Призрачное пламя (ЛП) - Кувабара Мидзуна

Кувабара Мизуна

ПРИЗРАЧНОЕ ПЛАМЯ

Пролог

Собакам той ночью никак не спалось.

Порывистый тёплый ветер шумел в кронах деревьев, в тусклом свете фонарей проступали очертания пустынной улицы. Посреди погружённого во мрак жилого квартала виднелась маленькая площадь, в самом центре которой за решётчатой оградой приютилась старая, скромная усыпальница. У могильного камня в молчании застыли двое.

— Маэнзука, — прошептала девушка с длинными волосами, чья школьная форма раздувалась на ветру. — Стало быть, здесь запечатан наш господин?

— Четыреста лет прошло, а барьер всё действует, — ответил стоявший рядом молодой человек, оглядываясь по сторонам. — Понятно, почему бестелесные духи не могут приблизиться. Но если мы трое объединим силы, разрушить этот барьер не составит труда. Настало время снять печать с Маэнзуки.

Его красивые алые губы изогнулись в странной улыбке:

— Вместилище уже готово. Когда барьер падёт, я проведу к нему нашего господина, а вы, госпожа, присоединяйтесь позже. Я буду ожидать вас с нетерпением.

— Добро… — девушка снова перевела взгляд на надгробие. — Господин мой… Спустя четыре столетия мы сможем, наконец, воссоединиться. Я, Сандзё, избавлю вас от этого плена.

Словно почуяв недоброе, соседские собаки залаяли громче. Деревья согнулись под резким порывом ветра.

Юноша упёрся взглядом в могильную плиту. Девушка последовала его примеру, сконцентрировавшись на точке между бровями, и зловещее фиолетовое пламя охватило их тела.

Под наплывом негативной энергии воздух неуловимо изменился, всё живое притихло вокруг, а потом у основания гробницы что-то глухо стукнуло; усыпальницу затрясло, словно на неё налетел шквал, и по камню побежала трещина.

Глаза девушки вспыхнули фиолетовым огнём. Загремели в ночной тишине осыпающиеся обломки.

Глава 1

СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА БЛУЖДАЮЩИХ ОГНЕЙ

Ранним утром шестого числа в новостях передали, что в Ивакубо (Кофу[1], префектура Яманаси[2]) неизвестными была разрушена усыпальница генерала Такэды Сингэна[3]. Полиция Яманаси приступила к расследованию этой хулиганской выходки, начав с опроса жителей близлежащих домов, в надежде выйти на след виновных.

Разметав ящики из-под пива, парень в школьной форме отлетел к стене и сполз на землю. Юзуру вздрогнул, приходя в себя, и недоумённо уставился на свой сжатый кулак.

Рука была вытянута, как после удара. Растерявшись на мгновение, он огляделся по сторонам и заметил у стены четырёх школьников в тёмно-синих пиджаках — их явно кто-то хорошо отделал.

Юзуру сморгнул. Здесь что, была драка? Четверо парней с разукрашенными синяками лицами и полными ужаса глазами кое-как собрались в кучку:

— С-совсем сдурел?! Мы тебе это ещё припомним!..

Прокричав угрозу — из-за дрожи в голосе неубедительную — они поспешили спастись бегством за ближайшим углом.

Юзуру проводил их озадаченным взглядом. Никого из них он раньше не видел, но, судя по форме, они были из западной школы.

«С чего вдруг?..»

Юзуру оглядел себя с ног до головы: одежда растрёпана, вся в пыли, галстук развязался. Ещё губу саднило; он приложил пальцы ко рту, и на них осталась кровь.

Растерянность переросла в изумление. Незнакомые парни из западной школы, боль в руке, как будто он кого-то ударил… Как будто?.. Нет — скорее всего. Скорее всего, он и они…

«Что я делал?..»

Юзуру прикрыл рот рукой и попытался отмотать события назад, но в голове было пусто. Он нахмурился и напряг память. Что он делал? С какого момента он этого не помнит? Где он вообще находится?..

