались исправно.

После нескольких конфузов он научился более-менее сносно разбираться в запутанной и неимоверно сложной денежной системе Черкизона. Тут принимали все и всячес­кие платежные средства, выпущенные когда-либо и где-ли­бо в давным-давно сгинувшем мире. В обращении были российские рубли, доллары, монгольские тугрики, евро и даже какие-то совсем экзотические деньги. Откуда они взялись тут, как вынесли столько лет — сказать было невоз­можно, а главное, ценность их признавалась лишь в Черкизоне — судя по слухам, на других станциях метро котирова­лась только твердая валюта — чеканные патроны. Здесь же все деньги находились в сложном соотношении, и деловые люди подземного города начинали день с покупки газеты «Деловые новости», напечатанной на оберточной бумаге, и изучения за чашечкой кофе — так горделиво здесь называ­лось это сомнительное пойло — длиннющих колонок ва­лютных курсов.

На скачке, допустим, евро по отношению к стершейся ук­раинской гривне можно было заработать большие деньги, а можно было остаться на бобах. Обыватели попроще держа­ли в уме основные соотношения и не заморачивались про­центами. Что до патронов, то их и некоторые другие насущ­ные ценности всегда предпочитали ненадежным бумажкам. Самыми же занимательными из бумажных денежек были «зверобаксы» — купюры, похожие на доллары, но имеющие в центре овального картуша старательно, но неумело нари­сованную физиономию господина Зверева, местного прези­дента.

От обозначенных на звериных купюрах цифр с много­численными нулями приходилось отнимать несколько сра­зу. Сплошь и рядом разыгрывались настоящие спектакли, если торговец пытался всучить покупателю на сдачу мил­лион-другой этих «обеспеченных всем достоянием Черки­зовского Содружества» эрзац-долларов. В казарме гладиа­торов, не жалующихся на пустой карман, «зверобаксами» была оклеена стена над отхожим местом, а в раскрашивании портрета «любимого президента» не упражнялся только ле­нивый.

Пьеро за стойкой сделал вид, что не заметил Игоря. Кня­зев отплатил ему той же монетой: жетон, висящий у него на шее на длинной цепочке, был своего рода абонементом, доз­воляющим гладиатору свободный вход в это заведение и еще множество мест, владельцем или совладельцем которых состоял казавшийся на первый взгляд безобидным Ланиста — один из некоронованных властителей Черкизона.

— Игорь! Ты пришел! — Инга всегда была ему рада. — Я так ждала тебя сегодня...

— Вот, выдалась свободная минутка. — Он ответил на ее поцелуй. — Но ничего: скоро заработаю, выкуплю тебя, и за­живем отдельно.

И ведь не врал. Ведь искренне говорил. Забывал он уже Лариску. И все чаще складывалось у него ощущение, будто вся жизнь на Первомайской у него не была, а просто поме­рещилась.

Быстро шла жизнь на Черкизоне. Новый Вавилон, так называл его странник? Вавилон. Заглатывал он людей, об­волакивал и переваривал.

Пришел сюда Игорь в поисках брата — и чуть ли не женатым человеком, а прошла неделя-другая - и забыл уже, кем был. Кто-то из гладиаторов сказал ему спьяну, что Ланиста подмешивает в их пойло дурман-грибы, ко­торые память выветривают. И забывают постепенно гла­диаторы, зачем сюда пришли, что искали. Будто и не бы­ло никогда у них никакой прежней жизни, а был всегда только один бурлящий, душный, топкий, нескончаемый Черкизон...

Игорь не верил в дурман-грибы. Ему вначале казалось, что это сам Черкизон пьянит его своим смрадным дыхани­ем, затягивает и не отпускает. А потом Князев и вовсе пере­стал об этом думать. Словно и не было вчерашнего дня, а только сплошное сегодня.

— Выкуплю, — искренне клялся Князев.

— Фантазер ты, Игорь, — слабо улыбалась она. — Разве же меня отпустят? Столько денег не заработать... Я уж и так Бога благодарю за то, что свел нас вместе.

— Я слов на ветер не бросаю, — убеждал Князев.

