Шимун Врочек - Питер
Еле успели. Повезло, что тот адмиралец отправил их сюда, а то попали бы под огонь. Бордюрщики выкосили первую волну нападающих, точно сняли урожай свежих грибов. Одна голая грибница осталась. Вдалеке прогремел взрыв. Горячая волна прокатилась по тоннелю. Граната! Мимо санузла, подгоняемые выстрелами, бежали люди. Грохот.
Один из бегущих упал и забился в конвульсиях.
Вспышки.
Словно какой-то безумец добрался до прожектора и теперь щёлкает выключателем со скоростью звука.
Та-та-та-там. Та-та-та.
— Вытягивай на себя! — сказал Иван. Дотянулся и схватил за рукав белобрысого, в камуфляжной куртке не по росту, мальчишку. Лет пятнадцать, глаза совершенно стеклянные. Тот закричал, начал вырываться. Твою мать… Иван качнулся и отшвырнул его вглубь сортира. Гладыш поймал паренька и выдернул у него из рук автомат. Парень, не понимая, что происходит, начал беспорядочно отмахиваться кулаками. Гладыш заломил ему руку за спину, прижал его к полу. Парень вдруг закричал. Чёрт. Иван сжал зубы. Такого жуткого, вынимающего душу, аж мороз по коже, воя он давно не слышал.
По тоннелю летели пули. Одна отрикошетила от выемки тюбинга, ударила в стену над самой головой Ивана. Его засыпало бетонной крошкой. Диггер запоздало пригнулся. Блин. А могла ведь и в голову.
Парень продолжал выть. Гладыш перевернул его, закатил пощечину. С виду мягко — но голова парня мотнулась. Ещё одну…
— Хватит! — приказал Иван.
Пулемет вдруг замолчал. Первые несколько минут Ивану казалось, что он оглох — словно пространство вокруг забили ватой. В ушах звенело. Иван провёл по лицу ладонью, стянул шапочку — волосы стояли дыбом. Макушка, затылок, дальше по шее и вниз по позвоночнику всё схватилось как ледяной коркой — до самой задницы.
— Ну, трындец, — сказал Иван. Диггеры молчали. Голос казался чужим.
Повоевали, блин. Большой кровью нам станет наш дизель.
* * *Из расколотой фляги вытекала вода. Сочилась через тонкую трещину, змеящуюся до самого горлышка. А хорошая была фляга, подумал Иван. Когда-то. Всё приходит в негодность — рано или поздно.
Он наклонился, подставил ладони.
— Лей, — скомандовал Пашке. Тот наклонил флягу, порция воды выплеснулась Ивану в руки, намочила рукава армейской куртки. Иван быстрым движением растер руки, отряхнул.
Полетели брызги.
— Ещё, — сказал он. Вода полилась. Глядя на прозрачный ровный поток, падающий в ладони, Иван вдруг подумал о Кате. Набрал воды и с фырканьем растер лицо. Хорошая вода, холодная, вкусная. На третий раз он набрал воды в лодочку из ладоней и выпил. Да, отличная.
Повезло Невским со станцией. Две артезианские скважины, плюс две запасных — чем не жизнь? Дизель-генератор у них до сих пор родной. Старичок, но ещё дышит. От него прокинуты провода по станции. По мощности этот «старичок» делает василеостровский одним мизинцем. Правда, здесь генератор стационар, его на случай ядерной войны делали — со всеми сопутствующими постройками. Машинный зал, топливный зал, зал для хранения запчастей и инструмента, вытяжка и поддув. Комната механика и тамбур. Живи и радуйся.
Но топлива жрет, зараза, немерянно.
Хорошая станция. На Василеостровской столько соляры отродясь не водилось.
Иван кивнул Пашке — хватит пока. Потом вытер руки о полотенце, вернулся к свои вещам и отыскал, хотя и не сразу, (сопротивлялась, блин) железную кружку. Пора было напиться по-настоящему.
Налил воды и, стоя у края платформы, начал пить маленькими глотками. Вкусно. Иван пил и смотрел, как приходят в себя разбитые бойцы Альянса. Кто-то болтает, кто-то ест, но большинство спят — эта сторона платформы плотно застелена телами в зелёных бушлатах и в чёрных куртках. Оно и правильно. Сон — лучшее лекарство. Дыхание и храп. Откуда справа, из-за некогда белых колонн, окаймленных алюминиевыми поясками, иногда доносились стоны. Там раненые. Там лазарет.
Атака на Маяковскую сорвалась. Бордюрщики были готовы к нападению.
Потоку, шедшему по параллельному тоннелю, повезло больше. У бордюрщиков был только один «корд», поэтому там их встретил всего лишь огонь автоматов и ружей.
Поэтому и потери у них были меньше.
Кулагин с невскими сумел взять первый блокпост и готовился штурмовать второй, когда ему приказали отходить.
Первый неудачный штурм обошелся Альянсу в четырнадцать убитых и тридцать с лишним раненых.
* * *— Меркулов, тебя к генералу!
