Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)
Минут пять я отдыхал, завалившись на скамью и слушая включенное радио, пока диктор не повторил сегодняшнее число. Двадцать восьмое января тысяча девятьсот сорок третьего года. Сомнений быть не могло, я вернулся в тот мир, где меня ждали жена и сын. Я был дома.
Покачивание на волнах усыпляло, но я не поддавался, с блаженной улыбкой слушая сводки с фронтов. Американцы, оказывается, уже открыли Второй фронт во Франции. Шли также бои на островах с японцами. Черт, даже приятно. За полтора часа, пока сидел неподвижно и слушал, было много новостей, видимо, я попал на начало передачи, а потом зазвучала музыкальная пауза. Да и у сканера аккумулятор начал разряжаться, слабенький он уже был для постоянной работы. Жаль только, что об СССР было мало сказано, так, сообщили о паре встреч Сталина с американским послом да о крупной победе «красных» (так и сказали) в Финляндии, которая привела к капитуляции страны. Это все подтверждало, что я в своем мире.
Встав, я сделал пару разминочных движений и замер, в полусогнутом состоянии глядя на экран станции, где мигал знак батареи.
– Черт, спутник!
Выключив сканер, я рванул на склад, доставая солнечную батарею. Поставив аккумулятор сканера на зарядку, я прихватил из своей каюты кастрюлю с рыбной похлебкой и стал ее есть холодной, макая сухари. Мысли у меня в это время скакали, как бешеные.
Серега говорил, что где-то в этом полушарии висит спутник. Основная его задача – мониторить радиочастоты и отправлять записи отдельными пакетами в аналитические отделы ГРУ. Наверняка там стоят ключевые слова «Портал», «Демин», «Сталин», «Другой мир», ну и по мелочи. Да за время моего отсутствия должны были поднять на орбиту еще два спутника. У меня есть рации, причем работающие на таких частотах, которые американцы еще не используют, вернее, не могут. Не знаю, слушает ли эти частоты спутник, возможно, стоит ограничение, чтобы не перегружать его системы, поэтому сперва попробуем выйти на них, а если не будет отдачи, то уже на обычных частотах, с применением всех ключевых слов. Главное, чтобы амеры ничего не заподозрили, если я, конечно, у берегов Америки. Кстати, надо будет это выяснить… Хотя радио ловилось на удивление хорошо, значит, я где-то рядом. В общем, сообщу нашим о своем возвращении, иносказательно передав частоту, на которой буду сидеть и которую «союзнички» не смогут прослушать, и буду ждать команду спасения. А там будет видно. Можно, конечно, попробовать самому добраться до своих, но я сомневаюсь, что это получится. Тем более Серега говорил, что моё фото есть даже у французской разведки, что уж говорить об остальных! Чуть нашумлю, меня сразу опознают и начнут охоту. Такой шанс союзнички упускать не будут. В общем, рисковать не будем. Побултыхаемся тут около портала, изображая рыбака, и будем слушать и выходить в эфир. Решено, так и сделаем!
Пока шла зарядка, я в бинокль осмотрел землю, приблизив ее изображение. Аккумуляторы в бинокле были хорошие, не требующие частой подзарядки, и их надолго хватало. При приближении я заметил белую сигару не работающего днем маяка. Других строений не было видно, но наверняка где-то рядом город, раз тут стоит этот маяк.
Мельком глянув на заметно удалившийся портал – баркас был уже почти в километре от него – я направился готовить ужин, так как похлебка закончилась, а уже темнело, да и опять кушать хочется. На свежем воздухе аппетит был непреходящим, лишние калории сжигались постоянной тяжелой работой на «Варяге», поэтому я мог себе позволить есть, сколько хочется.
Решив не удаляться от портала далеко, я поставил парус и, пользуясь свежим бризом, отвел баркас на пару километров за портал, причем так, чтобы продрейфовать в паре сотен метров от него.
Портал так и остался большим. Он теперь будет очень медленно сужаться, скорее всего, даже до месяца, так что я мог в случае опасности уйти в него обратно. Когда сканер зарядился, я вышел на волну, не прослушиваемую американцами, и в течение получаса говорил кодовые слова со своим примерным местоположением. На сегодня этого хватит, а завтра можно попробовать выйти на другой частоте, уже местной.
Перед самой темнотой неподалеку пролетел гидросамолёт, сделав надо мной круг, он приветливо покачал крыльями и направился к земле. Картина для пилота была мирная – деревянный баркас, но это тут обычное дело, разве что странная постройка – на корме рыбак с удилищем. В общем, ничем не примечательная сцена. Да еще мне повезло выудить на глазах у пилота крупную восьмикилограммовую рыбину. Поэтому меня не обеспокоил пролет самолета, хотя что-то шевельнулось в душе. Я еще вслед ему помахал, а вот утром пожалел, что не прислушался к своим предчувствиям. Когда услышал ровный перестук моторов где-то рядом.
