Барон Дубов. Том 3 - Михаил Капелькин
Я вздохнул и прикрыл глаза. Я никому не говорил, даже самому себе, что уже пытался. И сейчас попробовал снова. Но проще спутанную сеть разобрать, чем найти ниточку, которая ведёт к Скомороху. Перед моим внутренним взором предстала огромная фиолетовая сеть, что уже опутала весь город. Проклятье было буквально повсюду. Где-то оно уже захватило жертву, где-то ещё только подбиралось. В центре плотной паутины прятался монстр.
Я обернулся на комнату. Парни шутливо переругивались, Лакросса читала книжку, а княжна вернулась к жилетке. Тамара Петровна вязала тёмно-синий шарф, для Василисы, наверно, при этом постоянно хмурилась. Чувствовала, что мы в беде. Комната, в которую набилось столько народу, вдруг стала очень уютной. Это и омрачало меня.
Если вспыхнет настоящий бунт, спасти всех окажется делом нешуточным.. Мы можем просто погибнуть под этой горой, а я этого допускать не собираюсь. В конце концов, я ещё не получил аттестат и не вернул себе землю. И не порыбачил нормально!
Стоило подумать о рыбалке, как моё сознание проткнули горячим прутом. Довольно неприятно! Аж глаза зажмурил. А когда открыл, увидел за дверью фигуру гнома с чёрной бородой и удочкой на плече. Кое-какие подозрения преследовали меня давно, а теперь лишний раз убедился.
— Я знаю, как найти Скомороха, — сказал я, не сводя глаз с черного провала капюшона.
В комнате повисла напряжённая тишина.
— Тот монстр? Опять? — удивился Медведев.
Княжна подняла на меня испуганные глаза:
— Значит, всё это из-за него?
Я кивнул. Гном за дверью уже исчез, но я был уверен, что он ждёт меня за следующим поворотом.
— Среди студентов есть, кто обладает звуковым Инсектом? — спросил у Сергея.
— Коротков.
— Отлично, — я наклонился к учителю и прошептал ему на ухо несколько слов. — И пусть будет наготове.
— Что ты задумал? — Лакросса остановила меня за руку, когда я уже собрался уйти.
— У меня был уговор со Скоморохом. Он его нарушил. Я найду его и оторву бубенцы.
— А… какие именно? — решил уточнить Северов.
— Все.
— Оу! — парни разом съёжились и схватились за пах. Чего это они? Я же про обычные, которые на шапке.
— Я пойду с тобой, — твёрдо сказала девушка. — Мне уже надоело, что ты забираешь себе всю воинскую славу.
Я улыбнулся.
— А может просто переживаешь за меня?
— Пф! — Лакросса обвела взглядом остальных людей в комнате и вздёрнула подбородок. — Просто не хочу ещё два свидания провести уже с мертвецом. Надоело чувствовать себя должником.
Я не смог сдержать смешок. Уж больно сурово выглядела оркесса с поджатыми губами и грозно нахмуренными бровями.
— Я же дубовый, — отмахнулся. — А вы оставайтесь здесь. Если всё пойдёт наперекосяк, Сергей Михайлович выведет всех наружу. А я там догоню.
Учитель положил руку на рукоять своего меча и сжал её, аж костяшки побелели. Знаю, он хотел бы пойти со мной, расправиться со всеми врагами, но не мог оставить учеников без защиты. И он единственный, кто знал, как выбраться на поверхность, минуя главные ворота. Так что разбираться со Скоморохом мне, и ещё раз мне. Но это правильно, я считаю.
Я его отпустил, мне и расхлёбывать чёртову кашу, которая тут заварилась. Хорошо бы ещё повара прихлопнуть. Я уже начал жалеть, что не сделал этого час назад, когда он лично явился ко мне. Но прямых доказательств его вины у меня пока не было. Возможно, что они вот-вот появятся, и удастся обойтись малой кровью.
Гном с удочкой стоял за углом. Не произнося ни слова, он двинулся дальше по коридору. Очень быстро я оказался в незнакомых местах. Таинственный коротышка то исчезал, то появлялся, и уводил меня всё глубже в дебри Гилленмора.
После долго спуска на лифте, я оказался в трущобах. Судя по запаху, сюда стекались отходы не только гномьего общества. Такое ощущение, что улицы здесь стали продолжением сточных канав. Это была сеть необработанных пещер, расположенных так глубоко, что даже кожей можно было ощутить жару земных недр. Вдоль стен тянулись горы мусора, превращенные в жильё, чадили факелы, коптя своды пещер. Мои шаги отдавались гулким эхом. Я не видел никого, словно трущобы вымерли. Только иногда доносился дикий безудержный смех. Мрачное местечко.
Гном повёл меня дальше. Наконец, пройдя множество поворотов и узких проходов, я вошёл в большой грот. Освещен он был слабо, но сюда вело ещё несколько проходов — я видел в стенах черные провалы. В центре стоял большой предмет, накрытый брезентом. Таинственный коротышка взглянул на меня и исчез.
На полу едва заметно светились незнакомые мне символы, они шли по кругу. И ещё по нескольким, но с меньшим радиусом. Один их вид внушал чувство омерзения и неправильности, словно они не принадлежали этой пещере, да вообще этому миру. Уродливые изгибы, непропорциональные формы… я едва мог смотреть на них. А в центре располагался тот огромный предмет. Скорее всего, ящик или контейнер. Я чувствовал, что он там.
Подошел и сдернул накидку. Оказалось, это клетка. А в ней — Скоморох. Монстр не мог стоять, половина его маленьких ног была переломана. На лице не осталось живого места, тело покрыли ссадины, ожоги, порезы. Из огромного щербатого рта стекала струйка крови. Я, конечно, крепко его приложил в нашу последнюю встречу, но чтобы так… Тварь явно пытали, а я до пыток никогда не опускался. Хочешь убить — убей, вот и вся философия.
— Прости, Дубов, — прохрипел Скоморох, не осмеливаясь взглянуть мне в глаза.
Я тяжело вздохнул.
— За что? За то, что заманил меня в ловушку?
Да, когда вошёл, сразу почувствовал мощный магический фон.
— Шалость не удалась, да?
— Нет, — я покачал головой.
А из всех остальных проходов хлынули королевские солдаты в синих мундирах и с синими бронепластинами. Меня быстро окружили, и я вытянул руки вперёд, на которые сразу надели массивные кандалы. Передо мной встал гном в усиленном бронекостюме, как у гренадёров Арамилия.
— Барон Дубов, — громко сказал он. — Вы арестованы! Вас обвиняют в подрыве Кузниц Гилленмора и незаконном провозе опасного монстра на территорию королевства! Завтра вы будете преданы Королевскому суду Его Величества Трингвана Второго!
Затем он тихо добавил:
— Надеюсь тебя казнят, ублюдок.
Глава 7
Королевская темница.
Николай.
Кандалы с меня сняли, как только за спиной закрылась толстая
