Вячеслав Шалыгин - Свинцовый шквал
Идти приходилось короткими перебежками, от зарослей к зарослям автонов, иногда зависая под прикрытием «жестянки» на несколько минут, чтобы дождаться, когда мимо пройдет очередная разношерстная группа биомехов.
Леший не знал, что думает обо всем этом столпотворении разумной техники Копейкин, но сам, несмотря на весь свой опыт, не переставал удивляться. Биомехов здесь собралось непомерно много. А еще среди них то и дело встречались новые виды. Помимо уже зафиксированных Лешим «быков», в маршевых колоннах железок шли какие-то двухголовые (или, вернее, двухбашенные) «тянитолкаи» о шести конечностях, ехали длинные горбатые «грейдеры» и ползли – что казалось и вовсе невероятным – железные кольчатые черви метров трех в диаметре и десяти в длину.
При виде «червей» у Лешего неприятно похолодело в животе. Ему вспомнилась недавняя встреча с Цепнем. Но тот стальной червяк обитал в подземельях Старой Зоны и не высовывался на поверхность даже на сантиметр, а эти деловито ползли по открытой местности, оставляя в грязи позади себя глубокие и широкие траншеи. Скорее всего, именно эти железные твари рыли для биомехов окопы и прочие заглубленные огневые точки.
Масштаб передислокации чугунного войска оказался настолько велик, что увиденное завораживало. Ровное механическое движение, оглушительный, но мерный лязг, грохот, вой моторов, плюс шум близкого моря – все это буквально гипнотизировало зрителей. Добивало монотонное стрекотание лопастей кружащих над берегом драконов. В какой-то момент Лешему начало казаться, что помани сейчас какой-нибудь чугунок зависших в гипнотическом трансе сталкеров, и они пойдут, как те крысы на звук волшебной флейты, прямиком в пасть ближайшему червяку.
«Они явно не хотят подпускать людей к воде. Почему? Не хотят, чтобы мы что-то разглядели? Что? Гидромехов? Грузы, которые доставляют водоплавающие чугунки на берег? Что-то еще?»
В сплошном, казалось бы, потоке биомехов образовался достаточный просвет, и Леший отбросил размышления. Прежде всего следовало как-то выбраться из этого капкана, а уж после раздумывать, что делают на берегу биомехи, а главное, чего же на самом деле хотел синдикат, отправляя Лешего на заведомо безнадежное задание. Вряд ли мафиози решили просто поиздеваться над сталкером. Но в то же время вряд ли они не знали, что чугунки концентрируются на побережьях. Те же наемники наверняка доложили об этом еще вчера или раньше.
«И ведь я знал, что это подстава! – Леший скрипнул зубами. – Знал, но ничего не мог поделать! Я и сейчас ничего не могу сделать, кроме как протянуть время в надежде, что Каспер найдет место, где прячут Леру, или случится что-то еще. Но для этого нужно хотя бы изобразить деловую активность. А как ее изобразишь, если к берегу невозможно подойти даже на километр?»
Ходоки успешно проскользнули между двумя колоннами биомехов и припустили во всю прыть вдоль дороги. Благодаря сервоусилителям бежалось легко и быстро, поэтому поселок Шепелево, зажатый между Финским заливом и озером Горовалдайское, промелькнул мимо, как фонарь за окном вагона. А вот сразу за ним, на том месте, где справа в море вклинивался полуостров Каравалдай, а дорога резко поворачивала влево, прытким ходокам пришлось резко затормозить, снова броситься в кусты и ринуться в самом опасном направлении – к морю, в глубь полуострова. Оба ходока прекрасно понимали, что поступают глупо, что сами лезут в ловушку, но другого пути биомехи им не оставили.
А все потому, что на полуострове столкнуться с биомехами сталкеры могли пока чисто теоретически, зато на дороге и слева от нее их ждала реальная встреча с большим отрядом биомехов. Преимущественно шагающих ботов, которые без раздумий открыли огонь, а затем бросились в погоню и едва не превратили обоих сталкеров в обугленные головешки.
Выручили все те же заросли автонов, а затем, ближе к середине полуострова, небольшой заливчик и мелкий подвижный песок по его берегам.
Люди передвигались прыжками, а боты бежали, как солдаты на утренней зарядке, поэтому там, где сталкеры наступали трижды, биомехи делали три десятка шагов. По легкому, смешанному с золой, подвижному песку идти непросто даже машинам, поэтому боты серьезно отстали. Но возросшая дистанция не мешала им точно стрелять. Если бы не бесконечные зигзаги и кувырки Лешего, а в случае Копейкина – неожиданные толчки от Лешего в бок, бесконечные подзатыльники и даже подсечки, в результате которых репортер передвигался абсолютно хаотично, разве что примерно выдерживая нужное направление, все могло закончиться печально.
Однако все закончилось (точнее – прервалось на некоторое время) вполне удовлетворительно. Сталкеры не получили никаких повреждений, если не считать ушибы и новую контузию Копейкина от обилия полученных тычков и оплеух.
