Ад - удел живых (СИ) - Ливень Юрий

С трудом протолкнувшись через плотную очередь машин, девушка проехала мимо безлюдного, почему-то, склада стройматериалов, свернула за угол, вплотную подкатив к огороженной сеткой «рабица» территории автосервиса.

По площадке, свесив на грудь головы, болтающиеся при каждом шаге, медленно бродили трое механиков. Марина знала каждого из них. Сашка, Васька, Серёга… Раньше они были веселыми, в меру грубоватыми ребятами, наперегонки старавшимися помочь симпатичной дочери хозяина сервиса. Аккуратно заигрывая с ней, они превращали каждый её визит в маленький праздник, Краснова с удовольствием поддерживала игру в легкий флирт. При этом отчетливо давая понять, что о чем-то большем не может быть и речи. Во-первых, никто из них не был в её вкусе, во-вторых, в царстве железок и механизмов, ну какие могут быть мысли о мужчинах?

Сейчас же, все они, в залитых кровью робах, выглядели как ожившие мертвецы. Бледные, посеревшие осунувшиеся лица, висящие плетями израненные руки, у Серёги ещё и на шее виднелась огромная рваная рана… Василия, старшего механика, а также его сына, Андрея, Марина не видела. Наверное, они как раз и топтались под дверью в контору, в маленьком тамбуре.

Постояв так минут пять, пытаясь сообразить, что делать дальше, Краснова никак не могла придумать выход из ситуации. В интернете писали, что больных можно убить только выстрелом в голову, но, во-первых, у неё не было никакого оружия, во-вторых, она не хотела убивать хороших парней. Может, придумают лекарство и всех вылечат? Хотя, как может жить Сергей с такой раной на шее? Наверняка вены вскрыты…

Не придумав ничего толкового, девушка выбралась из машины и подошла к ограде. Распахнутые ворота на территорию находились чуть дальше, если парни побегут, она успеет запереться в машине.

— Эй, ребята, я здесь! — крикнула она, испугавшись своего же голоса.

Все трое, услышав её голос, тут же развернулись, кривой походкой двинувшись в её сторону. Сашка и Васька подняли головы, уставившись на Марину страшными, помутневшими глазами. Совсем как те, в видео из Москвы, Берлина, Нью-Йорка… Только теперь это выглядело совсем иначе, не киношными страшилками, а самым настоящим кошмаром, бредущим к ней. Васька почему-то двигался шустрее остальных, быстро сокращая расстояние.

Марина подошла к распахнутой дверце машины, готовясь в любой момент запрыгнуть в спасительное железное нутро и вжать педаль в пол, двигатель она не глушила. Подошедший к ограде Вася ударился о сетку лицом, вцепился в нее скрюченными пальцами и как-то натужно засипел, пытаясь пробиться сквозь тонкую преграду. Так же и двое других, уткнувшись в забор, принялись бестолково толкаться в него, издавая свистящее шипение.

Подумав немного, Краснова отошла от машины, в другую сторону от ворот, снова позвала мертвецов. Как ни сопротивлялся её прагматичный ум инженера, но в глубине сознания она уже поняла, что парни мертвы. Исходящий от них запах мясной вони, смешанной с чем-то химическим, наверняка разлили растворитель в боксе, мертвые глаза, оплывшие лица, говорили об их состоянии слишком явно, чтобы не понимать… Когда ребята подошли совсем близко, в кармане джинсов вдруг запиликал телефон.

— Доча, ты где, дома? — волнуясь, но в то же время строго спросил отец, чудом дозвонившись.

— Нет, пап, я приехала! Ты в офисе? — ответила девушка, отступив на пару шагов назад от звенящей под руками мертвецов ограды.

— Дочь! Марина! — рявкнул в ответ отец. — Я что, непонятно сказал? Сидеть дома, не дергаться! Марш домой, быстро! Сам выберусь!

В моменты гнева, Никита Игнатьевич забывал о своей привычке притворяться неграмотной деревенщиной. Имея за спиной два высших образования и стаж работы на производстве авиадвигателей, после горбачевской перестройки он остался без работы, занявшись ради куска хлеба ремонтом машин, а в угоду частым клиентам из окрестных деревень, перенял их стиль разговора. Публика со временем стала богаче, культурнее, но привычка осталась. Пропадая только тогда, когда Игнатич, как называли его все, кроме родных, начинал злиться или волноваться.

