Остров Немо - Георгий и Геннадий Живовы
– Крюгер, а почему они не отключаются?
– Может, им уже мало одной дозы, сэр.
– Хм. Но ведь они рассказывали, что лежат как овощи?
– Это надо изучать, сэр, ведь средство новое, в книгах про него не написано.
– Та-а-ак. И не сказать, что они выглядят счастливыми.
– Они выглядят идиотами, сэр. А не это ли счастье?
– Справедливо. Что ж, позовите меня, когда они начнут отходить от этого, – Судья встал и заковылял к выходу из комнаты. Франклин, из любопытства, задержался посмотреть. Крюгер стремительно вышел прочь. Прислужник остался проследить за процессом: слова Судьи относились, в первую очередь, к нему.
Приближалось время обеда, и остров затихал. Поэтому особенно оглушительно, как раскат грома посреди ясного неба, прозвучали крики в квартале ремесленников. Жажда эйфории, смешанная с острой ломкой, поразила Фаруха и его коллег, уже прочно сидевших на токсине. Они не сумели найти Паскаля и принялись разыскивать Альваро – почему-то воспаленным мозгам двух десятков ремесленников почудилось, что того и достать проще, и наркотик зависит в большей степени от него – раз уж он скрывался в лаборатории, пока Паскаль торговал. Алгоритм поиска, который избрали ремесленники, был бессмысленен и безрассуден, но изможденные наркоманы этих недостатков не замечали: они отправились к контейнеру Грэма. Фарух рассудил, что Диана может знать о том, где находится Альваро. Солдат, охранявший дверь, тут же по рации передал, что толпа ремесленников приперлась поговорить с Ди. Когда на место явился с десяток вооруженных до зубов вояк под предводительством Зилу, ремесленники уже отобрали оружие у солдата и вломились к Ди. Перепуганная девушка, проведшая в заточении последние две недели, тряслась в истерике и орала как резаная. Услышав ее крики, Зилу пальнул в воздух еще на бегу.
– Отпусти ее, – крикнул он дюжему мастеру, – что творите, уроды? Ну-ка отдай оружие!
Зилу решительно направился к парню с солдатской винтовкой и выдернул ее из его рук, тот даже не стал сопротивляться.
– Встали у стенки! – орал Зилу, и трясущиеся от жажды ремесленники покорно выстроились. Будто и не нужна была подмога этому крепкому чернокожему генералу – он бы и один справился с такой толпой. – В чем дело, вы что, с ума сошли? А?
Зилу взял за грудки Фаруха.
– Что вы устроили, ублюдки?
– Зилу, нам просто нужен Альваро.
– Альваро? Что он натворил?
– Ничего… он просто… давал нам препарат.
– Чего-о-о-о?
– Ну, наркотический. Нам продавали Паскаль и Альваро… вернее, Альваро только изготавливает, не продает.
– Да что ты мелешь, черт тебя подери? – повернувшись к своим солдатам, Зилу скомандовал: – Остальных связать. – Солдаты принялись за дело, а Зилу с силой потряс Фаруха: – Говори внятно, чтобы я понял, что происходит.
Фарух оттарабанил длинную бессвязную речь, но до Зилу уже дошло, что тот не в себе, и из всхлипываний и отрывков фраз он сложил картину, близкую к реальности. Суть была такова: Альваро делал наркотик, Паскаль продавал, сейчас оба пропали, а этих дураков ломает, им срочно нужно принять этого дерьма. Зилу привык действовать без лишней рефлексии, поэтому приказал Фостеру привести всех военных в полную готовность и найти Альваро. Конечно же, этот приказ получил и Пун, который бросился к антенне.
– Мы не отдадим его! – Данита заслонила собой Альваро.
Но сам доктор рассудил иначе.
– Пун. Ты молчишь о Лоне, а я иду с тобой к Зилу. Скажешь, что нашел меня на берегу бродяг.
– Туда уже отправили отряд.
– Хм. Тогда найдешь меня… найдешь меня…
– Заброшенная цистерна, – подсказал Энрике, уже, кажется, поселившийся в контейнере с Лоном, – которая над кланом ремесленников.
– Вот! – поставил точку Альваро.
Альваро, доставленный Пуном на базу, увидел там связанных ремесленников, некоторые уже не шевелились, а, тяжело дыша, лежали уткнувшись лицом в грязный пластиковый «асфальт». Доктор понимал, что времени для спасения ремесленников остается немного, и, увидев Зилу, сразу потребовал:
– Зовите Холгера и остальных врачей, иначе мы всех их потеряем.
– С чего такая уверенность?
– Я уже видел одного зависимого, который умер, не переломавшись.
Зилу взвесил «за» и «против»: уморить два десятка нужных острову людей – не лучшая перспектива. Генерал отправил солдата звонить Холгеру, а еще одного – бегом – в клан врачей, на всякий случай.
– Теперь ты объяснишь мне, что да как, – Зилу кивнул Альваро, чтоб тот шел следом.
Пока Холгер с коллегами реанимировали ремесленников: ставили драгоценные капельницы, кололи жаропонижающие, обкладывали льдом, Зилу провел полный и исчерпывающий допрос Альваро. Док не стал ничего скрывать – в его ситуации это казалось самым разумным решением.
– Ты понимаешь, что Паскаль больше не сам по себе, что он работает на своих новых хозяев? – спросил Зилу.
– Разумеется.
– Понимаешь, что только ты и он можете бодяжить эту дрянь?
– Да.
– То есть ты понимаешь, что тебе угрожает опасность?
– Мне кажется, вы ошибаетесь, если думаете, что Паскаль объявит на меня охоту.
– Поверь, Мариэлла сделает это раньше Паскаля. Выбора у тебя нет. Ты останешься здесь и наладишь производство. Если ты еще жив, значит, они еще не испытали токсин, который сварганили на новом месте, или у них не вполне вышло, и это хорошо, – рассуждал Зилу, и погодя нагнулся к Альваро: – Ты сможешь описать этого моллюска?
– Я уже стал убийцей. И больше не буду.
– А я уже тридцать лет убийца, и еще буду. Так что я бы на твоем месте меня не злил.
– Я НЕ БУДУ ДЕЛАТЬ НАРКОТИК.
– Ха.
Зилу встал и вышел. Уже через полминуты двое солдат завели Альваро в его новую «квартиру» – ту самую камеру, где он уже однажды бывал. Проходя по двору, док успел оценить усилия врачей – они работали не покладая рук, но двое ремесленников уже скончались, и солдаты перенесли их тела в сторону от «рабочей» зоны.
С Альваро обошлись мягко – перед ним поставили бутыль с водой и белковый брикет на пластиковой тарелке. Док есть не стал – тут же подошел к окну, которое было закрыто почти до самого верха; пришлось забраться на стул, вытянуть шею и только так разглядеть, что творилось во дворе. Холгер вдавливал ладони в грудную клетку одного из подмастерьев, молодого парнишки с соломенными волосами. Непрямой массаж сердца – единственное средство реанимации на острове. Врач уже начал уставать – спина его взмокла, локти, которые нельзя сгибать, предательски прогибались. Давить приходилось сильно – крепкая широкая грудная клетка парня
