Константин Нормаер - Чужая глубина
Анук только развёл лапы в стороны:
— Никто никуда не будет падать! Просто пойдёт вода, кап-кап-кап. Ничего опасного. Нам надо укрыться под навесом и немного переждать. По-няяяят-но?! Будет немного сыро, как в воде, буль-буль-буль. Вот и всё!
Покосившись на смущенные лица глубинщиков, Кимпл едва не взорвался от хохота. Анук разговаривал с ними, будто с маленькими детишками, которым надо растолковывать каждую мелочь, что происходит вокруг. Хотя, судя по всему, члены команды Одиссей, попав в незнакомый мир, действительно, превратились в новорождённых. То место, где они были взрослыми, находилось где-то сверху, всего паре миль. Здесь же действовали совершенно иные законы, заставляющие привычные знания превращаться в абсолютно ненужный жизненный багаж.
— Вон там, смотрите, — Ихтиан указал на выступ в виде козырька. — За мной! Скорее!
Дальше все происходило, словно по мановению волшебной палочки или приготовления некоего магического варева. И основным действующим лицом этого странного мероприятия под названием «Спастись от кап-кап-капа» стал сам Анук. Усадив всех по кругу, он «нарвал» увядающих элюминов и, чиркнув ими, будто кресалом, заставил кристаллы засиять. Но на этом ничего не закончилось. Затем он наловил каких-то мелких ящериц или нечто очень на них похожее, извлёк из походной сумки небольшой котёл и, поколдовав немного над варевом, подбросил в огонь парочку засохших кораллов.
Тем временем над сводом раздался невероятный грохот, напоминающий раскаты грома, и уже через несколько минут пошёл самый настоящий дождь. Тихий, умиротворяющий, похожий на обычный земной ливень. И если бы кто-нибудь сказал присутствующим здесь глубинщикам, что они сейчас не в саванне, среди гор и бескрайних долин, а где-то глубоко под водой, те не поверил бы самому себе. В эту самую минуту, в этом самом месте Подземье демонстрировало удивительную метаморфозу пространства, смешав привычное и невиданное, навсегда уничтожив границы бытия.
— Удивительно, — с придыханием прошептал Ольга. — Впервые за долгие годы я почувствовала себя свободной. Вы это понимаете? Действительно свободной и счастливой. Глубина словно растворилась, забрав с собой эту ненавистную тяжесть моря.
— Да, очень похоже на землю, — согласился Гилфрид.
Анук хихикнул:
— Только намного лучше.
— Наивный, — устало потянулся Хоаким. — Да на поверхности в тысячу раз лучше и красивее, чем здесь. И что бы вы тут ни говорили, ничего не может сравниться с обычным земным закатом. Рубиновый горизонт, серо-голубая линия моря и свежий, пронзающий насквозь, лёгкий бриз.
— Да ты, как я посмотрю, у нас романтик, — толкнула его плечом Ольга.
— Ха! Среди этой морской мути, хочешь не хочешь, а станешь кем угодно, лишь бы снова попасть на землю, — немного смутившись, нашёлся что ответить стрелок.
— И все же, согласитесь, очень похоже? — не унимался Анук. — Тот же дождь, та же свежесть сквозняков, даже элюмины и те переливаются как небесные светила. Я знаю, мне рассказывали…
— Ладно, уговорил, твоя взяла, действительно схожесть есть, — в один голос откликнулись Гилфрид и Ольга.
От варева потянуло приятным терпким ароматом — запахом свежей листвы и пряностей. Разлив приготовленное по мискам, Анук устроился на противоположном от человеков выступе и принялся уплетать за обе щеки.
В отличие от ихтиана, люди не спешили пробовать предложенную им похлебку, скептически разглядывая плавающие на поверхности кусочки. Первым осмелился бригадир. Он осторожно подул на самодельную ложку, наподобие маленького черпачка, сделал паузу пытаясь уловить непривычный вкус, а потом принялся спокойно хлебать. Через минуту его примеру последовала Ольга. А потом присоединились и все остальные. И только ренегат отставил миску подальше и открыл банку с консервами, разделив сухой паек со своей молчаливой напарницей.
Обед, а может быть ужин, закончился довольно быстро. Заметив, насколько стремительно темнеют элюмины, первым забеспокоился всё тот же Крошин.
— Если я не ошибаюсь, бригадир, вы говорили, что оставаться в Подземье ночью в абсолютной темноте весьма и весьма опасно…
— Так оно и есть, сэрг, — согласился Кимпл.
