Юрий Кузнецов - Калитка во Вселенную (СИ)
Окружающая природа навалилась на него всей возможной информацией — Жорин мозг переполняли звуки, запахи и картинки, немного похожие на то, что Жоре довелось увидеть в армейскую бытность в приборе ночного видения.
Все это длилось две-три минуты, и когда наваждение прошло, Жора облегченно вздохнул.
— Ну как? — спросил профессор — впечатляет?
— Да уж — покрутил головой Жора — крутые таблетки.
— А всего-то — натолкнул на идею некий трофейный препарат хиропон, японцы его еще в тридцатые придумали. Во время Второй мировой американцы его тоже взяли на вооружение — назвали «кискины глазки», давали часовым, работникам ночных предприятий. Мы посмотрели действие, разобрались — ну и улучшили, как водится. И это еще не все наши мульки, но остальное с кондачка пробовать нельзя, только под контролем.
— Да уж — Жора покрутил головой — я не удивлюсь, если завтра Вы мне волшебную палочку покажете…
— Ну, волшебной палочки нет, а вот волшебную страну ты очень скоро увидишь. Давай-ка, друг мой Георгий, иди отдыхать. Завтра еще будет время поговорить, раньше полдня калитка не откроется… Дуй спать, я пока подежурю.
Профессор встал, похлопал Жору по плечу, и подбросил в костер пару поленьев. Потом снял двустволку Михалыча с березы, и сел на стульчик поближе к костру, положив оружие на колени.
— Давай, Жора, ложись лучше к Натахе под бочок, а то Михалыч дюже храпит.
Действительно, храп Михалыча доносился из палатки весьма отчетливо.
Жора подумал, и решительно отправился на ночлег в будку.
Глава 9
Разбудил Жору холод. Ночью подморозило, и геологический спальник, представлявший собой этакий стеганый кокон из ватина в брезентовом чехле, перестал служить надежной защитой от осеннего морозца. Жора осторожно высунул нос из капюшона спальника. В окошки будки пробивался робкий серый осенний рассвет, от минувшей безоблачной ночи с россыпью звезд на небе не осталось и следа. Рядом, зарывшись в груду невостребованных спальных мешков, уютно посапывала Наташа.
Осторожно, чтобы не разбудить девушку, Жора выполз из мешка, тихо открыл дверь и выскочил из будки наружу. И зеленая трава, и желтая листва, кое-где ее почти покрывшая, были подернуты инеем. В воздухе явно ощущался легкий морозец. У почти погасшего костра, закутавшись в плед, на стульчике дремал Михалыч. Почувствовав движение, он встрепенулся, но, узнав Жору, успокоился и опять погрузился в глубину пледа.
Пробежавшись по окрестным кустикам, Жора ополоснул лицо ледяной водой из бачка, потом сделал несколько энергичных разминочных движений. Он с радостью чувствовал, как от прежней хвори не осталось и следа. Организм вновь был ему подконтролен, легко и без последствий отзывался на любую команду мышц.
Михалыч с завистью наблюдал за Жориными упражнениями.
— Вот ведь, хорошо быть молодым. Любая плюха вам на пять минут. А тут — всего-то двести грамм, а на утро голова трещит.
— Да ладно, Михалыч — удивился Жора — водка-то добрая была, да и закусь достаточная.
— Это для тебя, а я уже старенький — подмигнул Михалыч, и, достав из недр пледа металлическую фляжку, осторожно сделал хороший глоток.
— Я вот тебе дам, пень старый — послышался из палатки голос профессора. — Дел невпроворот, заканчивай с фляжками…
— Телепат — развел руками Михалыч, впрочем, не особо испугавшись — сам удивляюсь.
— А чему тут удивляться? — вопросил профессор, вылезая из палатки — а то я не знаю твою утреннюю процедуру. Холодно, блин — зябко повел он плечами — давай, дед, костерок оживи и чаек сваргань.
— Давно уже готов — отозвался Михалыч. Он встал, потянулся. Под пледом обнаружилась давешняя немецкая тарахтелка, которую Михалыч немедленно повесил на любимый березовый сучок.
— Спрячь ты эту пукалку — поморщился профессор, умываясь под соседней березой ледяной водой из бачка. Не дай бог, кто зайдет из посторонних…
— Да господь с вами — удивился Михалыч — кто в эту муркину задницу забредет? Ни охоты, ни, в это время — грибов или ягод. На машине сюда тоже не вдруг. Вчера лезли по бездорожью, почитай, с час, а то и поболее. Нет, здесь посторонних быть не может — подытожил он — только вороги, а их — в расход.
— Если так — оживился Жора — я свой маузер хотел бы опробовать.
