Станислав Травкин - Последние судьи. Сильнее льва и слаще меда. Книга первая

— Помню, — я улыбнулся, затем серьезно посмотрел на Катарину и сказал: — Ты самая смелая девушка, которая когда-либо жила на свете, и самая верная.

Катарина едва заметно покраснела и поцеловала меня в губы, а я взял ее на руки и уже не опускал до самого монастыря.

Бойцы «ССС» поставили палатки прямо под крепостными стенами. Несколько парней пытались соорудить что-то вроде временного навеса на башне дозорного, другие валили деревья для новых ворот. Гостевое крыло, на наше счастье, пострадало не сильно, хотя какая, в сущности, разница? Все наши живы и почти здоровы, остальное не имело никакого значения.

Я внес Катарину на руках в нашу комнату и осторожно положил на кровать.

— Да ладно тебе, Марко, — улыбнулась Катарина. — Что ты, в самом деле. Я и сама бы дошла.

— Я знаю, что дошла бы. Просто захотелось поносить тебя на руках. Скучала по мне, наверное, а?

— Ещё как! Ариа с Василисом старались со мной больше времени проводить, — Катарина снова улыбнулась. — Ариа еду приносила… У тебя, говорит, депрессия, Катариночка. А я каждую неделю в город ходила, тебя искать. Как же хорошо, что ты вернулся, Марко.

— Разве я мог не вернуться? — засмеялся я. — Поживем ещё. А на тебя, значит, тоже сходил Дух?

Катарина кивнула головой:

— И не раз. В общей сложности десятка два на тот свет отправила, прямым рейсом. Правда, это были не одержимые…

— Наемники, — закончил фразу за Катарину я, — твари, хуже одержимых.

— Скажи, Марко… — девушка положила голову ко мне на грудь и внимательно посмотрела в глаза, — а там, в Соборе, кто именно тебя встретил?

— Помнишь, я тебе сон рассказывал из своего детства?

— Помню.

— То же самое и было, только в этот раз ему не удалось меня напугать.

На губах Катарины играла счастливая детская улыбка: — Значит, ты теперь самый сильный?

Я засмеялся: — Увы, моя маленькая, далеко не самый. Ты и представить себе не можешь, какие существуют силы… Если бы Бог позволил им обрушить свою ярость на нас, мы бы умерли, не успев даже понять, что происходит.

— Хорошо, что Он не позволяет.

В коридоре послышались шаги, и в дверь нашей комнаты постучали. Не успели мы открыть рот, чтобы сказать «войдите», как дверь приоткрылась, и в комнату осторожно заглянула Ариа.

— Вы как тут, ребятки? Пришла сообщить вам, что вечером будет ужин. Дичь, вино, словом, все как надо, — нубийка облизала толстые губы. — Наши союзники угощают.

— Начнем со всеми, а закончим в узком кругу.

Нубийка подмигнула: — Дело говоришь, Марко, — вдруг Ариа нахмурилась, втянула носом воздух и сморщилась: — Катариночка, это что у вас, новое оружие против нечисти? Давай-ка мне сюда свою рубашку и штаны, и ты, Марко, тоже давай. Надеюсь, я не упаду в обморок, пока буду это всё нести.

Когда мы подошли к костру, майор говорил Василису про ангела, который явился ему неделю назад и рассказал обо мне.

— Иди, говорит, к приморским каменоломням и встреть одного человека по имени Марко. Иди за ним, и спасетесь. Он, говорит, и его спутница Катарина — последние судьи, защитники людей в войне с демонами.

— А вот и они пожаловали, — перебила Фархада нубийка.

— Если не хотите остаться без ужина, присоединяйтесь немедленно, — подмигнул Василис, — одна темнокожая особа скоро всю дичь прикончит, и вино, кстати, тоже.

Ариа захохотала: — Не слушай его, Марко, это мой муженек так шутит. Антийский юмор, он, как бы это сказать… специфический!

— Может, он и специфический, но у нас он хотя бы есть, в отличие от диких нубийских народов.

Нубийка шутливо надула губы и, по-боксерски подняв руки, несколько раз ткнула мужа в плечо.

— Слушай, Марко, а что там внизу было? Расскажи про подземные ходы, — спросил Василис, когда закончилась супружеская баталия.

— Подземных ходов под Багрой действительно много, настоящий голландский сыр. Некоторые тоннели широкие с высокими сводами, другие — узкие и тесные. Иногда ощущается чье-то присутствие, как будто за тобой постоянно следят, иногда без всякой на то причины охватывает чувство ужаса. На нижних уровнях реальность меняется, и уже не ясно, что из увиденного тобой существует на самом деле, а что лишь плод воображения…

— Если ходы такие древние, там наверняка должны быть тайные комнаты с сокровищами, — мечтательно прикрыл глаза Василис.

