Василий Головачёв - Катарсис. Том 2
Асламов блеснул умными цепкими глазами.
— Боитесь, что я увижу ваших крестников?
Панкрат понял, что директор знает или видел его стычку с грабителями могил.
— Кстати, почему вы их отпустили? — продолжал Асламов, залезая в кабину «Ламборгини» со стороны пассажира.
Панкрат сел на место водителя, и тотчас же приборная панель машины осветилась, сам собой завелся двигатель, над шкалой спидометра загорелось табло: «Готов к работе». Включился подогрев сидений: снаружи становилось холодно, и компьютер машины заботился о комфорте седоков.
— Классный сервис! Сколько же этот аппарат стоит?
— Мне его подарили, — отозвался Асламов. — Дорогая машина. Вы не ответили на вопрос, Панкрат Кондратович.
— Мужик умен, да мир дурак, — вспомнил пословицу Воробьев. — Эти бедолаги, похоже, дошли до последней степени нищеты. Цветной лом — их последняя надежда заработать копейку.
— Но не таким же варварским путем!
— Разумеется, — буркнул Панкрат, жалея, что связался с грабителями, и в то же время не считая себя виноватым.
— Вам не кажется, что вы обманули закон? — продолжал допытываться Асламов. — Я понимаю, люди действительно доведены до отчаяния, их права не защищены, постоянно попираются бандитами и чиновниками, однако преступление ведь остается преступлением, и за него надо отвечать.
— Тогда надо начинать наказывать сверху, а то у нас права человека определяются по рангу. На первом месте депутаты — их священное право за казенный счет получать квартиры и ездить по Европам. На втором — так называемые правозащитники, их право — за казенный же счет защищать убийц и подонков. На третьем месте сами убийцы, имеющие священное право на жизнь. А дальше толпой идут остальные граждане, такие, как отпущенные мной мужички. У них тоже есть право — покорно ждать, пока о них побеспокоится государство. — Панкрат подумал. — Или киллер.
Асламов некоторое время изучал профиль собеседника задумчивым взглядом, затем проговорил доброжелательно:
— Знаете, Панкрат Кондратович, вы мне определенно нравитесь. Несмотря на то, что в досье, которое у меня имеется, полно компромата на вас. Оказывается, вы очень и очень решительный и опасный человек.
— Если меня не трогать, я ангел, — пробормотал Панкрат, испытывая неприятное чувство незащищенности. — Откуда у вас на меня досье?
— Это неважно. Из него, несмотря на вашу прошлую деятельность, я сделал вывод, что вы человек чести. Да и ваше поведение указывает на это. Вы мне подходите.
Панкрат внимательно посмотрел в светло-серые глаза Асламова, но не увидел в них ни насмешки, ни шутливой искры.
— Что вы имеете в виду?
— Я предлагаю вам другую работу.
Панкрат подумал.
— Я так понимаю, мои недруги нашли наконец способ убрать меня с дороги.
— Со стороны это будет выглядеть именно так, хотя ваша система будет работать, как и прежде, но дело совершенно в другом. В ваших услугах заинтересована одна необычная антикриминальная организация, цель которой — изменить существующий порядок вещей.
— Сопротивление, что ли?
Асламов рассмеялся.
— Вот видите, как мы быстро нашли общий язык. Сопротивление — лишь часть организации, называющейся Катарсис, у нее свои задачи и способы их решения.
— Что такое Катарсис? Партия? Движение?
— Можно, в принципе, назвать Катарсис и партией, скажем, партией высшей этики, в практическом же плане это Вечевая служба Рода России. У нас будет время поговорить о ее целях и задачах, сейчас я хотел бы услышать ваш ответ.
Панкрат вспомнил о встрече у проходной завода.
— Меня сегодня вербуют уже второй раз.
— Вот как? Кто же был первым, если не секрет?
— Вам знакома аббревиатура СТОКК?
Взгляд Асламова стал жестким.
— Вам предложили работать в Службе контроля? Забавно… Кем?
— До конкретных предложений не дошло. Я отказался, они всучили мне визитку и укатили.
— Интересно девки пляшут… — Асламов задумался, но тут же встрепенулся. — Хотя это не отменяет моего предложения. Вы согласны?
— Что я должен буду делать? Предупреждаю: ничего, что связано с охотой за людьми, с погонями и стрельбой…
— Успокойтесь, майор, — хмыкнул директор завода. — Катарсис вообще не приемлет методы насилия, а тем более — убийство человека. Применение силы допустимо лишь в крайнем случае — при защите жизни.
— Тогда я согласен. Хотя… — Панкрат в сомнении почесал кончик носа. — Честно говоря, я не понимаю, как можно обойтись без насилия или применения силы при встрече с бандитами.
