Роман Глушков - Кровавые берега
– Гони к вакту! – направил меня северянин и вкратце обрисовал нашу стратегию: – Если первым делом схлестнемся с летуном, крепко увязнем в драке. И тогда пес станет для нас большой помехой. Поэтому давай сначала разделаемся с ним, а уже потом с его хозяевами.
Оспаривать эту здравую мысль было нелепо. И я, нацелив «Гольфстрим» на преследующего Кавалькаду монстра, пошел с ним на сближение.
Вакт постоянно двигался, и я не мог заранее спланировать удар по нему. Это предстояло решать в последний момент, когда тварь заметит бронекат и ринется к нам. Однако наш опыт стычек с вактами позволил мне подготовиться к очередной встрече с одним из них.
– Прицелы орудий – на центр! – скомандовал я Малабоните и дону Балтазару. – Левое орудие – к бою, правое – на очереди! Стрелять по моей команде!
Двенадцать мощных баллестирад, объединенных в залповый комплекс «Сембрадор», имеют ограниченный сектор поражения. Но их прицельный механизм позволяет пускать гарпуны как рассеянно, так и в одну определенную точку. Первый способ подходит для уничтожения множества мелких целей – той же Кавалькады, к примеру. Второй – для кучной стрельбы по крупным объектам. В этом бою оба противника были достаточно крупногабаритными, что и определило выбор нашей тактики.
Вакт обнаружил нас, когда его и «Гольфстрим» разделяло порядка двухсот метров. Едва это случилось, я велел механикам перейти на малый ход и, развернув истребитель, повел его по вершине песчаного гребня. Пес, как, впрочем, и ожидалось, вмиг забыл о всадниках и бросился наперерез новой жертве. Наблюдая за его приближением, я начал понемногу выруливать так, чтобы навести орудия левого борта на точку, где враг должен был вот-вот оказаться. А располагалась та точка на вершине соседней возвышенности.
Тактика у нападающих на бронекаты вактов проста: разогнаться, вскочить на движущийся объект и учинить на нем разгром. Лишь получив отпор, псы Вседержителей начинают применять более хитрые способы войны с «кусачим» противником. Но пока мы не оскалили зубы, тварь решила взять нас классическим лобовым наскоком.
При беге вверх по склону коротконогий вакт снизил скорость, и этим следовало воспользоваться.
– Левый, правый, готовсь! – предупредил я орудийную палубу. После чего поставил истребитель точно поперек курса несущегося на нас пса. И едва его голова показалась над вершиной гряды, скомандовал: – Левый, пли!
Тренировки не пропали даром. И хотя в свое время мы провели их совсем немного, кое-что полезное у нас в памяти отложилось. К примеру – расчет нужного упреждения при стрельбе. Левый борт дал залп, когда цели почти не было видно. Две секунды летели до нее гарпуны «Сембрадора», и за это время вакт как раз выскочил на гребень. И тут же заработал в морду и в грудь такой удар, что плюхнулся на брюхо и покатился обратно, вниз по склону.
Одним из достоинств истребителя является его отменная маневренность. «Гольфстрим» умел разворачиваться быстро, резко и практически не съезжая с места. Удачнее всего этот маневр получается на малой скорости, когда инерция бронеката невелика. Прямо, как сейчас. Сшибив врага точным попаданием, я врубил поворотный синхронизатор и, налегая на штурвал, обратил к врагу наш правый борт. И как только голова утыканного гарпунами пса вновь замаячила над грядой, я вновь проорал в переговорную трубу:
– Правый, пли!..
По логике, первый залп должна была давать Малабонита. Затем, чтобы ее новый напарник, глядя на нее, вспомнил, как это делается. Судя по точности второго выстрела, команданте не солгал: если он и подрастерял навыки бортстрелка, то ненамного. И вторая дюжина гарпунов врезалась вакту туда, где у земных четвероногих хищников располагается левая лопатка.
Правда, теперь эффект от попадания выдался слабее. Тварь пошатнулась, но устояла и не скатилась повторно со склона. Но отныне, когда в ней торчало два с лишним десятка двухметровых снарядов (два или три из них все же ушли мимо цели), она утратила былую прыть.
Пробивная сила «Сембрадора» не сравнима с ударом копья, даже нанесенным кавалеристом на полном скаку. Гарпуны пробили шкуру монстра и накрепко засели в его иностальной плоти. Вонзившись в хитросплетения высокоточных механических деталей, гарпунные наконечники нарушили их слаженную работу. Что, в свою очередь, отразилось на здоровье… пардон, техническом состоянии вакта.
