Константин Нормаер - Чужая глубина
— Бригадир, что он делает? — шепотом поинтересовался Хоаким.
— Думаю, просит своих богинь смилостивиться и пропустить нас внутрь Чета.
— Простите, куда? — ренегат был уже рядом и не собирался молча наблюдать за извивающимся на земле ихтианом.
— Все, что находится за чертой города, они зовут Нечетом. А Четом — сам город и окрестные туннели.
— Бред какой-то, — в очередной раз дал свою оценку происходящему Крошин. — Чет и Нечет, это всего лишь математическая градация цифр. Причём тут город?
— При этом, хочу заметить, Чет — это два, четыре, шесть. А стало быть — пара. А пара это хорошо, это двое, это сила. А Нечет — плохо, потому что не пара, а просто неделимое на ровное число, — закончив молитву, но продолжая пребывать в каком-то непонятном трансе, внезапно изрёк Анку, и затих.
То, что постиралось за пределами Порога, можно было с уверенностью именовать подземной долиной. Огромные просторы чужого мира поражали воображение масштабностью, будто сама твердь услужливо расширила свои границы, дав возможность путникам вздохнуть полной грудью и насладиться слегка шероховатым, но идеально ровным плато.
Первой незнакомцев заметила Ольга:
— Эй, у нас кажется гости.
Едва различимые во мраке, на противоположном каменном гребне стояли двое. Высокие худощавые ихтианы, облачённые в лёгкие кожаные доспехи. В лапах они держали длинные палки, которые, по всей видимости, все-таки являлись оружием, а не средством оповещения.
— Очень своевременно, — нисколько не волнуясь, ответил проводник. — Тарры почувствовали нас задолго до моей просьбы. Подождите меня немного.
Резво перескочив через частокол Порога, Анук спокойным шагом направился навстречу к двум стражам.
— Чем дальше вглубь, тем выше недоверие, — произнёс одну очень известную поговорку Хоаким, передёрнув затвор бурана.
— Не могу не согласиться с вашим бойцом, Кимпл, — не преминул вставить своё слово ренегат. — Вся эта ситуация зашла слишком далеко. Теперь нас будут сопровождать уже трое этих склизких приматов. А что дальше? Может быть, нас закуют в кандалы и поджарят на светящемся костре?
Кимпл равнодушно зевнул:
— Поджарить на элюминах? Трудно себе представить, сэрг. К тому же, если быть до конца честным, у нашего проводника были сотни возможностей завести в тупик наш рейд. Однако же мы живы и здоровы. И думаю, вы согласитесь, что благодаря ему мы избежали массы проблем. Так что, полагаю, пока нет смысла бить тревогу. Тем более что в поселение нечеловеков без сопровождения ихтиана нам все равно не попасть…
— С чего вы взяли? — не унимался Крошин. — У меня на руках биль о сотрудничестве, и ихтианы не смеют противиться нашей воле.
— Не считайте их глупой рыбёшкой, сэрг. Это на официальных переговорах они покладисты и неразумны. Говорят вроде бы ни о чем и поступают вопреки человеческой логике. Но поверьте, подобное поведение лишь маска хищника. В своём мире они вольны делать что угодно. Помочь — помогу, но только на своих условиях.
В этот самый момент издали раздался голос Анука, и он сделал пригласительный жест.
Не став терять времени, Кимпл присел на корточки, вытянул руки и из его гортани вырвались странные отрывистые звуки, сильно напоминающие недавнее завывание нечеловека.
— О, замечательно! У нас, в придачу ко всему, ещё и свихнувшийся бригадир, — разочарованно развёл руками Крошин.
— Простите, сэрг, — приблизился к ренегату Гилфрид, — но говорят, что местные богини дают удачу и благословляют на своей земле только тех, кто сам попросит их об этом. А остальных ждут двадцать две беды.
— Это ты в радиотрансляции услышал или сам придумал? — не на шутку разозлился Крошин. — Лучше бы следил за часами! Учти, если пропустишь время выхода на связь, сошлю в Царгиус в штрафные округа!
Неудачная попытка быть полезным ренегату закончилась сокрушительным провалом.
«А ещё эти чёртовы часы, будь они неладны», — вспомнил о поломке и окончательно расстроился Большой Ух. Он уже давно смирился с несправедливой судьбой, закинувшей его в Подземье, словно приблудную шавку, лишившуюся милостивого хозяина. А что делать в таких случаях? Правильно, только искать нового. Но пока ренегат не реагировал на всяческие попытки Гилфрида выслужиться. В отличие от Кимпла, тот был более высокомерным и капризным, что вполне устраивало связного. Оставалось только подобрать к тайному консулу нужный ключик и заполучить должность адъютанта при надёжном руководителе. И вот тогда можно будет действительно вздохнуть полной грудью.