Тут он вздрогнул, почувствовав чьё-то присутствие, и обернулся. У белой складской стены, прислонившись к ней спиной, стоял высокий парень в таком же коричневом пиджаке, что и Юзуру. Несколько мгновений парень молча его разглядывал, а потом с прохладной полуулыбкой сказал:

— Круто!

Глаза Юзуру расширились от удивления. Это лицо было ему знакомо, и он, не задумываясь, выдохнул:

— Такая…

На бескрайнем синем небе не было ни облачка. Величественные Северные Альпы, с остатками снега на верхушках, взирали сверху вниз на раскинувшийся у их подножия город, и посылали к нему из долины Камикоти прохладные ветры. На дворе стоял месяц май.

Город Мацумото в префектуре Нагано, окружённый прекрасными голубыми пиками Синсю[4], служил главными воротами в них, за что его и прозвали «Столицей гор». Этот древний город-крепость, с богатой историей и множеством памятников старины, таких, как замок Мацумото[5] или бывшая школа Кайти[6], по праву считался культурным центром Синсю. На сегодняшний день он был вторым в префектуре по уровню развития торговли и промышленности, с большим населением и растущими пригородами.

Здесь, в Мацумото, жили Нарита Юзуру и Оги Такая, ученики второго класса старшей школы[7] Дзёхоку.

— Филе-о-фиш, большую картошку и… среднюю «Колу».

Слушая краем уха скороговорку продавца, совсем, казалось, не удивлённого видеть школьников в это время дня, Такая облокотился на прилавок и обвёл взглядом помещение. Они с Юзуру были частыми гостями в этой забегаловке у станции Мацумото, и сейчас, когда нужно было где-то приткнуться, ноги сами понесли их сюда.

А Юзуру, между тем, выглядел плохо — привалился к стене под постером и мрачно смотрел в одну точку… Понаблюдав за ним какое-то время, Такая снова повернулся к продавцу:

— Добавьте ещё одну «Колу».

Народу в кафе оказалось меньше, чем он ожидал — впрочем, ещё не было и полудня. Стрелки часов едва перевалили за одиннадцать. Такая с подносом поднялся на второй этаж и выбрал столик у окна, с видом на привокзальную площадь.

— Только не говори, что хотел в «Тако», — сказал он, когда Юзуру устроился напротив.

— Я был там вчера, — Юзуру подпёр щёку рукой и стал глядеть в окно.

— Вчера? — Такая невольно подался вперёд: — Ты прогуливал, я так и знал!..

— Что значит «так и знал»? Кстати, сам-то ты почему не на занятиях?

Такая сделал недовольное лицо:

— Вместо математики поставили самостоятельные — ну, я и слинял.

— А почему математику отменили?

— Откуда мне знать? Может, у учителя плохое настроение, и он не хочет ходить в школу…

— Математика… ну конечно, новенький Ёсикава! Ты опять с ним поцапался! Оставь ты его в покое, прямо жалко человека.

— Да не трогаю я его! Мне просто не нравится, что за ерунду он всё время говорит…

— Не доводи эмоционального человека до депрессии — хуже будет.

— А мне плевать! — Такая (кажется, всерьёз обидевшись) демонстративно отвернулся и зажал соломинку во рту.

— Поговорим лучше о тебе. Какого чёрта ты не ходишь в школу?

Юзуру помрачнел. Такая, не дождавшись ответа, отставил в сторону бумажный стакан.

— Слушай, что с тобой творится последние два дня? Звоню тебе домой — твоя мать говорит, что ты ушёл в школу «как обычно». Чешу репу, отправляюсь тебя искать, и нахожу в компании каких-то придурков, которых ты только что хорошенько приложил. Странно всё это.

— Странно? — Юзуру подался вперёд: — По-твоему, я странный?

— Ну-у… — окинув его спокойным взглядом, Такая подпёр рукой щёку и отвернулся к окну.

— …Это не новость. Ты всегда был не таким, как все.

Юзуру расстроенно поджал губы. Сегодня он казался на удивление вялым и притихшим.

— Класс у нас в этом году не менялся, поэтому майской болезни[8] у тебя вроде быть не должно… Я никогда не видел, чтоб ты дрался. Не похоже на тебя…