Он не мог обломать древки, поскольку гарпуны были цельнометаллическими. Истошно заверещав, пес попятился и яростно замотал головой, а также замахал хвостом – очевидно, пытаясь не подпустить к себе противника. Торчащие в теле разбушевавшегося монстра гарпуны болтались из стороны в сторону и гремели, будто прутья огромной метлы. Подходить к нему сейчас и впрямь было смертельно опасно. Впрочем, нас это мало беспокоило. Вакт мог отбрыкаться от Кавалькады, но не от бронеката, который уже шел на него в контратаку.
«Гольфстрим» на полном ходу перемахнул через впадину между грядами и въехал на соседнюю возвышенность – ту, где мы подстрелили вакта. Борясь с засевшими в нем гарпунами, он так неистово бесновался, что проморгал более опасного врага – нас. Узрев нависшую над ним тень, пес опомнился и попытался отскочить, да поздно! Носовой таран истребителя долбанул чудовище в бок и отбросил его вперед. Грохнувшись на спину, оно кубарем покатилось по склону. А «Гольфстрим», не отставая, несся следом, словно свирепая цепная собака, намеренная растерзать заскочившую к ней в ограду уличную шавку.
Вместо того чтобы вновь таранить вакта, я собрался наехать на него колесом. И хоть давить иностальную тварь на мягком песке было неудобно, я выбрал наилучший из всех критических ударов. Таран помял твари бок и наверняка нанес ей новые повреждения. А побывав под колесами, она покалечит конечности и станет совсем легкой мишенью.
Я уже собрался насладиться хрустом расплющиваемого противника, но он сумел-таки извернуться и избежать утюжки. Метнувшись в сторону, вакт выкатился из-под нависшего над ним колеса и уцепился лапами за таран. От удара, который вакт нанес при этом передней лапой по бронекату, его когти пробили носовую броню. В отличие от брешей, что зияли в крыше «Зигфрида», эти были совсем небольшие. Но их хватило для того, чтобы пес зацепился за обшивку, после чего истребитель тут же потащил его за собой.
– Ах вот ты как, значит! – прорычал я, свирепея при виде не желающего подыхать врага. – Ну хорошо, держись! Сейчас мы тебя покатаем!
И, смачно выругавшись, развернул «Гольфстрим» носом к бездне.
Борьба вакта за жизнь была достойна восхищения. Торчащие из твари гарпуны мешали ей подтянуться и вонзить в корпус бронеката вторую лапу. А опереться на задние псу мешала набранная нами скорость. Он старался зацепиться хотя бы за что-нибудь, но мог дотянуться лишь до колеса. Когти вакта скребли по протекторам, что едва не задевали волочащийся по земле хвост. Шипы на нем уже обломались о шипы колеса, и если оно наедет на кончик хвоста, врагу придется расстаться и с ним.
Раскатывать близ разлома было не менее опасно, чем воевать со Вседержителями. Но я не собирался искушать судьбу – мы и без того играли с ней сегодня на грани фола. Когда до края бездны оставалась сотня метров, я отдал Гуго приказ: «Стоп колеса!», а остальных предупредил, чтобы они не разбили себе лбы при резком торможении. Но нам-то было за что ухватиться, а вот висящему на кончиках когтей вакту – уже нет. И он, сорвавшись с брони, покатился впереди бронеката, подобно получившей пинок все той же шавке.
Тормозной путь истребителя протянулся по песку еще на пятьдесят метров. Вакту для остановки потребовалось чуть большее расстояние. Однако едва он прекратил кувыркаться, как «Гольфстрим» уже разворачивался к нему левым бортом. А когда твари удалось встать на лапы, я в этот момент орал в переговорную трубу: «Левый пли!»
«Сембрадор» на левом борту стрелял первым, поэтому и перезарядился он раньше. Сама автоматическая перезарядка занимала некоторое время – в нашем случае ровно столько, сколько я волочил пса к пропасти. И едва тот очутился у края, я снова навел орудия на цель, а наши бортстрелки сделали очередной залп.
Он был произведен с близкого расстояния, и снаряды угодили в цель уже не так кучно. Зато ни один из них не пронесся мимо. Все они воткнулись рядком вакту в правую половину спины, чуть пониже позвоночника. Едва встав на лапы, пес еще не обрел равновесия и, сшибленный третьим залпом, закувыркался дальше. А я, не мешкая, развернул «Гольфстрим» другим бортом и приготовился угостить монстра четвертой порцией гарпунов.
Однако на сей раз обошлось без добавки. Еще до того, как вакт достиг пропасти, зыбкий берег под ним дрогнул и начал оседать. Дугообразная трещина отсекла от края внушительный кусок, который тут же пополз вниз, отчего карниз задрожал, как при землетрясении. Вакт не докатился до кромки считаные метры и, остановившись, поспешил было назад. Но поскольку резвость у нашпигованной гарпунами твари оставляла желать лучшего, ее спасение находилось под очень большим вопросом.
