Сергей Зверев - Тоннель времени
И она состоялась.
Раненый бандит, пытаясь подняться на ноги, схватился рукой за стол, но вторая пуля вошла ему в голову над левой бровью.
Куски чего-то белого вперемешку с бордовым врезались в стекло шкафа, и по пластиковым рамам стала медленно стекать студенистая масса. Вид ее был ужасен и отвратителен, Ирина схватилась руками за горло и отвернулась. Ее сотрясали приступы рвоты.
Наполовину обезглавленный бандит, уже мертвый и не такой грозный, тотчас свалился под стол. Когда звуки оттуда прекратились и нога, обутая в ботинок с надписью «salamander» на подошве – Стольников ясно прочитал это слово, – перестала сучить по полу и размазывать все приплывающую к ней черную кровь, Саша перевел взгляд на женщину.
И в этот момент за дверью смежного помещения – Стольников только сейчас увидел эту дверь! – раздался какой-то звук.
Бросившись вперед и выбив дверь ногой, он увидел арестанта, который стоял перед ним на полусогнутых ногах, тряс над головой руками, и бескровные губы его, дрожа, вышептывали какие-то непонятные капитану слова.
Стольников нажал на спуск.
Пуля ударила бандита, сотрясла, и он рухнул на колени, не переставая между тем что-то бормотать.
Кричать боевик уже не мог – пуля вошла ему в живот, и теперь из его груди вырывался лишь стон боли и страха. Но губы продолжали, продолжали что-то шептать…
Не в силах совладать с болевым шоком, он растянулся на полу и стал ползать в луже собственной крови. Из-под ног его, разбавляя кровь, пузырилась и быстро растекалась прозрачная лужа.
– Ты уж прости, – сухими губами проскрипел Стольников.
Он поднял автомат и заглянул в распахнувшийся рот бандита. Из него вылетал безмолвный крик, молящий о пощаде. А быть может, проклятие. Интересно, сколько раз эти губы растягивались в улыбке, отрезая голову очередному солдатику?..
И он нажал на спуск, целя в висок.
Тело под ним дернулось, руки окаменели, а ноги продолжали трястись, словно в голову вошла не пуля, а заточенный провод высокого напряжения.
Наверное, это была самая ужасная помощь человека человеку, когда первый старается уберечь второго от мучений.
Стольников вошел в главный кабинет и положил руку на плечо Ирине.
– Нам нужно бежать. Сейчас.
Она подняла на него бессмысленный взгляд.
– Я больше не могу смотреть на это…
– Придется потерпеть.
Он должен был закончить с этим коридором. Рядовые боевики, «пехота», сюда вряд ли поднимутся. Для них этот этаж – как пещера бога у язычников. Табу на вход. А это значит, что, случись возвращаться, их здесь никто не встретит. Ну, разве что пара-тройка только что появившихся руководителей бунта. Но трое – это не шестеро.
Они выбежали на лестницу, которая в жилых домах обязательно называлась бы «пожарным выходом», и стали спускаться. И на середине пути, между этажами, случилось то, чего Стольников боялся…
Он понял, что встречи с бандитами не избежать, когда увидел на лестнице две тени в пятнистых одеждах. Это значит, что пальба на этаже все-таки привлекла к себе внимание.
Треск выстрелов не застал его врасплох. Двое боевиков открыли огонь с десятиметрового расстояния из пистолетов быстрее, чем он успел поднять руку. Но Саша и не спешил. Он вынул магазин из автомата, убедился, что он наполовину пуст, и поменял местами с тем последним, что был за ремнем.
«Оружие на пол! Положи оружие на пол!» – доносилось до него по-русски.
Прильнув к стене – исключая рикошет от нее, Стольников быстро привлек к себе девушку и направился в тупик – проход в глубь здания на лестнице между этажами.
– Бросай оружие, тварь! – Один из бандитов был уже близок к тому, чтобы подойти на расстояние, из которого «макаров» в состоянии прицельно поразить цель.
Выстрелы сыпались, как горох со стола. Патронов боевики не жалели, их было, видимо, достаточно. В лицо Саше уже дважды ударила сухая смесь из кирпичной пыли и штукатурки, трижды совсем рядом он слышал свист.
Держась за перила и выставив перед собой пистолет, один из бандитов выглянул, чтобы оценить обстановку. «Ошибка!» – молниеносно отметил Стольников и нажал на спуск.
Пуля рассекла скулу горцу и вошла сверху в плечо между шеей и ключицей.
Раздался оглушительный истеричный крик.
Стольников выстрелил еще раз, по второму бандиту. Автомат дернулся в руке, и капитану хорошо было видно, как пуля разнесла в щепки косяк двери в нескольких сантиметрах от цели.
– Ч-черт!.. – прокричал бандит откуда-то снизу. Попыток посмотреть еще раз он больше не предпринимал.
