Михаил Ахманов - Третья стража
Наконец веки Глеба сомкнулись и привиделась ему планета Гирхадна’пеластри, титанические стены в огнях прожекторов, горные агрегаты, набитые породой вагонетки, толпы роботов и белесые монстры на восьми ногах, с зазубренными клешнями. Йокс метался перед их огромной стаей, бил молниями, жег чудовищ, но харрам не было числа, они катились к стенам как волны прилива, и Глеб понимал, что Защитник не справится с этой ордой. «Бластер! – выкрикнул он. – Дай мне бластер, я приду на помощь!» Но оружие не появилось, и он следил в страхе и тоске, как вал закованных в панцири тварей захлестнул Защитника. Он снова крикнул: «Прочь! Не отдам!» – ринулся к монстрам и с внезапной силой начал рвать их, словно игрушки из бумаги. Потом что-то ударило его в спину, и он увидел, как из груди вылезает острая шипастая клешня. Все, конец, мелькнула мысль, и Глеб проснулся.
– Ну и чушь, – пробормотал он, отбросив одеяло. – Гирхадна, надо же! Я ведь не могу дышать метаном! Метаболизм у меня другой!
Успокоившись, он вытер пот со лба и спустился вниз, чтобы выпить воды. В прихожей, меж двух больших горшков с цветами, стоял Йокс и пристально разглядывал фотографию Марины. Удивительное дело! Только однажды Защитник поинтересовался, чей портрет на стене, и больше внимания к нему не проявлял.
Забыв о жажде, Глеб пристроился рядом. Марина на снимке была чудо как хороша: головка склонена к плечу, темные волосы разметались под ветром, на губах улыбка, ямочка на щеке… Лучше бы она приснилась, чем глупые кошмары, подумалось ему.
– Эта женщина красива? – внезапно спросил Йокс.
Глеб проглотил комок, застрявший в горле.
– Да.
– А эти?
Защитник повел рукой, и, заслоняя шкаф и столик, перед Глебом раскрылось окно. Очевидно, Йокс соединился с каким-то телевизионным шоу, вызвав изображение и звук без антенны, экрана и прочего, что к ним положено; картина висела прямо в воздухе и была огромной, почти во всю стену. Пять или шесть блондинок – Глеб так и не смог их сосчитать – выплясывали на фоне взрывающихся световых фонтанов и что-то пели на английском; мелькали голые ноги, тряслись полунагие груди, развевались волосы и ленты, изображавшие юбочки. Перед сценой бесновалась толпа, заполнявшая огромный зал или, возможно, стадион; камера выхватывала лица парней и девушек, разинутые рты, выкаченные в экстазе глаза. Затем оператор вернулся к блондинкам, показав каждую в подробностях, от макушки до туфель на шестидюймовых каблуках.
– Они красивы? – снова произнес пришелец.
– Ну-у, в какой-то мере… – нерешительно отозвался Глеб. – Но это другой тип красоты. Видишь ли, прекрасное разнообразно и является нам во многих формах. Для них даже выбраны эталоны.
– Эталоны… – повторил Йокс. – Эталоны, модели, стандарты… Это уже лучше, ближе к методам познания. Покажи.
Внезапно Глеб ощутил, что может управлять изображением на экране. Стремительно замелькали женские лица, хотя он не представлял, откуда они берутся, из его памяти, из компьютерной сети или какого-то иного каталога прославленных красавиц. Головка Нефертити, Венера Милосская, Мэрилин Монро, Лиззи Тейлор, Татьяна Самойлова, другие актрисы, знакомые, полузнакомые и такие, чьих имен он вспомнить не мог. Казалось, он крутит калейдоскоп, и каждый поворот – новое лицо, росчерк бровей над карими, серыми, черными глазами, губы с застывшей улыбкой, водопад светлых или темных волос… Должно быть, это продолжалось недолго, две или три минуты – он услышал, как Йокс произнес: «Достаточно» – и окно померкло. Изумленный, Глеб втянул воздух, выдохнул и спросил:
– Как это получилось, Йокс? Я… мы… любой человек… такого делать не умеем! Чтобы принять картины с большого расстояния, нам нужны устройства – компьютер, телевизор… Я тебе их показывал…
– Можно подключиться без ваших устройств, – отозвался Йокс и заметил с довольным видом: – Я зафиксировал эталоны и теперь имею систему отсчета. Ты прав, красота в вашем понимании – не всегда целесообразность.
– Понятие красоты столь важно для тебя?
– Не для меня, – загадочно промолвил Защитник, бросил взгляд на фотографию Марины и исчез. Это означало, что разговор завершен, но Глеб его кончать не собирался.
– Погоди! То, что ты сделал… подключил меня к каналам информации… это всем доступно? Я имею в виду нас, жителей Земли… Мы можем этому научиться?
– В отдаленные времена, когда вы уже не будете людьми, – раздалось в ответ. И, после паузы: – Другого человека я бы не смог подключить.