Да что ему опять надо? Иван нарочно неторопливо повернулся, вздохнул, нехотя поднял глаза.
Перед ним стоял хлопец. Круглощекий, сытый.
— Слышь, Меркулов! — сказал хлопец. — Ты оглох, что ли? К генералу тебя.
— Оно мне надо? — Иван зевнул. Вытянул ноги, потянулся. Аж зарычал от удовольствия. — Что у тебя?
— Ты ещё и ослеп, Меркулов, — сказал хлопец. — Смотри, допрыгаешься. Тебя генерал зовет. Сказал срочно, одна нога здесь, другая…
— В заднице, — отчётливо закончил за спиной Ивана голос Гладышева. — А мы червями… н-ня! — продолжал голос. — Вот такие кренделя. Н-ня! И ватрушки с маком… Н-ня! Вот такая вот…
В деревянную столешницу с треском впечатывались замусоленные карты.
— Что?! — хлопец стал раза в три больше. Казалось, ещё чуть-чуть, и он лопнет по швам, до того его раздуло от ярости. Красный, словно…
— …н-ня! И семь тысяч с гаком!
Хлопец Помидор повернулся к Ивану, пылая гневом праведным и гневом неправедным сразу, и заорал:
— Приструните своих людей, диггер!
— Ну, — сказал Иван и только сейчас заметил у Помидора на камуфляжных плечах полковничьи погоны. Прямо как у старой милиции. Это ж что получается, они уже и звания ввели? Мы тут сидим-то всего четыре дня. — Давайте что ли, потише, мужики, — произнес Иван на пробу томным голосом. Полковник вздрогнул. — Ну… как бы… эээ… спать пора.
Дальше Ивану стало лень ломать комедию, поэтому он замолчал. Не прет. Пойти действительно поспать, что ли? Штурм всё равно отложили.
— Что вы бормочите, диггер?!
Иван поднял брови.
— Ну не орать же мне, как какому-то дебилу? — сказал он вежливо. И добавил вполголоса: — Верно? Гладыш, — повернулся Иван к пожилому диггеру, — у нас гранаты остались?
Полковник Помидор за его спиной поперхнулся от возмущения.
Гладышев лениво поднял руку и почесал небритую морду. Жесткий металлический скрежет щетины.
— Да вроде есть…
— Не слышу, — сказал Иван.
— Есть, говорю… — Гладыш повернул голову и натолкнулся на Иванов взгляд. Подскочил как ужаленный, выпрямился до хруста позвонков, руки по швам, глаза стеклянные, подбородком потолок царапает. Заорал — слюни аж до другого конца станции долетели.
— Так точно!
— Другой разговор, — согласился Иван. — Вольно, солдат. Так что вы говорите, полковник?
— Вас просят к генералу, — вежливо сказал полковник. В глазах белым огнём плавилось бешенство. — Товарищ диггер, прошу следовать за мной.
Иван улыбнулся. Бодро поднялся.
— Слово генерала для меня — закон, полковник. Ведите.
* * *— Ведём позиционные бои… — начал Орлов.
Иван встал.
— Какие к чёрту бои?! — сказал он резко. — Там бойня натуральная. Мы не можем пробиться через тоннельные блокпосты. Пробовали, наших там укладывают в лёгкую. Я потерял уже двоих. Позиционные, говорите? Точно, позиционные.
Мемов спокойно смотрел на командира диггеров.
— Что вы предлагаете, Иван Данилыч?
Иван хмыкнул. По имени-отчеству, блин. Оглядел присутствующих — невские кто дремлет, кто равнодушен, кто в носу ковыряет. Адмиральцы не лучше. Лица — прикладом бы, да нельзя.
— Штурм, — сказал Иван.
Сработало. Зашевелились, как крысиное гнездо, куда бросили «зажигалку».
Мемов поднял брови, кивнул.
— Понятно… можете сесть, сержант. Вы, — обратился он к Иванову соседу, с Невского. — Ваше предложение?..
Тот испуганно поднялся, забормотал. Генерал спокойно выждал, когда невский запутается в собственных словах и замолчит, затем обратился к следующему.
Иван слушал. Большинство высказывалось за продолжение «медленной» войны. На истощение, угу. Прежняя бесславная попытка многих напугала.
Да меня самого напугала, подумал Иван. Порвем — меньше надо было орать про «порвем»…
— Итак, решаем. Во что нам выльется немедленный штурм? — Мемов оглядел собрание, останавливая взгляд на каждом по отдельности — словно фотографии к стене пришпиливал. Или жуков в гербарий. Раз — Войнович, два — Тарас, три — Кулагин, четыре… Меркулов поёжился, когда взгляд верховного остановился на нём.
Водяник рассказывал на уроках про Северный ледовитый океан. А здесь северный ледовитый взгляд. Застывший. Парящая чёрная вода. И куски льда плавают.
— Чего, господа полководцы, притихли? — Мемов усмехнулся. — Что скажете? Во что нам станет штурм Восстания?
