Шимун Врочек - Питер

Шимун Врочек

Питер

Эксперимент «Вселенная Метро 2033»

Объяснительная записка Дмитрия Глуховского

Прошлым летом я придумал проект «Вселенная Метро 2033». После некоторых колебаний и сомнений я открыл гермоворота в мир моих книг «Метро 2033» и «Метро 2034» для других писателей. Отныне вместе со мной придумывать, как складывается судьба постъядерной Земли через двадцать лет после Апокалипсиса, взялись многие авторы. Это был довольно смелый проект, и многие сомневались, что из него что-нибудь получится.

Прошло меньше года, и вот в свет выходит уже третий роман из этого цикла. Первые два — «Путевые знаки» Владимира Березина и «Темные туннели» Сергея Антонова стали бестселлерами. Книги вышли разными, потому что у каждого писателя — свой взгляд на этот мир. И понравились они разным читателям.

Роман «Метро 2033: Питер» загадочного сетевого автора, который известен под псевдонимом Шимун Врочек, наверное, самая необычная книга из нашей серии. У Врочека собственный стиль — жесткий и смачный, у него свой Петербург — и такой северную столицу мы еще не видели. Он в подробностях описывает устройство питерского метро после ядерной войны — и получается оно ничуть не менее интересным и своеобычным, чем метро московское, описанное в моих книгах.

«Питер» решительно не похож ни на Антонова, ни на Березина, ни на мое «Метро 2033». И это здорово. Потому что главной моей задачей было превратить «Вселенную» в свободный творческий эксперимент, издавая только хорошие, яркие книги, — но разные, избежать синдрома консервной фабрики, когда ради коммерческого успеха выпускаются только одинаковые жанровые книги, написанные по схеме.

И мне «Питер» Врочека очень понравился. Именно своей непохожестью, независимостью и понравился.

А дальше все будет еще интересней. Совсем скоро во «Вселенной Метро 2033» выйдет роман Павла Тетерина «Последний альбом» — вместе с новым долгожданным диском «Последний альбом» группы Noize MC. С моей точки зрения, Noize — настоящие бунтари, голос поколения. Не «фабричные» мальчики на продюсерском поводке, а настоящие искренние музыканты. Четыре песни их нового («Последнего») альбома вдохновлены «Метро 2033», а ударник группы — Паша Тетерин — написал свой роман о месте музыкантов в постъядерном мире. О своей группе, о своих друзьях написал.

Затем мы напечатаем роман Андрея Ерпылева «Выход силой». А следом — книгу «К свету» Андрея Дьякова, виртуального автора с нашего портала Metro2033.ru. Роман Дьякова станет первым в нашем плане по изданию молодых сетевых писателей, которые начинают с публикации своих работ на Metro2033.ru.

И конечно, мы продолжаем искать новых авторов! Ведь одна из главных идей проекта «Вселенная Метро 2033» — интерактивность и совместное творчество. Новые книги будут по-прежнему выходить раз в месяц. Читайте «Вселенную»… и пишите ее!

Дмитрий Глуховский

Вместо пролога

Мы все уже умерли.

Тем, кто читает это послание, моя последняя просьба. Представьте:

Допустим, мы выпустили джинна из бутылки.

И нам не загнать его обратно. Теперь нам придется загадывать желание.

Мы загадываем желание.

Тысячи, миллионы наших желаний исполняются одновременно. Какое было самое заветное, самое сильное и самое не эгоистичное из них?

Хочу, чтобы этот мир просто исчез.

Сгорел в ядерном огне.

Вымер от чумы.

Захлебнулся в отбросах.

Теперь мы все получили.

Все разом.

…Пожалуй, это единственное из человеческих желаний, которое действительно могло исполниться.

Аминь.

И покойся с миром.

«…счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным».

Часть I

Сырая земля

Как старой собаке с поджатым хвостом зачем ей сейчас, бэби, зачемей потомв продрогшем кафе снятся зимние снына этой холодной земле не бывает войныхолодной землехолодной землехолодной землеТак не плачь, моя птичка, пока есть дровахорошие спички и в трубке траванемного угля и большая кроватьи эта сырая земля где мы будем спатьсырая землясырая землясырая земля

Глава 1

Тигр

Иван помедлил и погрузился в воду по пояс. Сначала он даже не понял, что это вода — настолько теплой, неотличимой по ощущениям она была от душного прогретого воздуха Приморского туннеля. Иван поднял автомат над головой и медленно побрел вперед. В узком луче фонаря возникали вдруг то кусок тюбинга, то остатки сгнивших кабелей. Гладь воды казалась бесконечной и пугающей. В этой зеленоватой мутной воде таилось что-то. Какая-то своя жизнь. Иван шел, водоросли (да водоросли ли?) обтекали его вокруг пояса. Вода уже смочила защитные штаны, прохлада дошла до кожи. Иван шагал, держа автомат над головой — в отсвете фонаря мелькала размытая тень «калаша».

