Александр Соловьёв - Нашествие хронокеров
Все замерли.
– Эй ты, крезанутая, – сказал худой юноша с высоким круглым лбом, сидевший напротив. – За такое знаешь что бывает?
Некрасивый тип попытался закинуть руку ей на плечо, но краснолицый перехватил его руку за запястье.
– Не надо, Санек, – сказал он тихо. – Все под контролем.
Парень убрал руку и, подняв редкие брови, уставился на девушку.
– Мы просто играем, верно, детка? – глумливым тоном сказал краснолицый.
Девушка смотрела в стену, и на ее неподвижном лице не отражалось ни испуга, ни даже растерянности.
– Торчу от таких, – сказал краснолицый, он не сводил с нее наглых глаз, вытирая салфеткой свитер. – Давай, кто кого. Хочешь меня привязать к кровати? А может, я тебя?
– Вау! – сказал юноша с высоким лбом. – Улет! Любишь такое? О, е! У меня стэнда! – Он похлопал себя по ширинке.
Краснолицый поднял руку и обвел взглядом компанию. Все затихли.
– А ну в очередь!
Компания снова заржала.
– Ну че, на флэт! – завопил высоколобый.
Я почувствовал, как к щекам прихлынула кровь. В животе заныло.
В этот момент мы с краснолицым встретились взглядами, и я неожиданно выпалил:
– Эй вы! А ну оставьте ее…
Я сидел к ним вполоборота. Должно быть, сейчас моя давно не стриженая борода торчала глупо и комично. Хоть бы очки снял, что ли!
Парни как-то странно замерли. Краснолицый ухмыльнулся. Тот, кого назвали Саньком, не поворачивая головы, сказал:
– Ну, ни фига себе прогон! Что это за козел?
Девушка посмотрела на меня удивленно.
– Че-то я не вкурил, – раздумчиво сказал высоколобый. – Это че, стебалово такое?
Я отвернулся, соображая, что делать дальше. Ничего не придумав, вылил в бокал остаток вина и одним глотком выпил.
– Шпана… – огрызнулся, не поворачиваясь. Кажется, в тот миг мне даже не было особенно страшно. Мне было все равно.
Загремел стул. Чья-то рука схватила меня за шею и ткнула лицом в чертово ризотто. К счастью, оно уже почти остыло.
Никто не стал смеяться, только краснолицый неожиданно протрезвевшим голосом сказал:
– Не здесь. На улицу его. А ты посторожи герлу.
Меня подняли за шиворот.
– Расплатись, козел, – мрачно сказал кто-то.
Я достал из кармана купюры, бросил на стол. Меня незамедлительно взяли под руки и потащили к выходу. На ходу я успел схватить с вешалки пальто и тут же несильно получил по ребрам.
На улице было сумрачно, лил дождь. Окна кафе отбрасывали свет, а поодаль было еще темнее. Туда меня и волокли.
Я никак не мог попасть в рукав. Парни тащили меня так быстро, что я еле-еле успевал перебирать ногами.
– Шпана? – насмешливо фыркнул краснолицый.
На миг мне почему-то показалось, что с ними можно договориться. Захотелось сказать, что я чуток переборщил и теперь признаю это. Но вырвались другие слова, и они окончательно усугубили мое положение:
– Тронете меня хоть пальцем, будете иметь дело с Саливаном.
Парни злобно хихикнули.
Мы прошли мимо ряда одинаковых окон. Вдруг меня развернули и прижали к стенке.
Не успел я глазом моргнуть, как две пары рук ощупали меня с ног до головы, вывернули все карманы наизнанку. Пальто отобрали. Я услышал, как трещат его швы.
– Беспрайсовник, – сказал кто-то.
Другой с презрением добавил:
– Лошара.
В следующий миг удар в живот согнул меня пополам. Время замедлилось, стало как-то безмятежно.
Через пару секунд я понял, что сижу на выступающем краю цоколя.
– Встать, – приказал краснолицый.
Меня поставили на ноги. Я попытался сползти снова, но кто-то схватил за бороду, и лицо мое запрокинулось. Я увидел, что мрачное ночное небо в нескольких местах словно продырявлено, и в прорехах тускло мерцают звезды.
– Где живешь? – спросил краснолицый.
– В любимом городе Москве, – сказал я. – И пора бы его очистить от всякой дря…
Сильный толчок, звон в голове – и я лежу на тротуаре.
Успеваю спрятать лицо, прикрыть руками очки.
Удары. Тяжелые ботинки. Со всех сторон.
Вдруг избиение прекращается. Слышна суета. Снова удары – на этот раз не по мне. Такое ощущение, что хулиганы, не найдя во мне достойного соперника, переключились друг на друга.
Еще через несколько секунд на спину мне кто-то грохается мешком и замирает.
С трудом выбираюсь из-под упавшего, поправляю очки, вижу: идет драка. Нет, избиение: это кто-то очень быстрый, очень ловкий наносит удар за ударом, увертывается, прыгает, приседает, отскакивает и снова бьет.
