Василий Головачёв - Атлантарктида

— Аномальщина, — сделал ещё одну заявку на улыбку Пальковский. — НЛО, НПО[17], древние технологии.

— В Минобороны занимаются НЛО? — недоверчиво спросил капитан.

— Со времён Великой Отечественной войны. Хотя немцы первыми начали.

— «Аненэрбе»[18], — вспомнил Лобанов.

— Совершенно верно. Сейчас все армии мира имеют отделы по поиску и изучению магических практик и технологий, которые можно применить в военной сфере.

— Понятно, будем искать вместе, хотя Антарктида не лучшее место для экскурсий.

— Существуют доказательства, что немцы в войну и к ней засылали спецотряды на подводных лодках, — заметила Вершинина.

— Присаживайтесь, — спохватился Вербов. — Кофе хотите?

— Хочу.

— Я сделаю. — Лобанов вскочил, оглянулся. — Прекрасно выглядите, товарищ майор.

Вербов думал, что Инга сейчас окоротит Максима, как когда-то его самого, признаваясь в нелюбви к комплиментам, но Вершинина промолчала. Заметила взгляд Дениса, обнявший её фигуру (на ней был жёлто-оранжевый комбинезон спасателя, как и на Вербове) и остановившийся на лице, приподняла бровь.

— Что-то не так, майор? У вас такой вид, будто вы меня осуждаете.

— Нет-нет, — поспешно возразил он, — присоединяюсь к мнению Макса… э-э, капитана Лобанова. Луна в Весах, насколько я понимаю? Небольшая коррекция бровей, новая укладка волос, так?

Вершинина рассмеялась.

— Не знала, что вы ещё и косметолог, майор. Луна уже в Скорпионе, поэтому волосы лучше оставить в покое, рекомендуется подправить маникюр для улучшения настроения, а вместо макияжа заняться тренировкой в спортзале. Однако насчёт коррекции бровей — совет хороший, принимаю.

Вербов церемонно поклонился.

Лобанов подал кофе, посмотрел на Пальковского.

— Вам тоже сделать, товарищ полковник?

— Спасибо, не надо. Предлагаю обращаться по имени-отчеству, а не по званию. Хорошо? Мне бы хотелось взглянуть на наше будущее транспортное средство, это возможно?

Вербов посмотрел на приятеля.

— Почему бы и нет? — отозвался Лобанов. — Экипаж ещё проверяет оборудование, пойду доложу капитану и покажу машину.

Он ушёл и через несколько минут вернулся.

— Добро получено, идёмте.

Вершинина допила кофе.

Вышли из кают-компании, встретив кока, поднялись в коридор первой внутренней палубы ракетоносца, провожаемые взглядами попадавшихся по пути матросов (Лобанов ориентировался в лодке свободно, не раз посещая атомоходы), пролезли через люк в верхний отсек лодки, где был закреплён глубоководный батиплав.

На лодку его грузили чуть ли не сутки, со всеми предосторожностями, чтобы ненароком не повредить судно, состоящее из двух корпусов, но всё обошлось, батиплав уместился в отсеке, приспособленном для выдвижной акустической антенны, хотя его пришлось положить на бок, плашмя.

Возле него возились у стойки с приборами двое парней в таких же комбинезонах, какие теперь должны были носить все члены экспедиции.

— Вот наш «Краб», — гордо сказал Лобанов, успевший полюбить новый аппарат. — Это мои парни, Иван Сомов, моторист.

Один из парней, шатен с чубчиком, сказал «здравия желаю».

— И Владимир Пинчук, бортинженер.

Второй член экипажа «Краба», широкоскулый блондин, мельком посмотрел на компанию и полез в глубь аппарата.

— Серьёзный мальчик, — улыбнулась Вершинина.

— С параметрами батиплава знакомить? — повернулся Лобанов к Пальковскому. — Не ходили на таких машинах?

— На батискафах плавал, — ответил спец по нло-нпо вежливо, — на дизельных подлодках.

— В таком случае вас ничем особенным не удивишь, разве что глубиной погружения: «Краб» может опускаться на два с половиной километра. Волдырь видите на носу? Это лазерно-водяная термопушка, плавит лёд толщиной до десятка метров. А на корме у него спецкессон для выпуска водолазов, оборудован липучкой для пристыковки к повреждённым батискафам. Кроме того, на борту есть мини-роб — подводный разведчик с телекамерами, ну и наборы инструментов.

— Это славно, — сказал Пальковский, оценивающе разглядывая корпус аппарата. — Инструменты нам пригодятся.

— Вы так думаете?

— Уверен.

Лобанов и Вербов переглянулись.

— Антарктида — континент замёрзших тайн, — с улыбкой пошутила Вершинина. — Кто знает, с чем нам придётся столкнуться.

В отсеке появился светловолосый верзила в форме капитан-лейтенанта — старпом лодки по фамилии Колодяжный.

— Товарищи, просьба разойтись по каютам, через полчаса стартуем.

— Официальных прощальных речей не предвидится? — осведомился Лобанов.

— Никак нет.

— Тогда мы начинаем упаковываться. Ваня, Володя — заканчивайте осмотры, по местам.

Вышли из отсека, спустились на среднюю палубу третьего отсека, где располагался жилой сектор лодки с кают-компанией, камбузом, санитарными и медицинскими отсеками. Поскольку в группе была женщина, ей выделили отдельную каюту, остальные расположились по двое: Вербов с Лобановым, моторист с бортинженером и Пальковский с Дрёмовым, археологом экспедиции.

Археолог уже находился в каюте, знакомиться с лодкой он не захотел, ему представили спутника, Вербов и Лобанов проводили Ингу до её каюты и расположились в своём кубрике с двумя койками, оборудованном всеми необходимыми удобствами для отдыха, в том числе — компьютером.

— Тебе не показалось, что этот наш седой спец по археологии не от мира сего? — спросил Лобанов, укладываясь на койку. — Говорит одно, думает о другом, взгляд отрешённый.

— Учёные многие такие, — простодушно ответил Вербов. — Поживём — увидим.

О Дрёмове он не думал, думал об Инге, согласившейся на участие в рискованнейшем предприятии в глубинах Антарктиды, и о причинах, заставивших её это сделать. Отношение майора ФСБ к мужчинам имело какое-то объяснение, и хотелось верить, что строга она не со всеми.

Антарктида, станция «Южный полюс».

17 декабря, полдень

Погода продолжала радовать необычным теплом: в районе станции температура впервые превысила рекордные минус восемь градусов по Цельсию, — и настроение у полярников, и без того почти праздничное после открытий, сделанных «Глазастиком» на дне озера Восток, поднялось ещё выше.

На сеансы связи с глубоководным роботом ходили как в кино — в штабной модуль набивалось по двадцать с лишним человек. Но терпели, время от времени проветривая тесное помещение, с жадностью разглядывая подводные картины, передаваемые телекамерами «Глазастика».