Кланк! Иван замер.

Это где-то впереди.

Он положил автомат на плечо, поднял руку и выключил налобник: щелк. Свет погас. Жесточайшая, глубокая темнота была вокруг Ивана. Звуки. В этой темноте что-то плюхало, принюхивалось, бросалось, чавкало и жевало, рвало кого-то на части кривыми острыми зубами и шло дальше.

Иван ждал, борясь с желанием врубить фонарь и дать очередь из автомата.

Совсем некстати вспомнились рассказы про крокодилов в канализации и про разбежавшихся зверей из зоопарка на Горьковской. Спокойно. Только встречи с тигром нам и не хватало.

Выждав несколько минут, он включил фонарь. Это было как возвращение домой. Человек может обходиться без многого: без еды, без воды, но без света он просто ложится и ждет смерти, словно темнота высасывает из него последние силы. Иван повел головой. Зеленоватая вода уютно колыхалась в узком луче.

Где-то через двести метров будет выход на платформу. Иван надеялся, что лестница сохранилась.

Звери. Самое смешное, что Горьковскую, где был зоопарк, открыли как раз перед тем, как все началось. По слухам, перепуганные смотрители побежали вниз, в метро, спасаться, а зверей бросили. И говорят, там сейчас наверху такое… Иван покачал головой, луч фонаря качнулся вместе с ним.

«Где же я видел эту штуку?

Ладно, разберемся на месте».

Обычно станции в питерском метро строили на так называемых «горках», на подъеме туннеля. Поэтому в самом глубоком месте воды было по пояс, а ближе к Приморской стало по щиколотку. Иван замедлил шаг. Диод вяло моргнул, свет стал уже совсем бледный, приходилось напрягать глаза.

Ну, вот. Батарейки сели.

Найдя место посуше, Иван достал зажигалку и начал греть батарейку над пламенем. Раскалив до того, что держать ее стало невозможно — даже в перчатках, вставил в фонарь и взял следующую. Если сделать все, как положено, батарейки протянут еще минут двадцать — пока будут остывать.

Физику, блин, знать надо.

А потом придется на карбид переходить. Иван как-то натолкнулся на метростроевский склад карбида. Килограммов пятьсот, наверное — в четырех металлических бочках. Отличная штука карбид, только носить тяжело. Но свет самый лучший. Карбидная лампа не слепит, а освещает все вокруг — ровно, тепло.

Даже диод его (Иван зашипел от боли, когда металлический корпус батарейки нагрелся), любимый диод, не раз выручавший в самых фиговых ситуациях, ничто против обычной карбидки по качеству света. Иван убрал зажигалку, воткнул раскаленную батарейку в фонарь и защелкнул. И только потом начал трясти рукой — блин. Ну, блин. Обжег пальцы все-таки.

Белый свет, чуть более тусклый, чем обычно, вырвался из фонаря. Иван зажмурился. Подул на ладонь, сжал пальцы, разжал. Перед глазами мерцали пятна. Болит — и ладно. Надо двигаться, пока свет еще есть.

Иван надел каску, пристегнул ремешок — не сразу, пальцы не слушались. Быстрее, быстрее. В виске стучало.

Двадцать минут максимум. Потом еще раз нагреть. И там минут пятнадцать, если повезет.

Надо успеть.

Иван закинул автомат на плечо и побежал, плюхая сапогами. До рейки, обозначающей конец платформы, путь он знает, а дальше придется осторожнее.

От постоянной сырости туннели обваливаются, можно запросто получить по башке куском штукатурки. Хорошо, что машины, откачивающие воду из туннелей, все еще работают. Так говорил дядя Евпат, а ему Иван верил. Гул, который слышно в некоторых перегонах… «Слышишь», — говорил дядя Евпат и многозначительно поднимал узловатый палец.

Вот и рейка.

Иван повернул голову и высветил черно-белую металлическую полосу, заржавевшую от времени. С нее капала вода. Бульк. Бульк.

Раньше за эту рейку надо было бежать, если упал с платформы на рельсы. Поезд дальше рейки не идет, это ориентир, дальше безопасная зона. Тут должна быть лестница. Иван прищурился. Ага, вот она.