— Такие встречи необходимо прогнозировать и исключать. Но и об этом мы поговорим в другой раз. Вам же предлагается войти в структуру восьмого отдела Катарсиса: службу охраны VIP и секретных подразделений. А для начала поработаете моим личным телохранителем.
Панкрат помолчал, прикидывая, как новое назначение отразится на укладе жизни. Сказал со вздохом:
— Но видит бог, моя стезя — беречь других, а не себя… Стихи мои. Согласен, Валентин Юрьевич. Но почему вы предложили эту работу именно мне?
— По рекомендации. Помните, вы беседовали с Погребко? У него есть интересное суждение: классный охранник видит все впереди, с боков и сзади охраняемого лица, а супер — еще и что покупает красивая блондинка в киоске напротив. Вы — из таких.
— Спасибо, — смешался Воробьев. — Я был о себе несколько иного мнения.
— Сегодня отдыхайте, завтра с утра ко мне.
Асламов подал ему руку, вылез из машины
Панкрат бросил взгляд на живую игру огней на панели «Ламборгини», вылез тоже. Директор рыбзавода сел на его место, вскинул вверх сжатый кулак.
— Удачи!
— Подождите, Валентин Юрьевич, — остановил его Панкрат. — Всего один вопрос… Кто вы? Ну, или — кто вы в системе Катарсиса?
— Всего лишь Витязь, — прищурился Асламов. — Я только выгляжу молодо, на самом деле мне за сорок. Всего доброго, майор.
«Ламборгини» почти бесшумно тронулся с места, уехал.
Панкрат, опустив голову, сел в свою машину, включил двигатель и двинулся следом. Вспомнил вдруг Егора Крутова: тот тоже был Витязем. Захотелось встретиться с ним, поговорить, обсудить предложение. Но вместе с этой мыслью пришло облегчение: его не забыли, просто наблюдали и оценивали, прежде чем предложить работу в Катарсисе. Неизвестным оставался лишь благодетель, который рекомендовал его Асламову.
Что ж, посмотрим, сказал сам себе Воробьев, что это за штука такая — Катарсис. Очищение…
Москва
СТОКК
Официально Винсент Аркадьевич Валягин занимал пост заместителя Генпрокурора. О его второй должности — куратора Службы тотального криминального контроля, организованной из подразделений и отделов спецслужб: ФСБ, МВД, ГРУ, СВР, — знал уже гораздо более узкий круг лиц. О том же, что Валягин является директором проекта «великой» Пси-Пирамидальной Революции, разработанного покойным директором Проекта Бессарабом, и вовсе знали всего несколько человек в России. В том числе — Архип Иванович Мережковский, бывший психоаналитик ККОРР — Федеральной комиссии по координации оперативно-розыскной работы. Комиссия была давно распущена указом президента, а ее помещения заняла недавно организованная Служба контроля, СТОКК. Мережковский стал ее начальником. Одновременно он заведовал кафедрой разведсистем в Академии национальной безопасности, созданной еще в двухтысячном году, что давало исполнителям Проекта возможность быть в курсе всех новейших научно-технических разработок в столь специфичной области, как безопасность страны, а также иметь допуск к информации о кадрах в силовых структурах, обучавшихся в академии.
Однако и Мережковский не ведал, что, кроме всего прочего, Винсент Валягин представляет собой редкий тип человека — ретранслятора чужой энергии, воли, информации. Точнее, человек-гора, костюмы и белье на которого шили по специальному заказу, был ретранслятором сил Сатаны, как и Юрий Бессараб в свое время, о чем, естественно, не догадывался и сам, считая себя вершителем не только собственной судьбы, но и судеб других людей, и вообще судеб мира.
Утром пятнадцатого апреля они встретились в кабинете Валягина в здании Генпрокуратуры на Большой Дмитровке. По причине тучности, огромной массы — весил Винсент Аркадьевич около ста семидесяти килограммов — и малой подвижности он редко покидал рабочий кабинет и передвигался по столице лишь в случае крайней нужды. Если, конечно, дело касалось служебных обязанностей. В то же время он легко срывался с места и мчался в нужном направлении, если надо было решать проблемы Проекта или отдыхать в казино, ресторане или в сауне. Правда, в отличие от сгоревших на «саун-компромате» таких высокопоставленных чиновников, как министр юстиции Ковалев, бывший Генеральный прокурор Скуратов и депутат Госдумы Илющенко, Валягин в сауне сексом с девочками не занимался. Для этого существовали две дачи под Москвой, в Горках-9 и в Барвихе, куда эпикуреец Винсент Аркадьевич наведывался регулярно каждую неделю. Но о том, чем он там занимается, знали только два человека из близкого окружения Директора Проекта: начальник его личной охраны Роман Пискунчик и личный поставщик «девического материала» Лев Данильский, бывший майор спецподразделения «Витязь», имевший связи в соответствующих структурах.