— Паап!.. — Краснова заговорила тоном, от которого стыла кровь у всех, знающих несносную напористость девушки. — Я! Никуда! Не! Уеду! Без! Тебя!

В трубке послышалось, как Игнатич в сердцах плюнул себе под ноги, попутно назвав Марину занозой противной и язвой упрямой.

— Ладно, черт с тобой, всё равно не переспоришь! Что придумала?

— Пока ничего, пап… Но, по-моему, они реагируют на звук! Можешь как-нибудь пошуметь, позвать их? — девушка пошла к машине, мертвецы за оградой двинулись следом, беспорядочно толкаясь.

Краснов открыл форточку зарешеченного окна, высунулся в неё и заорал, кроя ядрёным мужицким матом всех, кого мог и не мог увидеть, включая любимую дочь. Она к тому времени уже спряталась от зараженных за машиной, аккуратно выглядывая через стекло.

Троица задергалась, развернулась. Чуть потоптавшись на месте, зомби поплелись в сторону кричащего, Васька снова вырвался вперед.

— Доча, тут эти, за дверью, зашевелились! В дверь скребутся! — переводя дыхание, сообщил отец.

— Пап, я заеду во двор, посигналю, может они выйдут… Потом подъеду к офису, и ты быстро запрыгнешь! Они медленные очень, успеешь!

Сев за руль, девушка заблокировала все двери, затем аккуратно въехала на площадку, постаравшись не сбить троих мертвецов, увидевших, или услышавших машину. Включив заднюю передачу, Марина, замерев от страха, наблюдала за их действиями. Троица сначала обступила «девятку», затем принялась беспорядочно в нее толкаться, пытаясь схватиться за скользкий металл. Один из зараженных пару раз ударил в окошко, совершенно без успеха. Поняв, что ей ничего не грозит, Краснова вдавила клаксон.

Василий-старший, вместе с сыном, чуть потолкавшись в слишком узкой для двоих двери, всё же смогли выйти из тамбура, устремившись к отчаянно сигналящему автомобилю. Вглядевшись в их серовато-белые глаза, Марина ощутила, как по спине ползет предательская волна паники, бельма покойников, казалось, сочились потусторонней жутью, липкой, вязкой… Наконец, они подошли вплотную, а девушка кое-как справилась со своим испугом и начала неторопливо сдавать назад, к воротам. Когда расстояние до офиса увеличилось метров до двадцати, она резко оторвалась от преследовавшей её пятерки зомби, вывернула руль, переключила передачу и резко утопила педаль в пол, объехав мертвецов. Ваську-младшего, резво погнавшегося за ней, зацепила задним крылом, он упал на покрытую мелким гравием землю, сразу же начав подниматься, словно и не было удара.

— Папа выходи! — закричала Марина в лежащий на «торпеде» мобильник, почти вплотную подъехав ко входу в контору.

Отец живо выскочил из своей комнатушки, рыбкой нырнул в заблаговременно открытую дочерью заднюю дверь, моментально захлопнув её. Марина снова дала по газам, разворачиваясь в сторону ворот, но остановилась, растерянно глядя вперед.

— Паап! Смотри туда! Откуда они? Что делать? — Краснова испуганно смотрела вперед, вцепившись пальчиками в руль.

По дороге, ведущей к площадке, брела группа таких же мертвецов, как работники автосервиса. Изорванные одежда, руки, темные пятна запекшейся крови, измазанные бурыми разводами истерзанные лица… Некоторые из них остановились перед сеткой, бестолково пиная её руками, другие дошли до ворот.

— Со стройбазы идут… Не давить же их! Завтра-послезавтра это всё закончится, за убийство посадят, ты сама знаешь, как у нас… Не выедем, дочка!

Марина надавила на газ, направив машину в ограду, между столбиками.

— Стой! За забором двутавр лежит, вчера завезли! — одернул дочку Игнатич.

— Куда, папа? — чуть не закричала та в ответ, наблюдая, как шатающиеся фигуры приближаются к машине.

— Назад! Разворачивайся, в бокс заедем!

Краснов начал лихорадочно ощупывать карманы, в конце концов вытащив брелок для открытия ворот ангара. Нажав на кнопку, он почти перестал дышать, глядя как поднимается штора. Когда расстояние между землей и воротами увеличилось настолько, что в него могла проехать «девятка», Марина влетела в бокс задним ходом, едва не врезавшись в стену. Отец, прямо на ходу, нажал на кнопку закрытия, из-за чего нижняя кромка ворот с противным скрежетом оцарапала крышу машины.