— Да легко — пожал плечами Михалыч — сей момент перекусим, да и займемся.
— Эй-эй-эй — предостерегающе заметил профессор — в этой тишине, и палить…
В этот момент, где-то, достаточно далеко, послышалась ожесточенная пальба из охотничьих ружей.
— Да уж — саркастически заметил Михалыч — могильная тишина… Охота, видимо, — есть…
— Да это где нибудь на речке пролетную птицу бьют — предположил Жора.
— Да поступайте, как хотите — махнул рукой Олег Васильевич — чаю только налейте.
В этот момент, зевая, из будки выползла Наталья.
— Доброе утро, господа-товарищи — поздоровалась она — как ночь прошла? Без приключений?
— Наталья, с твоей способностью дрыхнуть, ты и страшный суд проспишь — сказал профессор. — Едва ли ты обратила внимание, что всю ночь у тебя под боком спал молодой и весьма симпатичный мужчинка.
— Э, дед, — парировала девушка — мы с этим, как ты заметил — молодым и красивым, скоро будем достаточно долго отдыхать на шикарном побережье, у теплого моря. А в этой промороженной роще флиртовать — уволь. Тут даже посуду мыть, и то — проблема.
Тут Михалыч, нырнув в будку, притащил Жорин маузер. Загрузив в костер несколько поленьев, он быстро показал Жоре довольно непростую полную разборку оружия.
— Ты, кстати, слышал хохму про этот маузер и Папанина? — спросил Михалыч, ловко собирая пистолет.
— Нет — Жора помотал головой — в первый раз слышу.
— О, брат… Это известный анекдот. Значит, так: — На льдине, а я думаю, ты знаешь — на какой, единственным беспартийным был радист Кренкель. Так вот, Папанин, как секретарь полярной партячейки, во время проведения «партийных собраний» из двух человек, выгонял беспартийного Кренкеля из палатки на свежий воздух. В отместку, Кренкель, выбрав момент, подбросил какую-то железку от своего радиохлама в кучу деталей от маузера Папанина. А тот, надо отметить, по причине полного безделья (ну не глубоководную-же лебедку должен крутить в поте лица секретарь парторганизации), только и занимался тем, что целыми днями разбирал — собирал свой маузер. Ну и представь — мозговой клинч, когда человек, знающий эту пушку «от и до», находит в куче деталей железяку, оставшуюся после последней разборки, не установленную ранее. Причем — пистолет исправно работает. Разбирает-собирает снова — опять какая-то фиговина остается. Говорят, когда Кренкель признался, чтобы уберечь Папанина от сумасшествия, тот его чудом не застрелил.
С этими словами, Михалыч закончил сборку пистолета, щелкнул курком, и спросил — ну как, запомнил процесс?
— Ну, в общем — с сомнением ответил Жора — столько железок….
— Ничего, вот такая, полная разборка тебе и не нужна, а с неполной раз-другой покорячишься, да и запомнишь — оптимистично ответил Михалыч, засовывая маузер в коробку кобуры.
После минутного раздумья Жора решил отказаться от немедленной пристрелки пистолета, хотя руки у него и чесались — ограничился тщательной смазкой. — Черт с ним — решил он — на острове времени будет навалом.
Из-за «кустиков» пришла Наташа и капризно заявила, что умываться ледяной водой не будет.
Между тем, костер уже вовсю полыхал, и согреть для дамы воды особых проблем не составило.
После плотного завтрака Пасечник нетерпеливо захлопал в ладоши — Ну, собираем манатки, ехать хоть и недалеко, однако лучше на час раньше, чем на минуту позже. Погнали, ребятки.
Совместными усилиями лагерь был собран за считанные минуты. За руль сел Михалыч, профессор рядом, и машина медленно поползла по просеке в глубину леса. Ехали и в самом деле недолго. Правда, пару раз пришлось останавливаться, и Михалыч шинковал мешающие проезду деревья предусмотрительно прихваченной бензопилой, а Жора оттаскивал в сторону образовавшиеся небольшие бревна.
В общем — через час с небольшим «шишига» окончательно остановилась. Когда мотор машины замолк, Жора понял — они прибыли на место.
Вылезя из будки, Жора увидел, что машина стоит на краю большого и довольно глубокого оврага. Олег Васильевич с Михалычем тут же развили бурную деятельность, вытаскивая из будки через задние двери разное оборудование, Жора и Наташа активно им помогали. Склон оврага был достаточно крутой, и они вдвоем с Наташей, под присмотром Михалыча, потихоньку спустили вниз две громоздкие, но не особенно тяжелые решетчатые конструкции, похожие на радиоантенны в виде гигантских снежинок. Михалыч размотал длинные толстые кабели, с размаху бросив их свободные концы на дно оврага.
