Фантастика 2025-60 - Ascold Flow
* * *
Сорем с дедом Самолом появились ближе к обеду, когда солнце уже приближалось к зениту. Оба в десантной броне, надежно защищавшей от местной живности.
Дед шел, неуклюже расставляя ноги, и Сорем всё время помогал ему, то и дело подставляя плечо.
Гунт опустил маску и поднял пассажирскую дверь, приглашая подошедших забраться внутрь. Поздоровались сдержанно, видимо, Сорем рассказал родичу о случившемся.
Пока дед устраивался в кресле, поисковик положил баул в грузовой отсек и тоже полез в салон.
Через минуту катер завис над землей, затем, задрав нос, стрелой пронзил небо и скрылся в облаках.
Всю дорогу до базы летели молча, и только уже на подлете в кабине послышался спокойный голос Дока:
— ТМ-37 опознан. Пилоту рекомендовано передать управление искину базы.
— База, я ТМ-37. Передаю управление, — так же спокойно ответил Гунт.
Он убрал руки с планки управления катером, и та, сразу же сложившись, втянулась в панель.
Под управлением искина корабль резко пошел на снижение, и вскоре через иллюминаторы стала видна быстро приближающаяся гора. Казалось, еще мгновение и столкновение станет неизбежным, но в самый последний момент два ничем не примечательных холма чуть разошлись в стороны, и катер, не сбавляя скорости, стремительно влетел в щель между ними.
— С прибытием на базу «Гунам», — голос Дока звучал спокойно и приветливо.
Мелькнули стены ангара.
Активно заработал реверс двигателя, гася скорость, и ТМ-37, подчиняясь чужой воле, плавно подлетел к своему парковочному месту.
Двери кабины поднялись вверх, и к катеру тут же устремились дроны — проверить, заправить, обслужить…
Все трое вылезли из кабины и убрали шлемы в плотные воротники доспеха.
Лицо Самола было бледным, но глаза светились непомерным восторгом. У Гунта всё наоборот. За эти несколько часов лицо его осунулось, и взгляд стал острым и совсем не дружелюбным.
Открылись створки шлюза, и в ангар зашел Кейв, а за ним и все остальные. Лица серьезны и печальны.
Все уже знали о случившемся. Гунт, как и полагается, послал короткое сообщение на базу, когда ждал Самола и Сорема.
— Мы… — начал было профессор, но Гунт выставил руку перед собою, прерывая его.
— Благодарю всех за поддержку! Я ценю это. Давайте соберемся за ужином. Я подробно расскажу обо всём, и примем решение. Мы — Братство!
Сказав это, Гунт направился к шлюзу, а все остальные потянулись за ним.
* * *
Кейв представил старика Самола искину базы, как нового члена десантной группы корвета. Док тут же указал ему номер комнаты в жилом отсеке, а Марк взял над ним шефство, объясняя, что тут и как устроено.
Но отдохнуть Самолу так и не дали. Как только Марк показал ему, как пользоваться душем и туалетом, где брать форменную одежду и постельное белье, появился профессор и потащил старика в медблок. Марку он сообщил, что уложит деда в капсулу до самого ужина. Самола предстояло не только основательно подлечить, но и омолодить насколько это возможно.
Гунт закрылся у себя в комнате и не показывался до тех пор, пока Ника не стала созывать всех к вечерней трапезе.
К столу он появился позже всех и внешне выглядел намного спокойнее, чем несколько часов назад. Лицо уже не было таким осунувшимся, но в беглом взгляде, который командир бросил на всех, читалась какая-то решимость, какое-то упорство, что-то лихорадочное и горяченное.
Усевшись на свое место во главе стола, он посмотрел на изрядно помолодевшего Самола и кивнул.
— Буду краток: Пири выследили и замучили храмовники. Что с ее братьями, я не знаю. Знаю только одно: в их руках ребенок. Наш с Пири ребенок. По моим подсчетам, ему не больше полутора месяцев. Я намерен забрать малыша у них. Пока не представляю как, и где они держат младенца — неизвестно, но я заберу его у них, чего бы мне это ни стоило, и горе тем, кто совершил такое!
Над столом нависла гнетущая тишина.
Прервал ее профессор:
— Гунт, мы братство. Мы друг за друга. И в эту тяжёлую для всех нас минуту мы не оставим тебя одного. Можешь рассчитывать на нас во всём.
Все в ожидании посматривали на командира.
— Если пойти напролом, то из этого ничего не выйдет! — неожиданно подал голос Самол. — Потеряем младенца, и… нет, тут надо действовать тоньше и деликатней.
Дед на минуту задумался, затем глаза его просветлели, и он положил руки на стол. Это означало, что он уверен в том, что собирается сейчас озвучить.
— Ребенок этот нужен храму не меньше, чем нам! — начал он, не торопясь, тщательно подбирая слова. — Это прежде всего рычаг, а рычаг необходим для давления на Гунта. Мотивы храма пока непонятны, но Мелигобарн непрост и видит далеко вперед. Уж я-то знаю!
Он задумчиво расправил бороду и, прикрыв глаза, пробормотал:
— Чем-то ему наше братство не угодило, и кража накопителя тут совсем ни при чём.
— Он знает, кто мы, — негромко произнес Гунт и вперил неподвижный взгляд в столешницу.
— Почему ты так решил? — заинтересованно посмотрел на него профессор.
— Из разговора с Руром, — Гунт грустно усмехнулся. — Одно-два неосторожно оброненных им слова, а когда он получал из моих рук лекарство, то старательно изображал удивление, но меня этим не обмануть. Он болел давно, и я это заметил еще при нашей первой встрече возле той реки. Но когда Рур путешествовал с нами по тоннелям Ги де Зора, то стал демонстративно показывать всем нам, как ему плохо, и он вот-вот потеряет сознание. Ему действительно было не по себе, но не настолько. Думаю, он рассчитывал, что мы его вылечим… и не прогадал. Он знал, кто мы, еще до того, как встретился с нами. А если знал он, находясь по эту сторону Хребта, то Мелигобарн знал и подавно! Вопрос: зачем Верховный Жрец так рьяно хочет нас уничтожить?
— Так, может, спросить об этом у того же Рура или самого императора?
Все уставились на Солрса, который произнес это таким обыденным тоном, как будто разговор шел о походе на рынок.
— Да, но как его найти? — спросил профессор. — Ведь все верительные грамоты и жетоны сгорели вместе с носилками, а к императору так легко не пробиться.
Марк поднял руку и, смущенно улыбаясь, произнес:
— У меня сохранился мой жетон, но верительная грамота сгорела в носилках.
— Так это же здорово! — воскликнул
