В тени молнии - Брайан Макклеллан
– В Оссе каждый будто идет по канату. Ты обязан кому-нибудь, а кто-то еще обязан тебе. Даже гильдии. Члены гильдий не являются ничьими клиентами, но у нас есть деловые партнеры. Мы обязаны помогать им деньгами и влиянием, хранить верность им. Учись думать о спонсоре как о деловом партнере. Ты – не его собственность.
Монтего поднял камешек и бросил его далеко в реку.
– Может быть. Но у меня все равно не будет спонсора.
– Ты вправду хочешь стать бойцом?
– Да. С самого детства. Бабушка была против и не стала меня учить, но она не запрещала мне смотреть бои. Я могу работать, но предпочитаю драться.
– На арене надо носить стекла.
– Я откажусь от них. Мне они не нужны.
– Так записано в правилах.
– О, – сказал Монтего. – Значит, придется заканчивать каждый бой быстро, до того как начнется аллергия. – (Демир захохотал, словно Монтего сказал что-то очень смешное.) – Я дорого обойдусь твоей семье?
Демир замешкался.
– Сказать правду? Да, дорого.
– Почему?
– Элия Дорлани должна соблюдать традиции. Она потребует твою голову. Мать не согласится. Дело будет слушать мировой судья, мы потратим кучу денег. Мать помучает Дорлани в суде, а когда почувствует, что все это начинает им надоедать, предложит сделку: она дает Элии голоса в Ассамблее, а та отказывается от иска. Этим все и кончится.
– Эти голосования – ее работа, да?
– Да.
– И она пользуется ими, чтобы помогать людям?
– Да, когда может.
Монтего погрузился в размышления. В отеле они сначала пообедали, потом сели за уроки. Монтего поймал себя на том, что подпитывается спокойствием Демира: насколько же легче было учиться с его помощью! К тому времени, как они поужинали и Демир отправился к репетитору, Монтего уже нашел решение.
Он надел свою лучшую тунику, выскользнул из отеля, исполненный решимости, пошел по улицам, спрашивая дорогу, взял наемный экипаж и поехал в нем через реку в район Фэмили, тот, в который они с Киззи ходили пару недель назад. Дорлани жили на холме: их усадьба была обширнее целой деревни, а в ее центре стоял четырехэтажный дом, почти такой же большой, как «Гиацинт».
Монтего подошел к привратнице и сказал:
– Мне нужно видеть Элию Дорлани.
Привратница – мускулистая женщина лет двадцати в тунике и плаще узкого кроя – расхохоталась:
– Тебе что, назначено?
– Нет.
– Вот и катись отсюда. Приходи, когда тебе назначат.
– У меня важное дело, – настаивал Монтего.
– Катись отсюда, малыш. К Элии Дорлани даже короли являются только по предварительной договоренности. Она не…
Монтего не дослушал:
– Скажи ей, что провинциальный мальчишка, который ударил ее наследника, хочет загладить свою вину.
Привратница удивленно уставилась на Монтего и спросила:
– Врешь, поди?
– Ни хрена не вру.
– Хм… Постой здесь.
Привратница удалилась. Монтего стоял у двери, а вокруг кипела обычная дневная суета – приезжали и уезжали посетители, возчики доставляли товары. На лужайке у дома появилась стайка слуг; спрятавшись за кусты, они стали разглядывать Монтего и перешептываться. Ему показалось, что в окне мелькнул Джеппер.
Прошла целая вечность. Наконец дверь распахнулась, и мальчика впустили в вестибюль из черного мрамора с золотистыми крапинками, а потом повели по коридору с каменными бюстами вдоль стен. На каждом изваянии была табличка с именем давно умершего человека. И вот Монтего оказался в богатом кабинете, огромном, как вестибюль «Гиацинта».
Статная женщина лет пятидесяти полулежала на диване у пылающего камина и листала большую бухгалтерскую книгу. За спинкой дивана стояла другая женщина, молоденькая и хорошенькая. Время от времени хозяйка открывала рот, и она клала в него оливку. Шелковое платье хозяйки струилось по дивану и растекалось вокруг его ножек.
– Ты знаешь, кто я, провинциал? – спросила женщина.
– Элия Дорлани, – догадался Монтего.
– И все же ты не дрожишь.
– Я не вижу в вас ничего такого, чтобы дрожать, – честно ответил Монтего и только потом спохватился: как бы его слова не приняли за наглость. Но это было правдой.
Элия издала горловой смешок:
– А ты, значит, пылкий малый? Тебя послала Адриана?
– Нет, мэм. Я пришел сам. Она объяснила мне, как все непросто, и я подумал, что смогу избавить вас обеих от нервотрепки.
– Если ты пришел просить прощения, этого мало. Ты ударил наследника Дорлани, и ни твой возраст, ни твое невежество не могут служить для тебя оправданием.
– Это было нечаянно.
– Не важно. Мне нужна твоя жизнь, иначе я потеряю авторитет в семье и за ее пределами.
– Я пришел не затем, чтобы просить прощения, мэм.
Элия села, захлопнула книгу и внимательно посмотрела на Монтего.
– Нахал. Но ты заинтриговал меня. Продолжай.
– Я предлагаю уладить дело поединком на дубинках. Я и Келонкоалт. Если я выиграю, дело будет закрыто. Если я проиграю, вы казните меня.
– Я так понимаю, ты получил от Келонкоалта несколько ударов, но устоял на ногах. Впечатляет. Но зачем мне улаживать дело таким вот способом?
Вот тут-то и начиналась настоящая игра: как заинтересовать Элию своим предложением? Монтего кое-что придумал. Правда, его идея основывалась лишь на предположении, но Монтего был уверен, что угадал правильно. Члены семей-гильдий обычно бывали высокомерными, предвзятыми, расчетливыми. И он сделал свое предложение с учетом этого:
– Иначе вы впустую потратите время на затяжное судебное разбирательство с малой семьей-гильдией из-за проступка мальчика-провинциала. Чем скорее решится дело чести, тем лучше для обеих сторон.
– Это Демир придумал? – спросила Элия. – Умный маленький поганец. – Монтего не стал ее разубеждать, только качнул головой, что при желании можно было принять за кивок. Элия откинулась назад и, водя ногтями по шее, стала с презрением разглядывать Монтего. Потом почесала ключицу. – Адриана уже сообщила мне, что намерена защищать тебя в суде. Келонкоалт способен получить золотую медаль, когда достигнет совершеннолетия. Он такой хороший боец, что мы усыновили его. Зачем тебе рисковать?
– Я не хочу, чтобы меня защищали. Я хочу победить или проиграть сам.
– Я могу сделать так, что ты исчезнешь прямо сейчас, – сказала Элия, подавляя зевок.
– Демир знает, где я, – солгал Монтего.
– Хм… Тебе ведь всего двенадцать, так?
– Да, мэм.
– И сколько раз ты держал дубинку в руках?
– Не много. Я не обучен, мэм, если это интересует вас.
– Ты обхаживаешь меня, преуменьшая свои шансы. Ты смел. Слишком смел, пожалуй. Из таких получаются идеальные исполнители. Интересно, у Адрианы уже есть планы на тебя?
– Я не знаю, мэм.
Элия встала с дивана, томно потянулась и пошла к столу. Шлейф платья шелестел за ней по плиточному полу. Перебрав несколько бухгалтерских книг, она остановилась на одной из