И Инга благодарила его уже хотя бы за то, что он сам ве­рил в то, что говорил. Шлюхам и рабам вредно мечтать, она сама это хорошо понимала. Но ни шлюхи, ни рабы не могут бросить мечтать.

Под утро Игорь, блаженствующий и изможденный, доб­рался до ставшей ему домом казармы по никогда не засы­павшему подземному городу.

— Где всю ночь болтался? — лениво проворчал Игорю Алекс, когда тот крадучись пробирался по спящей казарме к своему месту. — Опять у проститутки своей был?

— Она моя невеста, — угрюмо отрезал Князев.

— Ну конечно, невеста, — вежливо улыбнулся Алекс. — Жаль, не твоя эксклюзивная. Она еще у тысячи человек, на­верное, невеста. А ты у нее — постоянный клиент. Вот и вся

романтика.

— Я тебя предупреждаю... — сипло начал Игорь.

— Заткнулись оба, — буркнул со своего места Джонс, невидимый в темноте. — Тебе завтра, Бесфамильный, выступать. Пока тебя не было, Ланистин прихвостень прибегал, прыгал тут, икру метал. Так что советую тебе выспаться. А то будешь завтра по арене сонной мухой ползать.

— А это добром не кончается, — подытожил Алекс.

Толпа снаружи ревела, требуя продолжения. Крови.

Игорь пытался унять дрожь.

Приподняв занавес, мимо прошел Кузьма, волоча за со­бой сеть, сплетенную из проводов. В одной из ячеек застрял кусок мяса. Изуродованные шрамами грудь и плечи глади­атора украсились десятком новых порезов и царапин, а с ле­вого предплечья свисал вырванный зубами неизвестной твари кровоточащий лоскут кожи, на который он не обра­щал никакого внимания.

— Разогрели мы с моей зверушкой публику на «отлич­но», — подмигнул он побледневшему Игорю. — Да не дрейфь ты, парень!

Саму зверушку — жуткую тварь, только что умерщв­ленную могучим молчуном, уволакивали с арены двое служащих в алых с золотом ливреях. Зал, наполненный до отказа, скандировал, вызывая новых бойцов и новых чу­довищ. Увидеть, как люди побеждают исчадий наземного ада, — именно за это готовы были платить немалые день­ги люди, на поверхность выбиравшиеся только в кошмар­ных снах.

— На, глотни, — протянул Игорю бокал с чем-то прозрач­ным Джойс. — Помогает, если мандражируешь.

Игорь не любил крепких напитков, но сейчас глотнул бы и чистого спирта: одно дело представлять бой, видеть его со стороны и даже имитировать на тренировке и совсем дру­гое — самому выйти на залитую арену, где каждое неловкое движение может стать для тебя последним.

Особенно смущала Князева одежда, что была на нем оде­та, вернее, ее отсутствие: середину тела обматывала набед­ренная повязка, а более не было ничего, кроме бутафорских поножей и наручей из ненадежной жести, чего-то вроде ши­рокого металлического ошейника и каких-то дурацких пор­тупей крест-накрест. Только шлем был тяжелым и нату­ральным, но и он вызывал сомнения: медный, блестящий, с гребнем на макушке и скрещенными топорами на огромной чеканной кокарде, со стороны он смотрелся безупречно. Но вот девиз «Всегда готов» над топорами явно был ни селу ни к городу. К чему готов? К смерти?

Игорь рассеянно взял из рук чернокожего товарища ста­кан и осушил одним залпом, готовясь скривиться от вкуса спиртного, но, к его изумлению, ни капли спирта в напитке не ощущалось: только аромат каких-то трав.

— Что это такое? — удивился он, возвращая сосуд.

— Так, кое-что... Там увидишь, — хитро улыбнулся Джонс. — Я же говорю — помогает. Не веришь?

— Верю, — согласился Князев, почувствовав, как в голо­ве слегка зашумело, будто от кружки доброго пива натощак.

А снаружи уже неслось громовое и раскатистое:

— Впер-р-рвые на ар-р-рене боец из дальних земель Ми­стер Икс! Никто и никогда не видел его лица!

— Тебе пора, — подтолкнул Джонс Игоря в спину. — За­брало не забудь опустить. Ни пуха!

— К черту, — буркнул Князев, опуская на лицо дурацкоезабрало.