Суетливо вскочив с койки, я стал быстро одеваться. Проще говоря, накинул рубаху и, будучи в одних кальсонах, вышел на палубу. Было тепло. Да что там, я вчера искупался у баркаса. Вода была холодной, зима же, но не ледяной, терпеть можно.
Вылез из каюты сразу, причем демонстративно неторопливо, чтобы положить у левого борта разгрузку и заряженный «Брен». Поняв, кто ко мне явился, я только зашипел со злости, но сразу же улыбнулся и помахал рукой любопытным морякам, стоявшим у лееров катера. Некоторые ответили.
Да, ко мне с левого борта подходил американский большой сторожевой катер береговой охраны. Ну, это как наши пограничники.
Катер имел длину метров на двенадцать – пятнадцать больше, чем «Варяг», высокую рубку, перед ней была башня орудия калибром около семидесяти миллиметров. На полупустой корме стояла расчехленная спаренная зенитная артустановка, в которой я с изумлением узнал «Эрликон», а на рубке было по два спаренных зенитных крупнокалиберных пулемета, справа и слева. Возле пулемётов был виден офицер в бежевой форме с фуражкой, рядом рулевой. У лееров стояло одиннадцать любопытных моряков. Вооруженных пистолетами было только трое. Когда офицер, что находился на рубке, спустился на палубу, я рассмотрел желтую закрытую кобуру у него на боку. Еще один в такой же форме стоял у башни пушки, опёршись локтем о броню, у него тоже была кобура с пистолетом. Остальные были моряками в синих рубахах, серых форменных штанах и белых забавных шляпах. У одного из моряков с нашивками на рубахе тоже был пистолет в кобуре, остальные были безоружными. Хотя нет, дверь сбоку рубки открылась, и появились еще два моряка в желтых спасательных жилетах с автоматами Томпсона на ремнях. Видимо, досмотровая группа.
Когда расстояние между нами сократилось до сорока метров и один из матросов готовил швартовы, чтобы бросить их мне, тот офицер, что спустился с рубки, крикнул-спросил:
– Кто такой?
– Рыбак, сэр.
– Британец? – поинтересовался офицер, сразу уловив мой акцент и непривычный говор. Тут говорили по-другому.
– Да, сэр. Ранее жил в Лондоне, а сейчас переехал жить в благословенные Соединенные Штаты Америки. Бомбят, сэр.
– Понятно. Нам нужно досмотреть вашу посудину на предмет контрабанды и других запрещенных к ввозу и вывозу предметов.
«Блин, как я мог забыть! У них же тут поголовная шпиономания и опасение японского десанта!»
– Да, сэр, – ответил я и, поймав линь, быстро примотал его на положенное место, пришвартовав лодки друг к другу, а вот дальше сценарий пошел не так, как хотели американцы, потому как разогнулся я уже с «Бреном» в руках.
Все замерли, глядя на широкое пулеметное дуло – и любопытные моряки, и оба матроса из досмотровой партии, один даже успел перелезть через леера и поставить левую ногу на борт «Варяга».
На несколько секунд возникла изумленная тишина, и я поспешил ее разрушить.
– Всем стоять! Снять оружие и перебросить его ко мне на баркас, а не то открою огонь. Лейтенант, если не хотите жертв, советую меня послушаться!.. Эй, рулевой, руки от штурвала и спускайся вниз… Ну?!.. Руки не опускать!
Продолжавший держать руки на виду командир катера, хмуро глядя на меня, спросил:
– Как вы собираетесь сбежать? У нас тут кораблей больше, чем блох на собаке! – говорил он громко, даже излишне громко.
– Черт, радист! – понял я.
Антенна на катере была, но я как-то упустил ее из виду. И дал короткую очередь по рубке. Пули с визгом и рикошетом ушли в сторону, оставив следы на стали, но броню они не пробили.
– Радисту и механикам на выход. В случае отказа открываю огонь на поражение.
– Вам все равно не уйти, – попытался отговорить меня офицер. Его понять было можно – так лопухнуться при рядовом досмотре! – Лучше сдайтесь нам.
– Нет, я лучше сделаю по-своему.
Мне действительно пришла отличная идея, которую я обдумывал, пока вооружённые моряки кидали пояса с пистолетами и автоматы мне на палубу. Убедившись, что они безоружны и отошли на другую сторону катера, отчего тот слегка наклонился, я посмотрел в сторону рубки. Два механика поднялись, как и было приказано, но вот радист продолжал сидеть на месте. Я был уверен, что он продолжает отбивать SOS, сообщая о захвате. Я даже застонал от мысли, что не догадался врубить глушилку – в сканере была такая функция.
