Василий Головачёв - Атлантарктида

Денис вынул из конверта листок бумаги.

— Посветите.

Матрос, минутой ранее осветивший воду, подошёл ближе, включил фонарь.

Вербов пробежал глазами текст сообщения, скомкал листок, сунул в карман.

— Поговорим в посту управления, капитан.

— Надо погружаться, через десять минут над нами пролетит американский спутник.

— Хорошо, уходим.

Полезли на корпус рубки, по одному ныряя в люк.

Лобанов помог Вершининой, дождался в рубке Вербова.

— Что нам скинули?

— Американцы подогнали к берегам Антарктиды два эсминца и две подводные лодки. Туда же направился их авианосец «Трамп». Мы вполне можем наткнуться на них. Задача осложняется.

— Кто предупреждён, тот вооружён. Они нас не обнаружат, да и не знают, что мы на подходе.

— Всё равно придётся работать по ВВУ.

— Что такое ВВУ?

— Императив тревоги, аббревиатура слов «внезапно возникшая угроза».

— Ничего, не впервой, — осклабился Лобанов, провожая глазами Вершинину. — Эту машину не зря называют истребителем подводных атомоходов, прорвёмся.

— Не хотелось бы начинать подводные войны.

— Это никому не хочется. Идём, чего встал?

— Я должен поговорить с капитаном.

— Тогда я к себе, пойду успокою чекистку. — Лобанов исчез в люке.

Вербов оглядел рубку, заполненную сиянием индикаторных панелей.

Дежурная смена офицеров и матросов спокойно работала, привычно вслушиваясь в звуки внешнего мира и всматриваясь в приборы, стерегущие покой огромного подводного корабля. Их голоса звучали буднично, лица отражали деловитую сосредоточенность, все прекрасно знали своё дело, и Вербову невольно передалась атмосфера слаженности и безмятежной уверенности, сплачивающая коллектив больше, чем приказ капитана.

В рубке появился Брайдер.

— Ныряем!

Пояс приборных панелей отозвался серией индикаторных вспышек. Лодка ощутимо шевельнулась.

Брайдер поговорил со старпомом, подошёл к Вербову.

— Мне предписано идти в море Росса. Под шельфом машина поступает в полное ваше распоряжение. Только что получено ещё одно сообщение с базы.

Вербов напрягся.

— Да?

— Неизвестный беспилотник свалился на шахту у станции «Южный полюс» и разрушил корпус обслуживания. Связь с подводным роботом в озере потеряна.

Вербов сжал зубы.

— Неизвестный беспилотник?

— Сделан в Израиле, но запустить его мог кто угодно.

— Там куча антарктических станций других стран.

— Вряд ли это сделали полярники, скорее — военные, с борта одного из эсминцев. Большие дроны обладают дальностью полёта до пятисот километров.

— Идём в темпе!

— Маршрут проложен, коррекционное всплытие — западнее островов Тристан-да-Кунья[25]. Оттуда до Антарктиды уже рукой подать.

— Как долго нам идти туда, по вашим расчётам?

— Без малого трое суток.

— Удачи, капитан. — Вербов пожал руку Брайдеру и поспешил в свою каюту.

Лобанов был уже там, выглядел смущённо.

Вербов улыбнулся в душе, понимая, что Вершинина не приняла ухаживаний приятеля.

— Успокоил чекистку?

— Получил отлуп, — фыркнул капитан. — Ты был прав, у неё характер невинной девы, подозревающей всех мужиков в покушении на близость.

— Стерва, — лукаво бросил Вербов.

— Она не стерва, но комплименты ей лучше не говорить. Она ведь не замужем, насколько я знаю?

Вербов хлебнул минералки из такой же пластиковой бутылки, какую они встретили наверху, сел на свою койку, чувствуя всем телом, как массив лодки со всем её содержимым проваливается в глубь океана.

— Это имеет значение?

— В общем-то не имеет, однако лучше заранее знать возможные препятствия. Для счастья женщине обязательно нужен мужчина, для несчастья достаточно и мужа.

— Устраивайся, философ, — рассмеялся Вербов. — Жизнь покажет, кто кому нужен.

Москва, Министерство обороны России.

26 декабря, утро

В отличие от министра, проявлявшего упорство в достижении цели и бульдожью хватку, успешно решавшего поставленные перед ним задачи с помощью хорошо подобранного коллектива министерства, глава ГРУ Волгин любил утончённые интеллектуальные проблемы, ценил красоту и изящество в их решении и не начинал деятельность, не чувствуя к ней духовного влечения. Генералом он стал в тридцать пять лет, и министр иногда завидовал ему, хотя Петряну Павловичу грех было жаловаться на судьбу. В России ещё не было случая, чтобы министром обороны становился человек в возрасте до сорока лет. Правда, министр обороны США был ещё моложе, поэтому о своём возрасте Евтюх не думал как о некоем преимуществе.

Перед встречей с начальником ГРУ министр пролистал электронную почту и окончательно уверился в своих выводах относительно зреющего конфликта в Антарктиде. Получив оплеуху в Арктике, американцы шли ва-банк на противоположном полюсе Земли, не считаясь ни с чем, и этот вызов надо было принимать жёстко, а не сбрасывать через МИД трусливые дипломатические ноты.

Волгин прибыл с похвальной точностью, олицетворяя собой человека слова, привыкшего рассчитывать время до секунды.

Петрян Павлович снова, в который уже раз, оценил способность генерала быть неприметным в любой обстановке, выглядеть вежливым подростком или тихим стеснительным «ботаником», умевшим на самом деле принимать взвешенные и верные в рамках специфики ГРУ решения.

— Садитесь, Мирон Андреевич, — сказал Евтюх. — Докладывайте.

— Всё идёт по плану, Петрян Павлович, — сказал Волгин. — «Грозный» обогнул Антарктиду со стороны моря Беллинсгаузена и вошёл в воды моря Амундсена. Ожидаем, что лодка приблизится к шельфовому леднику Росса сегодня к вечеру по Москве.

— Как экипаж?

— Никаких проблем. Группа Вербова полностью освоила управление «Крабом» и готова к походу.

— Как обстоят дела на станции? Шахту починили?

— Так точно, связь с мини-субмариной восстановлена. Самолёт забрал тела погибших и доставил во Владивосток. Замена погибших уже работает, среди них — наши сотрудники. Есть подозрения в недобросовестности одного из членов экспедиции. Мы готовим аккуратную проверку этого человека.

— Кто он?

— Молодой компьютерщик Борис Ремзин. Кстати, креатура директора Фонда перспективных исследований, поддерживающего прикладные исследовательские программы полярников.

Министр нахмурился.

— Свяжитесь с федералами, Мирон Андреевич, пусть пороют в этом направлении. Если ваш… хм, Ремзин работает на сторону, то и у директора Фонда рыльце в пушку.