Василий Головачёв - Атлантарктида

— Что-нибудь ещё, сэр? — поинтересовался вышколенный адъютант.

— Нет, спасибо, Марк, вызови ко мне на шестнадцать ноль-ноль Фиксдера.

— Слушаюсь.

Глоток коктейля прокатился по горлу шариком удовольствия.

И тотчас же мяукнул опознаватель скайпа.

Уилсон отставил бокал, определил личность абонента, включил скайп. Над столом сформировался объёмный пузырь виома с головой командующего Управления разведки.

— Добрый день, сэр.

— Что-то срочное? — полюбопытствовал министр.

— Операция прошла успешно, — сообщил Перетта. — Русские потеряли связь со своим подводным роботом.

Уилсон помолчал.

— Прошу вас быть у меня в четыре часа с подробным отчётом.

— Слушаюсь, сэр, — вежливо склонил голову с безупречным пробором на волосах начальник РУМО.

Уилсон сделал ещё один глоток коктейля, уже не чувствуя его вкуса, связался с адмиралом Фенхелем, командующим южным военно-морским флотом США:

— Адмирал, где ваши корабли?

Тёмное, иссечённое морщинами лицо негра не дрогнуло, он понял, о чём идёт речь.

— «Огайо» и «Висконсин» вышли в море Росса. Эсминец «Франклин» обогнул мыс Эйвори, эсминец «Ворри» вошёл в воды моря Амундсена.

Уилсон покосился на модели подводных лодок в стеклянном шкафу в углу кабинета.

«Огайо» и «Висконсин» принадлежали к подводным атомным ракетоносцам и представляли собой современные подлодки, считавшиеся самыми совершенными в своём классе, хотя министр точно знал, что последние русские подлодки во многом превосходят их.

— Кто послал «птицу»?

— Эсминец «Франклин». Дрон сделал своё дело, разрушил шахту русских, через которую они управляли мини-субмариной.

— Надеюсь, опознать принадлежность дрона русским не удастся?

Фенхель улыбнулся, что выглядело бы примерно так же, как если бы улыбнулся кусок базальта.

— Это беспилотник класса «Шок»[19], сделан в Израиле, такими пользуются во всём мире.

— Прошу вас прибыть ко мне в четыре часа дня.

— Слушаюсь, сэр.

Уилсон задумчиво допил коктейль, вызвал адъютанта:

— Марк, пригласи ко мне на шестнадцать и Уайнбергера.

— Будет сделано.

Зазвонил селектор, напоминая о предстоящем разговоре с президентом. Уилсон сосредоточился на теме сообщения, взял трубку телефона красного цвета — линии прямой связи с президентом США. Он был полностью готов доложить ему о начале операции «АА» (подразумевалась аббревиатура слов Артефакты Антарктиды).

В четыре часа дня в кабинете министра собрались четверо чиновников военных ведомств, отвечающих за стратегию поведения Штатов на море и на суше.

— Вот отчёт, — подал министру чёрно-жёлтую папку бледнолицый Перетта.

Уилсон отложил папку в сторону, жестом пригласил всех к столу.

— Президент озабочен инцидентом на русской антарктической станции «Южный полюс». Москва уже отреагировала на… случайное падение дрона на станцию, хотя никто не взял на себя ответственность за случившееся. Реакция пока прошла по дипломатическим каналам, но скоро русские сопоставят появление эсминцев в морях Антарктиды с падением дрона и поймут, что там работает наша команда.

— Госдеп разработает прекрасное опровержение, — небрежно бросил Уйанбергер, прибывший минута в минуту. Сотрудники Агентства национальной безопасности не подчинялись министру обороны, тем более — такого уровня, как начальник отдела поиска неопознанных летающих объектов и аномальных явлений, но Лес Уайнбергер был вовлечён в операцию «АА» как один из разработчиков плана операции и не стремился подчёркивать свою независимость.

— Опровержение опровержением, однако мы должны быть над ситуацией. Что нашли русские на дне озера?

— Ростральную Колонну, — хмыкнул Перетта.

— Что?

— Я подробно расписал в отчёте…

— Коротко.

— По нашим данным — их робот «Скаут»[20] обнаружил настоящий артефакт — купол искусственного происхождения и четырёхгранную скалу, названную Ростральной Колонной.

— Что она собой представляет?

— Этого не знает никто. Ясно одно, найдены конкретные следы древней цивилизации. Мы опаздываем, нужно принимать меры.

— Наш робот спущен под воду?

— Так точно, но это озеро Белла, а не озеро Восток, наш парень пока ничего не нашёл.

— Мне докладывали об открытии тоннеля между озёрами Белла и Восток.

— Так точно, сэр.

— Пошлите туда, то есть в озеро Восток, нашего робота, пусть уничтожит русского «Скаута».

Присутствующие переглянулись.

— Боюсь, мы не сможем проделать этот маневр втайне от полярников, — пробормотал командующий южным ВМФ.

— Я пошлю на нашу станцию агента, — предложил Перетта. — Он перепрограммирует контур управления роботом. До последнего момента никто на станции не будет знать о цели посыла, для всех робот отправится в озеро Восток для поиска других артефактов.

— Хорошая идея, — одобрительно кивнул Уайнбергер.

— Есть ещё одна.

— Да, слушаю вас, Уильям, — сказал министр.

— Тоннель в озеро Восток обнаружен и со стороны моря Росса, он начинается из-под шельфового ледника. Почему бы не попробовать проникнуть в него?

Уилсон с сомнением посмотрел на чернолицего командующего южным ВМФ.

— Адмирал, что скажете?

— Ни одна наша субмарина не опускалась на глубину ниже четверти мили, — мрачно сказал Фенхель. — К тому же размеры тоннеля не позволят лодке войти в него. Насколько мне известно, диаметр тоннеля не превышает восемнадцати-двадцати футов, а ширина корпуса «Висконсина» — больше двадцати пяти футов. Нужен другой аппарат, мини-субмарина, такой же как русский «Приз», либо батискаф.

Уилсон посмотрел на Перетту.

— У нас нет своих субмарин такого класса?

— Мини-субмарин полно, — ответил за него Фенхель, — но они почти все НПА[21]: «Манта», «Блюфин 21», «Ремус», «Сихорс», — ни одна из них, на мой взгляд, не справится со столь сложным заданием. А из спасательных аппаратов у нас только DSRV-1[22] «Мистик». Масса тридцать тонн, длина пятнадцать футов, ширина шесть футов, высота двух корпусов — тринадцать футов, экипаж три человека. Глубина погружения — до одной мили.

— Его можно установить на «Висконсине»?

— Можно.

Уилсон перевёл взгляд на заместителя.

— Элиот, сколько времени понадобится для доставки аппарата к Антарктиде?

Фиксдер встопорщил седоватые брови, пожевал губами в нерешительности.

— Если на эсминце — недели две…

— Самолётом?