Пытаюсь подняться, и меня снова сбивает падающее тело. Кажется, это краснолицый. Он со стоном отползает в сторону.
Ну вот, наконец, я на ногах. По звуку быстро удаляющихся шагов догадываюсь: все кончено.
– Эй, вы как? – знакомый голос.
Присматриваюсь. Передо мной моя недавняя соседка из кафе.
Не иначе, я потерял сознание, и все это мне мерещится.
Тру, как болван, ушибленный затылок, едва не вскрикиваю от боли. Кожа цела, но там, на затылке, огромная шишка.
– Чепуха, – говорю. – Легкое сотрясение.
Очки, к счастью, не разбились. Я подобрал пальто. Надо признать, что я довольно легко отделался. И между прочим, оказался втянутым в романтичную историю. Вот прямо сейчас познакомлюсь с ней – прекрасной бэтмэншей.
– Мутит, – я присел на выступ.
Неожиданно перед глазами вспыхнул яркий свет. Я зажмурился. Холодные пальцы незнакомки раздвинули мне веки.
– Сознание не теряли?
– Не помню… – я попытался увернуться.
– Ясно. – Девушка оставила меня, выключила фонарик.
Пока мы перекидывались репликами, краснолицый помог подняться товарищу, и оба, не говоря ни слова, поковыляли в сторону «Колонны».
Не вставая, я стал натягивать пальто. Оно оказалось насквозь промокшим.
– Сейчас, – сказала девушка, доставая телефон. – Скорую вызову. Поедем в больницу.
В другой бы момент я заупрямился, но сейчас… Что ж, в больницу – так в больницу. Тоже вариант. Особенно понравилась фраза «мы с вами».
Девушка стала набирать номер, хмыкнула, снова понажимала.
– Черт, – буркнула она. – Сети-то нет. Что сегодня такое происходит?
Она оглянулась. Вся противоположная сторона улицы была обесточена. Во многих окнах мерцал слабый свет свечей.
– Не люблю, когда так, – сказала она.
За все это время мимо не проехало ни одной машины, хотя еще не было и десяти часов.
– Зачем вы полезли? – спросила девушка. – Прежде чем геройство проявлять, надо научиться соразмерять силы.
В эту минуту стало совершенно темно. Даже дальние фонари, освещающие старинные здания Пречистенки, погасли.
– Космическая ночь, – прошептал я.
– Похоже на то, – холодно сказала она. – Давайте познакомимся, что ли. Я – Мира.
– Очень приятно. Боков. Ростислав. – Я на ощупь отыскал ее руку и пожал. – А вы… здорово деретесь.
– Предпочла бы этого избежать.
Она еще раз попыталась дозвониться и опять безуспешно.
– Так, – сказала она. – Видно, подругу свою я все равно не дождусь. Надеюсь, когда она выберется из метро, то не станет болтаться по темным улицам. Сейчас поднимемся ко мне – я живу здесь рядом – окажем вам первую помощь и вызовем скорую по домашнему телефону.
Я не возражал.
Мира резко перебросила мою руку себе через плечо, – оно у нее оказалось на удивление крепким, – и мы побрели по тротуару. Мне не понадобилось особенно притворяться: при падении я ушиб ногу и теперь слегка прихрамывал.
Луна заглянула в одну из небесных дыр и странно озарила дождливую мглу. Над большой стеклянной дверью я разобрал надпись: «Детская библиотека».
Девушка вдруг остановилась.
– Слышите, какая тишина?
Я прислушался, но сосредоточиться смог только на едва различимом запахе ее духов.
– Странно… – опять прошептала она.
Мы двинулись дальше.
Пройдя несколько десятков шагов, мы вышли к переулку, пересекли его и приблизились к дому этажей в шесть. По самому ребру здания поднимался ряд балконов, под ними темнела дверь. Света в окнах не было.
– Лифт умер, – вздохнула Мира. – Топаем пешком.
Она открыла дверь и включила фонарик.
Луч света выхватил стойку, за ней было окно, завешенное жалюзи.
– Вахтер куда-то исчез, – сказала Мира.
Поднявшись на пятый этаж, мы вошли в квартиру.
Мира щелкнула включателем, потом еще одним, – вспыхнул свет.
– Аккумулятор, – пояснила девушка. – Брат установил.
Я кивнул.
– Разуйтесь и пальто снимите. – Мира указала движением головы на вешалку.
Она ловко сбросила кожаную куртку и продемонстрировала спортивную фигуру, эффектно подчеркнутую джинсами и водолазкой.
Мира была чуть ниже меня – то есть около метра семидесяти. Теперь я мог как следует ее рассмотреть.
Я чуть не ахнул, вдруг осознав, как невероятно она красива. Какая-то нечеловеческая, роковая красота. Будь моя жизнь не так тяжела в этот момент, при встрече с ней на улице я бы остановился, пораженный, и стоял бы, оглядываясь, пока она не скрылась бы из виду.
У Миры были восхитительные черные глаза, узкое лицо, изящная шея и темно-каштановые волосы, собранные в тугой пучок.