Новые заросли автонов по ту сторону заливчика простирались вплоть до самой дальней оконечности полуострова, но лично Лешего этот факт не успокаивал, а тревожил. Биомехи – машины, а значит, последовательны в своих действиях. Если три ряда оцепления выставлены на берегах от Лондонской отмели до Графской Лахты, то почему их не должно быть на берегах Батарейной бухты? С другой стороны, чугунки только начинали свою масштабную операцию по «оцеплению моря», могли просто не дойти до этих мест, как пока не дошли до Лебяжьего.
Леший на несколько секунд притормозил и прислушался. Заросли встретили ходоков обычными звуками жестяного леса, но грохота и лязга, даже отдаленного, сталкер не слышал. До слуха доносился мерный топот нескольких десятков ботов-андроидов, но доносился он откуда и полагалось – с тыла.
Лешего вдруг осенила дерзкая, но заманчивая идея. Поскольку на полуострове пока не стояло оцепление, этим следовало воспользоваться, чтобы бросить взгляд («понаблюдать вряд ли получится, так что хотя бы так») на акваторию и попытаться понять, в чем же причина столь странной активности сухопутных биомехов. А поскольку Леший находился сейчас на полуострове Каравалдай, бросить взгляд он мог с приличного возвышения, что компенсировало недостаток времени на серьезные обстоятельные наблюдения. Под возвышением Леший подразумевал старый Шепелевский маяк, который уцелел и в Катастрофе, и в еще более трудные времена после нее.
– За мной! – приказал Леший Копейкину и ринулся напролом через «жестянку».
– Там же… море! – У репортера сбилось дыхание, и говорил он с трудом.
– А нам что нужно? Поднажми!
Поднажать у Копейкина не получилось, но до маяка он добежал. Отстал на целую минуту, нацеплял на себя каких-то жестяных лиан и почти разучился дышать, но добежал. Леший затащил спутника внутрь каменной башни, прислонил его к стенке и закрыл массивную дверь маяка на замок.
– Медленно поднял руки, вдох, опустил через стороны – выдох, – глядя в выпученные глаза синеющего Копейкина, приказал Леший. – Что головой мотаешь? Не можешь вдохнуть? Пробуй, старайся. Руки вверх, через стороны вниз… еще раз… молодец, скоро отдышишься. Давай, очухивайся, а потом вон туда вставай, к узкому окошку, и следи за «жестянкой». Появятся боты, не стреляй, мне скажи. Понял?
Копейкин кивнул.
– Молодца, – Леший ободряюще похлопал парня по плечу. – Так, глядишь, еще и сталкера из тебя сделаем.
Копейкин отчаянно помотал головой.
– Не хочешь? – Леший усмехнулся. – Это ты не втянулся пока. Давай-давай, дыши и к бойнице. А я осмотрюсь.
Шепелевский маяк был построен добротно, к тому же в двадцатых его реконструировали, но кое-где по стенам все-таки змеились трещины, а крыша частично отсутствовала. Не осталось на вершине башни и прожектора. Но в целом постройка сохранилась вполне прилично. Особенно порадовала Лешего сохранность винтовой лестницы. Топая по ней, сталкер не опасался, что провалится и рухнет с приличной высоты на каменный пол первого этажа.
Очутившись наверху, Леший первым делом осмотрел подступы к башне. Со стороны материка к маяку почти вплотную подходила «жестянка», зато со стороны моря – со всех трех сторон – простирались голые скалы, покрытые глубокими и широкими трещинами, а местами расколотые и превращенные стихией в груды обломков и валунов. В общем, просматривались, а значит, и простреливались, подступы отлично.
Леший окинул взглядом прилегающую акваторию. Самым заметным ориентиром являлось, конечно, Городище Остров, логово водоплавающих биомехов, возведенное ими на месте бывшей отмели, известной под названием Прижимова банка. После Катастрофы дно опустилось (по слухам, на добрые триста метров) и отмель исчезла, но, как говорится, свято место пусто не бывает, и на месте банки вскоре выросло уродливое железное гнездо, в котором неведомые механические кузнецы штамповали гидроботов, а в последнее время и гидромехов.
Правее, почти напротив поселка Шепелево, торчал почему-то не ушедший под воду остров Толстая Луда. От маяка остров находился в километре по прямой, поэтому рассмотреть, что творится на голом островке, не составляло никаких проблем. На Толстой Луде творилось следующее. По всей площади острова в строгом шахматном порядке стояли огромные пауки, вернее – их стационарные модификации. Здоровенные биомехи не имели конечностей, зато у них имелось все остальное, в частности плоские башни и своеобразные тройные жвала, между которыми формировались энергоснаряды, а по-простому – шаровые молнии. Возможно, именно присутствие дюжины пауков на островке и объясняло тот факт, что биомехи сэкономили на постройке укреплений и на оцеплении Каравалдая. Башни пауков могли развернуться в любую сторону и плюнуть залпом «шаровух» на расстояние в несколько километров. И это только по настильной траектории.