Гилфрид отчётливо представил, как он, получив очередное звание адъютанта третьего ранга, примерит на себя новую белоснежную форму адмиралтейства и будет гордо вышагивать по чистым светлым коридорам ведомства. Вот где размах, вот где простор мысли! Тут и кабинетные интриги, и лестница в поднебесье. А по ней можно добраться до самого потолка. И тогда на погонах адъютанта уже будут сиять огромные генеральские знаки отличия и серебристые эполеты.
План на будущее показался Уху таким чётким и ясным, что он незамедлительно повеселел и даже не стал проверять часы, стрелка которых, как только он переступил Порог, вновь дёрнулась, и механизм тихонечко начал тикать в правильном направлении.
* * *— Раттт, здрастьееее вас. Именно вас на нашем Чете, — произнёс первый воин.
— Да городаааа недожнооо. Подемтееее, — поддержал его второй.
— Не очень-то они знают наш язык, — шепнула на ухо стрелку Ольга.
Но тот лишь напряжённо пожал плечами:
— Вот уж дудки. Пара часов, и они будут говорить лучше нас с тобой. Такая вот странная особенность.
Дальнейший путь до города лежал по тропе, окаймлённой едва заметными клыками, почти такими же, как встретили глубинщиков у Порога, но только меньших размеров. Такие вот миниатюрные слюдковые иглы, не позволяющие покинуть извилистую тропу.
Кимпл замыкал группу и потому хорошо видел каждого. Их жесты, поступки, слышал обрывки разговоров.
После приступа Гилфрид вроде бы поуспокоился. Запахнув высокий прорезиненный воротник, он, не обращая внимания на окружающих, замыкал сильно растянувшуюся группу. Перед ним мелькала широкая спина стрелка. В отличие от связного, Кимпл не спускал глаз с идущих впереди ихтианов. В его голове не переставая крутились извилистые узоры татуировок. Ошибиться он просто не мог — их сопровождали ашуты[5], представители касты воинов-охотников. И их встреча не походила на обычный акт любезности со стороны подводного народа.
Не ускользнул от внимания бригадира и ещё один весьма примечательный поступок — выслушав короткий приказ Крошина, его помощница незаметно для всех резким движением срезала половину торчащего из земли соляного клыка и ловко спрятала к себе в нагрудный карман.
— Бригадир, что скучаешь? — внезапно раздался голос Ольги.
— Нисколько, — слегка улыбнулся Кимпл. — Просто тихонько присматриваюсь.
— Ну и как наблюдения? Заметил что-то необычное? — заинтересовалась медик.
Бригадир пожал плечами:
— Ничего особенного.
— А как Глубина? Не беспокоит?
Ольга всегда считала бригадира идеальным барометром, способным мгновенно отреагировать на самые незначительные всплески общего психоза перед проявлением мразиной напасти. И относилась к его внутренним опасениям и предчувствиям весьма серьёзно, поскольку ни один прибор не мог предвещать появления этой морской заразы, которую если и можно было отнести к разряду болезней, то только с очень большой натяжкой.
— Ты считаешь, что ренегат с нами достаточно откровенен? — немного подумав, вновь спросила Ольга.
— Я считаю, что пока мы движемся к одной цели, он нам друг. Что будет потом, я не знаю и знать не могу… — честно ответил Кимпл.
Ольга нахмурилась.
— Получается, наша подземная прогулка — не простой визит вежливости, чтобы задать пару вопросы ихтианской верхушке и отметиться подробным рапортом?
— А разве в этом деле необходима спешка?
— Может расскажешь… — поняв смысл вопроса, попросила медик.
Она была далеко не глупой женщиной, и тот факт, что судьба погрузила её в ледяные воды Нескучного моря, говорил лишь об одном — Ольга сама выбрала этот путь. И как бы он ни был ей ненавистен, она не собиралась отступать, потакая своей женской слабости и всеобщим предрассудкам.
Лишившись семьи, друзей, привычной жизни, она словно перечеркнула лист собственной жизни и стала писать ее заново, не обращая внимания на прошлые ошибки. Нельзя сказать, что без помарок, но, в принципе, более идеально. Нет, не так. Скорее можно выразиться иначе — она изменила подчерк, сделала его более жёстким. Теперь Ольга не спешила сближаться с людьми, но и не слишком отдаляла их от себя. А алкоголь стал хорошим помощником в новом начинании.
