Драконий бог Нары - Мидзуна Кувабара
— …
Все тело было словно свинцом налито: Такая кое-как сполз с кровати и подошел к кувшину на столике. Горло огнем горело — пригладив волосы, он плеснул себе холодной воды.
«Так то сон был?»
А такой реальный, нет, даже более чем. Будто он и в самом деле был там. С недавних пор он чувствовал так во всех снах.
«Почему?»
Он спал, а вроде как и нет. Напротив — наутро чувствовал себя еще более измотанным и разбитым. И это давало повод к шальной мысли: а не лучше было бы вообще не ложиться.
«Но что за хрень?»
Он пытался вспомнить и вдруг почувствовал, будто ему неловко в собственном теле. Сон?
Вправду ли все это было только плодом воображения?
Не похоже. Это… точно. Прошлое исковерканной копией самого себя рвется наружу. А доказательством было то, что он знал все происходившее тогда.
«Смута при Отатэ…»
Когда он тянулся за воспоминаниями, разрозненные их осколки всплывали на поверхность памяти. Первая смерть… восстание генералов… осажденный замок Самегао… преданные вассалы, оставшиеся с ним до самого конца…
Все шло оттуда.
Все приходило в его сны.
Даже отчаяние…
«Почему вся эта древность снится мне именно сейчас?»
Мысли давили, как булыжник на сердце. Такая снова вздохнул. Но тут же пришел в себя и осознал, как это не похоже на него — думать о подобных вещах.
«Что бы это могло значить?»
Определенно, что-то во сне было не так. Но что и как — не ясно. Он снова прошелся по деталям, пытаясь собрать мысли в кучу… Да, кое-чего он в толк не мог взять.
Отражение черноволосой женщины.
Та женщина в зеркале — единственный непонятный момент. Там, во сне, он назвал ее «Минако», но что с того? Это имя что-то значило для него? Совсем незнакомое имя. Хотя… что-то он о ней слышал. Но…
«Наверное, просто сон?»
Были эти образы капризами воображения или…
А еще тело живо помнило чьи-то руки, обнимающие сзади. Тот голос за спиной… не было никаких сомнений, что он принадлежал Наоэ Нобуцуне. Такая прижал ладонь к груди и задышал чаще, пытаясь унять бешеное сердцебиение, а потом, оглянувшись и убедившись, что Чиаки все еще крепко спит, подошел к окну.
Наступило утро их второго дня в Наре. То есть — впереди очередной жаркий день.
Бездумно рассматривая утренний город, Такая выпил воду до последнего глотка.
* * *
Они с Чиаки приехали сюда вчера, на любимом Чиакином Леопарде, чему, кстати, Такая бешено сопротивлялся еще в Мацумото.
— Да пошел ты! Чтобы я сел в машину, когда ты за рулем? Придумай что-нибудь поумнее! — возмущался он и предлагал воспользоваться мотоциклом, а еще лучше — сесть на поезд.
В конце концов, вмешался Юзуру:
— Ну, знаешь, Чиаки ведь отличный водитель, — просто сказал он.
Пришлось Такае лезть на сиденье.
До места они добрались вечером, договорились начать расследование завтра, поселились в отеле и завалились спать. И вот, настало утро.
Время близилось к девяти, когда Чиаки (который упорно притворялся спящим, как Такая его не тормошил) наконец поднялся. Туда-сюда, и часов в десять они покинули отель. Позавтракали в ресторанчике фаст-фуда около станции.
— Огненные шары?
Вцепившись в чизбургер, Чиаки кивнул:
— Угумс.
— И они летают по округе?
— Похоже на то, — Чиаки взмахнул чизбургером. — Сгустки пламени, вот такие примерно по размеру, появляются иногда по ночам. Я слышал, они и в городе летают иногда… уже притчей во языцех здесь стали.
Такая выплюнул соломинку:
— Так может, они неупокоенные духи или блуждающие огни?
— Может и так, — Чиаки потянулся к картошке на подносе Такаи, — они много чего уже натворили.
— Эй, руки прочь! Это мое!
— Не будь жадиной. И дома сгорают, и деревья. Хотя эти огни еще никого не ранили до… — глаза за стеклами очков сверкнули, — … до последнего времени, когда кое-кто погиб…
— Что?
Такая смог-таки отстоять свою картошку. Тогда Чиаки закинул в рот последний кусочек чизбургера и смял обертку.
— Дело в том, что эти огненные шары напали на человека — первый раз, когда история приняла подобный оборот.
— То есть, Наоэ приказал нам их уничтожить?
— Ну, насчет «приказал» уточнять не берусь, — Чиаки сбился на бормотание и заглотил содовую, будто смывая слова. — Еще он сказал, что раз ты можешь использовать силы, то я должен тебя поднатаскать, чтоб ты научился вызывать их при необходимости. Так что я на тебя насяду — не отвертишься.
— Он серьезно так сказал?
— Ага-ага, — закивал Чиаки, и Такая сник.
— И ты у него не спросил, он вообще с нами или как? Что он там себе думает? Черт…
— Вроде у них вся семья занята. В разгаре сезон для всяких там буддистских служб, так что, думаю, он сейчас деньги гребет лопатой.
Такая схватился за лоб и простонал:
— Точно, он же монах…
— Да ладно тебе. Как только освободится, так сразу и приедет. Харуиэ присматривает за Наритой, да и тебе лучше поскорее научиться использовать силы без посторонней помощи.
— Ты о чем?
— Только о том, что сказал.
Такая, все больше распаляясь, уставился на Чиаки:
— Ну? Этот случай что, как-то связан с Ями Сэнгоку?
— Как знать. Но по мне куда лучше, если б мы их на месте и пристукнули, а потом вернулись в Мацумото.
В Наре было слишком уж жарко. Чиаки выуживал из стакана лед, Такая, подперев рукой подбородок, жевал картошку. Он только один раз был в Наре — со школьной экскурсией. По сравнению с Мацумото, где без кондиционеров можно было обойтись даже летом, Нара просто плавилась от жара. Короче, невыносимо.
«Здорово, что мы хоть на машине…»
Если б еще не водитель…
— Ну ладно, пора, — заявил Чиаки и поднялся.
— Я еще не доел…
— Еще есть время до похорон, — Чиаки, с подносом в руке, глянул сверху вниз.
— До похорон?
— Я ж тебе говорил, что у огненных шаров есть одна жертва? Его будут хоронить, вот я и подумал, что мы могли бы взглянуть. А перед этим надо бы еще со свидетелями поговорить.
Чиаки наклонился к Такае:
— Жди снаружи — я подгоню машину. Только когда доешь, не забудь вымыть руки, а то я не хочу, чтобы кое-кто испачкал моего Леопардика своими жирными лапами.
— Чи-а-ки…
— Бай-бай! — Чиаки помахал и направился к выходу.
…Невозможный человек. Такае хотелось обругать Наоэ за то, что он поставил их с Чиаки в пару. Да, Чиаки — отличный водитель, в чем Такая бедился вчера. Но Юзуру добавил еще