Частота выстрелов усилилась, и одна из пуль все-таки достала Стольникова. Он почувствовал, будто кто-то схватил его за карман. Таз капитана дернуло в сторону, он успел только подумать: «Только не паховая артерия…» Но пуля даже не задела его. Разорвав карман его джинсов, она попутно разорвала и рукав куртки на девушке и ушла куда-то в коридор.
– Боже мой, что это было?! – прокричала Ирина.
– Комарик! Бешеный комарик!
Напряженно оглядываясь, понимая, что заводит своими действиями преследователей в тупик, Саша побежал, держа за руку девушку, в сторону лифта. Вероятно, подъемник использовался для перемещения неходячих заключенных и подъема-спуска грузов. Добежав до кабины, он нажал кнопку.
Но кабина не отреагировала.
Тогда он вцепился руками за створки и раздвинул их.
Бросил взгляд вниз.
Крыша кабины лифта находилась в шахте под его ногами на высоте около пяти метров. Прыгать туда, рискуя рухнуть на блоки подвесной системы или удариться на натянутые тросы, было неуютно. Но не было и другого выхода. Он сам привлек к себе внимание. Те бандиты, которых он встретил на лестнице, – всего лишь первые ласточки. Скоро сюда слетится воронье всего крыла. А это значит, что и сверху навалятся, коль скоро проход этажа сквозной…
– Прыгай!
– Ты с ума сошел?!
Он схватил девушку, подвел к шахте и поставил перед собой.
– Хватай тросы и сползай вниз. Руки немного обожжет, но это мы залечим.
– Как?!
– Поплюем вместе!
– Я не буду прыгать!
Он ее сильно толкнул вперед.
Повинуясь инстинкту, Ирина долетела до тросов, вцепилась в них, обхватила ногами и стала сползать вниз.
Ему оставалось только последовать за ней, когда вдруг он услышал за спиной топот. Оглянувшись, увидел прямо перед собой человека лет сорока на вид, с выбитыми передними зубами и седой щетиной на лице. В руке бандит держал пистолет. Стольникова поразило, как при таком лице можно иметь столь невинные голубые глаза.
Грохнул выстрел. «Кедр» уже привычно ударил в ладонь, а бандит с размаху ударился спиной о косяк и стал заваливаться на спину. Срезав наполовину воротник, пуля обожгла ему плечо и врезалась в стену, расщепив белую облицовочную рейку двери пополам.
– Черт!.. – вторил ему с пола боевик, хватаясь рукой за плечо. Он морщился от боли. Он не сводил глаз с капитана.
«Русский», – понял Стольников. На родном языке женщины кричат, когда рожают, а мужчины – когда получают ранения. Не ошибешься.
Поморщившись от непонятно откуда подступившей досады, Стольников выбросил в его сторону руку.
Лежа на полу и пытаясь унять сочившуюся из-под пальцев кровь, бандит увидел перед собой черный, дымящийся зрачок пистолета.
Он не успел даже зажмуриться. За то время, пока палец капитана полз назад, заставляя ударник щелкнуть по бойку, в его голову не успела прийти ни одна мысль.
Он услышал щелчок, но не услышал выстрела.
Переведя взгляд с лица незнакомца на оружие и увидев причину своего неожиданного спасения, бандит шумно выдохнул воздух. Палец нажимал на спуск еще раз, но выстрела не было.
Автомат заклинило.
– Так ты решил – вот оно, спасение? – изумился Стольников и, приблизившись, рухнул бандиту на грудь коленями. Раздался хруст. Капитан поднял кулак и с коротким выдохом вбил его в горло боевику.
И в тот момент, когда он уже вставал на край пропасти, разделявшей его с этажом и крышей кабины лифта, он поблагодарил себя за то, что сразу по выходе из кабинета побежал не по лестнице, а к этому лифту.
Ему навстречу снизу мчалось около десятка вооруженных зэков. Еще столько же, презрев табу и убедившись в масштабах содеянного незнакомцем, бежало снизу. Путь к спасению, хоть и сомнительный, был только один – в шахту.
А в том, что его сейчас будут старательно убивать, Стольников почему-то не сомневался.
Кабина дрогнула, раздался гул натянутых стальных тросов, и Стольников ужаснулся.
Он глянул вниз. Кабина стала быстро уходить вниз. И на крыше ее, прижав в страхе руки к лицу, смотрела на него, задрав голову, девушка.
– Это хуже, – пробормотал он, прыгая и мертвой хваткой вцепляясь в тросы. – Но терпимо.
И тут ему пришлось перехватиться, потому что те тросы, которые он выбрал для прыжка, поволокли его наверх…
Глава 12
Стоя на крыше кабины лифта, Ирина вдруг вспомнила, что происходило с нею за последние двое суток.