– Но со мной ты это сделал! Сейчас! А я – человек!
– Ты особый человек. Твой разум открыт.
– И что это значит?
– Тебе объяснят. Скоро.
Дверь в кабинет, где Йокс всегда располагался на ночь, открылась и закрылась. Пришелец обладал способностью проходить сквозь стены и двери, так что смысл этой демонстрации был ясен: никаких дальнейших разговоров. Недовольно хмыкнув, Глеб покачал головой, заглянул на кухню, выпил воды и призадумался. Вспомнилось ему, что уже лет тридцать или сорок в России и Штатах изучаются паранормальные феномены, и некоторые работы он читал в медицинских журналах – скажем, о влиянии на разум и память электромагнитных волн. Излучение большой мощности от радаров и линий электропередач угнетало психику и, вероятно, с ним был связан рост онкологических заболеваний; определенные частоты микроволнового диапазона воздействовали на мозг, на нервную систему, на моторные реакции и клеточную протоплазму – этим методом даже пытались лечить рак. Но ни один серьезный ученый не утверждал, что человек способен подключаться к системам информации, воспринимать изображение и речь и напрямую контактировать со спутниками связи. Оставалось проблематичным, возможно ли такое в принципе.
– Все-таки возможно, – пробормотал Глеб, – но в отдаленные времена, когда мы уже будем не людьми, а двухголовыми монстрами… Это вдохновляет! – Отхлебнув воды, он добавил: – Кое-кого подключили прямо сейчас. Почему? Ну, это же понятно: Глеб Соболев – человек с открытым разумом! И скоро ему растолкуют, что это значит. Явится еще один пришелец и все объяснит.
Он зевнул, вспомнил, что завтра ждут его три операции, и отправился спать.
* * *Насчет пришельца он как в воду смотрел. Однако Павел Никитич Грибачев, хоть и был причастен к делам космическим, явился не с Сириуса и не с Альфы Центавра, а из Петербурга. И не было сомнений, что он человек – на знойном берегу Адриатики он потел, сопел, и его лицо и плечи успели обгореть на солнышке. Пахло от него тоже совсем по-человечески – лосьоном, вином и опять же потом. По словам Грибачева, он прибыл два дня назад и решил осмотреться перед встречей с Глебом. Осматривался он на пляже, в баре отеля «Консул», в ресторанах «Вавилон» и «Адриана» и других приятных местах, коих в Сплите хватало с избытком. На второй день, ближе к вечеру, позвонил, представился и спросил, не случалось ли с уважаемым доктором чего-то удивительного, такого, что в двух словах не объяснишь, а если рассказать подробнее, то можно угодить в психушку. Глеб решил было, что его разыгрывают или сейчас опять отправят в стасис. Но Йокс, следивший за их беседой, одобрительно кивнул и буркнул, что ценная особь может не тревожиться – явился посланец Ветви, тот, кого они ждали. Грибачев, не мешкая, взял такси и отправился в Солин, и теперь они с Глебом сидели по русскому обычаю на кухне, пили вино, угощались персиками и обсуждали темы, очень странные для непосвященных.
Грибачев оказался профессором, историком и социологом, и, по обычаю мужей науки, был при нем объемистый портфель. Из его недр профессор извлек бутылку красного сухого, коробку с кексами и не очень объемистое досье, куда временами заглядывал, выспрашивая Глеба про то и это. Когда бутылка наполовину опустела, он откинулся на стуле, в последний раз пошуршал бумагами и молвил:
– Полагаю, друг мой, у вас накопилась масса вопросов. Спрашивайте, не стесняйтесь. Постараюсь ответить – конечно, в рамках моей компетенции.
Глеб покосился в угол за мойкой, где, по его расчетам, мог находиться Йокс, и придвинул к гостю вазу с фруктами.
– Вопросов в самом деле много. Первым делом такой: кого вы представляете, Павел Никитич? Межзвездную полицию? Ночной дозор? Тайный сыск царя Гороха? И чем вы заняты? Спасением Галактики или задачи поскромнее? Расследуете факты незаконной трансгрессии и погружения в стасис?
Грибачев рассмеялся.
– Вижу, кое в чем вас просветили! Кстати, где же он? Простите мое любопытство, но я никогда не видел Защитника.
– Йокс, покажись, – сказал Глеб. – Только молнии не пускай, не надо гостя пугать.
Защитник возник из воздуха, но не за мойкой, а у буфета с посудой. Постоял минуту-другую и снова исчез.
– Надо же, совсем как человек! И в джинсах! – восхитился профессор. – А я-то думал, он на робота похож… вроде того, что в фильмах про трансформеров.
– Джинсы мои, а человеческого в нем ровно столько, сколько у шагающего экскаватора. Это я вам как врач говорю, – заметил Глеб. – Но вернемся к моим вопросам, Павел Никитич. Что там у нас со спасением Галактики? По-моему, очень актуальная проблема.