— Наверняка, — согласился я, — только кому они теперь нужны?

— Не знаю о сокровищах, друзья, — присоединился к разговору майор, — но где-то под Багрой есть бункеры с последней атлантической войны, настоящие подземные города с автономной системой жизнеобеспечения.

— Интересно, кто там сейчас живет… — задумчиво произнесла Ариа.

— Нечисть, не иначе. Может быть, там и есть их база, иначе как объяснить, что они каждый раз появляются непонятно откуда и исчезают непонятно куда?

— Ну, объяснить-то можно, — возразила Катарина, — но вот один из наемников мне любопытную вещь перед смертью рассказал, будто бы бесы глубоко под землей живут.

— С чего это он с тобой, Катариночка, разоткровенничался, — удивилась Ариа.

Катарина мрачно усмехнулась: — Со сломанными руками и отрезанным ухом, любой наемник заговорит. Правда, знал он не многим больше нашего. Как я поняла, их командование заключило с бесами сделку, согласно которой они получают право на жизнь, продовольствие и оружие в обмен на верную службу.

— Это правда, — подтвердил слова девушки майор, — я то же самое слышал от тех, что мы сегодня в плен взяли. Про сделку и про то, что демоны живут под землей.

— А если ты проведешь над пленными отчитку, может, они больше скажут, а, Марко? — задумался антиец.

— Они ведь не одержимы, друг мой, — возразил я. — Кого из них изгонять? Да и не знают они ничего. Рядовые знаю только то, что им знать положено, ни больше, ни меньше. Правильно я говорю, майор?

— Правильно, — согласился со мной Фархад. — Если бы из их командиров кого взять, то и разговор бы поинтереснее вышел.

Глава 22

Проснулся я достаточно рано, около восьми часов утра. Катарина лежала рядом, прижавшись ко мне боком. Осторожно, чтобы не разбудить девушку, я переложил ее руку со своей груди на подушку и сел. «Здорово все-таки, что я выбрался из этого проклятого лабиринта и вернулся», — подумал я и широко зевнул. В следующее мгновение кровать скрипнула, и на мои плечи легли руки Катарины.

— Снилось тебе что-нибудь? — спросила девушка и прикоснулась к моей щеке губами.

— Ничего, маленькая. Спал как убитый.

— И мне ничего, — вздохнула моя спутница и тоже зевнула.

— Как себя чувствует твой бок? — не дожидаясь ответа, я приподнял майку Катарины. Огромный синяк от вчерашнего удара практически полностью рассосался, а сломанные ребра срослись.

— Как видишь, — улыбнулась Катарина, — я по-прежнему могу исцелять и… исцеляться. Чувствую себя отлично, только… очень проголодалась.

Я посадил девушку к себе на колени и обнял за плечи:

— Ну, тогда пойдем, посмотрим, что наша нубийская подруга приготовила. Надо тебя откармливать, а то от Катарины скоро совсем ничего не останется.

Моя спутница засмеялась: — Сильно похудела, да? Твоя правда, похудела, но слабости не чувствую, скорее даже наоборот, стала сильнее! Вот потрогай, — выпрямив руку, девушка напрягла трицепс. Мышцы у Катарины были словно из стали.

— Очень сильная, — подтвердил я и поцеловал свою спутницу в губы. — Одевайся скорее и пошли, а то мой желудок уже начинает со мной разговаривать.

— Уже идем, мой хороший, — Катарина соскочила с кровати и бросилась одеваться. Меньше, чем через минуту, мы покинули комнату.

Ариа реквизировала у бойцов «ССС» несколько банок тушенки и приготовила потрясающее жаркое со свежей зеленью.

— У моей жены вообще-то много недостатков, мой друг, — произнес Василис с набитым ртом, — но готовит она поистине божественно.

— А как же мой ангельский голос и кошачья грация, а, муженек? — засмеялась нубийка. — Катариночка, ты, я смотрю, сегодня в ударе, третью тарелку накладываешь.

— Что-то проголодалась, — улыбнулась моя спутница.

Василис украдкой посмотрел на Арию и заговорщицким шепотом произнес, обращаясь к Катарине:

— Моя женушка просто боится, что ей не хватит.

Нубийка забавно надула губы и взглянула на мужа:

— Кстати, дорогой, в числе моих достоинств еще острый слух и великолепный хук справа.

— Видишь, мой друг, — толкнул меня в бок Василис, — и у нубийки можно развить чувство юмора, при большом желании. На ее родине подобная шутка сделала бы ее королевой острот.

Мы дружно рассмеялись, и «королева острот» с удовольствием к нам присоединилась.

— Марко, я не могу с ними есть, — задыхаясь от смеха, произнесла Катарина, — у меня сейчас всё, что съела, обратно выйдет.