— Тогда я искренне не пойму вашего пассивного отношения к рейду. Объясните, почему наш привал затянулся на долгие сорок оборотов? Насколько я вижу, все давно уже отдохнули. И чего же мы тогда ждём? Уж не думаю, что этот дождик является для нас такой большой проблемой…
Вопрос был вполне закономерен. Но ответил на него не бригадир, а вездесущий Анук.
— Нет, ни в коем случае! Именно что преградой.
— Я обращался не к вам, проводник, — с недавних пор, именно так стал именовать ихтиана Крошин, посчитав, что произносить имя нечеловека вслух ниже его достоинства.
— Но отвечу именно я, — грозно надул щеки Анук. — Поскольку мой наставник наказал мне отвечать за вашу безопасность. И только мне известно место, где вы сейчас находитесь. А если вы считаете, что вся опасность Подземья заключается в двух неразумных ихтианах, питающихся мелкими чушками, то вы глубоко заблуждаетесь!
— Хм, очень интересно, — уперев руки в бока, ренегат гордо выпятил грудь вперёд. — И в чем же, по-твоему, заключается опасность попасть под дождь?
— А вот в чём!
Выставив лапу из-под навеса, Анук всего секунду подержал пальцы снаружи, а потом продемонстрировал их окружающим. Тёмная кожа, куда попали капли дождя, внезапно стала светиться, словно была намазана люминофором. Настоящая ходячая лампа, не иначе.
— А теперь понятно? — заметив удивлённые лица, переспросил ихтиан. — Там, во мраке, — он указал на дорогу, — нас поджидают те, кто любит и умеет охотиться. И если мы измажемся дождём и станем светиться как элюмины, от нас не будут шарахаться. Напротив, нас сцапают на раз-два. Съедят, как краба без панциря, — ихтиан постепенно выходил из себя. — Понятно? Идти во мраке и без вот такой метки не так страшно, а вот светиться в ночи — смерть! Понятно? Выглядеть приманкой для тварей, что питаются мясом, глупо. Немного переждать и тихонько пройти Нечет — это правильно. Умно. Понятно?
Глубинщики долго молчали, переваривая услышанное. Ихтиан не шутил, как делал это обычно. Нет, сейчас он был весьма серьёзен — никаких надутых щёк или глупых ухмылок. Только застывший страх в глазах.
Людям тяжело было в это поверить, но мир Подземья, пока никак себя не проявивший, все же нёс в себе реальную опасность. И пускай пока она представляла из себя лишь предостережения, все могло измениться в любой миг. Как бы кто ни относился к представителю чужой расы, прислушиваться к его советам все же стоило с особым вниманием. Именно по этой причине, Крошин все-таки воздержался от комментариев, а Хоаким, задумчиво поиграв скулами, внезапно изрек:
— А ты не так тупоголов, как про тебя говорят, зеленокожий!
— Кто так говорит? — тут же зацепился ихтиан. — Я, между прочим, дважды побеждал в соревнованиях умачей. И ни разу не оставался тупоголовым. Так что, заявляю со всей серьёзностью — это не правда.
— Стало быть, слухи врут, — рассмеялся мехиканец. В отличие от остальных, конечно же, за исключением бригадира, он уже понял, как вести себя с этим существом, в котором помимо довольно странного поведения и полного отсутствия привычного чувства юмора, имелась некая потайная кладовая, хранившая весьма ценные знания о Подводном мире.
* * *Ночной переход оказался не таким уж длительным — всего через пару часов элюмины вновь стали наполняться светом. Поэтому уже к рассвету путешественники добрались до границы, которую ихтиан именовал Порогом к дому. Чем ближе они подходили к этому иллюзорному рубежу, тем больше и выше становились залы туннелей, меньше попадались острые пики сталактитов.
За время ночного перехода, слава неведомым покровителям, глубинщикам не повстречалось ни одного подземного гада. Хотя постороннее присутствие в Подземье стало отчётливо проявляться, как только они покинули последнюю стоянку. Сначала испуганно пронеслись несколько стай летучих мышей — таких странных, с вытянутыми мордочками и ужасным визгом, словно свист чайника. Затем Ух трижды замечал на стенах вытянутые тени животных. И, наконец, практически в самом конце пути, подземное эхо донесло до них протяжный рёв неведомой твари, такой пронзительный, что он ещё долго кружил по стенам извилистого туннеля. Однако Анук быстро всех успокоил, отпустив по этому поводу непонятную никому шутку. Только вот волнение с лица самого ихтиана никуда не исчезло.
Забравшись на практически отвесную возвышенность высотой порядка сорока футов, они достигли Порога, который представлял из себя тонкие иглы зубов, вырастающих прямо из рассыпчатого камня. Подойдя вплотную к преграде, Анук упал на колени, вытянул лапы вперёд и, раскачиваясь из стороны в сторону, затянул заунывную песню на родном языке.
