Проскурин Геннадьевич - Дары ледяного неба
Чтобы не ввергать читателя в излишнее недоумение, многие предметы, явления и понятия подледного океана Мимира называются в книге привычными нам именами. Однако следует понимать, что акулы, барракуды, тунцы и креветки этого мира – вовсе не привычные нам обитатели моря, это совершенно другие животные, просто немного похожие. Наверное, более правильно было бы писать вместо "акула" "кракронгмцтк", а вместо "барракуда" – например, "ткунсгнумцбрщ", но тогда редкий читатель смог бы осилить больше двух-трех страниц такого текста. По той же причине все персонажи носят человеческие имена и измеряют время в часах, минутах и секундах. Если кому-то из читателей это кажется странным – можете мысленно подставить вместо нары, минки и секади по собственному вкусу.
Все имена персонажей вымышлены, все совпадения случайны, и вообще, как говорили Паркер и Стоун, этот текст нельзя читать никому.
Некоторые слова и выражения, имеющие неочевидный смысл, при первом появлении в тексте выделены курсивом. Смысл этих слов и выражений разъясняется в глоссарии, приведенном в конце книги. Однако каждый раз обращаться к глоссарию вовсе не обязательно – читателям, немного знакомым с биологией, будет интересно разобраться в мимирской жизни самостоятельно. Кое-где в тексте попадаются концевые сноски, ими помечены фразы, которые могут ввести в недоумение отдельных читателей. В частности, там разъясняется то, чем в действительности являются загадочные предметы, упавшие с мимирского неба.
Возможно, некоторые читатели предпочтут вначале полностью прочесть этот глоссарий, а затем уже перейти к основному тексту книги. Другим читателям будет более интересно не получать все знания о Мимире на блюдечке с голубой каемочкой, а постепенно проникаться бытием этого мира по мере чтения. Решайте сами.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. РАЗЛОМ
1
Вначале не было ничего, но ничто породило нечто, и это нечто был Джа. Джа набрал пустоту в мантийную полость и дунул, и выдунутое стало водой. Джа простер руки вверх, и стало небо, Джа простер руки вниз, и стала земля. И сказал Джа, что это хорошо.
И стал Джа плавать вверх и вниз, вперед и назад, влево и вправо, и утратила вода покой и неподвижность, и сформировались в ней вихри и течения. Но безвидна и пуста была вода, и сказал Джа:
– Пусть в земле возгорится неугасимый огонь, и пусть он вздымается к небу столбами теплых течений, и пусть океан перемешивается!
И стало так, как сказал Джа, и решил Джа, что это хорошо.
И посмотрел Джа на мир, который сотворил, и решил, что в мире должно быть время. И сказал Джа:
– Пусть будут приливы и отливы, большие и малые, пусть течения меняют направление и возвращаются на круги своя, и пусть будут дни, и часы перемен между днями!
И стало так по слову Джа. И подземный огонь поднимал к небу теплые столбы, и текла вода в соответствии с вечными путями и с временем дня.
И заметил Джа, что вода по-прежнему пуста и безвидна. И населил ее Джа креветками и коловратками, рачками и плавунцами, и плавучими лентами, и всякой гнилью и гадостью. И посадил на земле вокруг вулканов растения и устрицы. И повелел Джа растениям следить за водяными течениями, принимать теплую воду и избегать холодной, и наполнил Джа воду вулканов питательной гнилью. И сотворил Джа червей и рыб, больших и малых аммонитов, и других тварей, и поселил в теплых водах кильку и макрель, а в холодных водах – стремительных акулов, могучих длинноруких великанов и ужасных протосфирен. И повелел Джа всем тварям плодиться и размножаться. И окинул Джа улучшенный мир, и решил, что это хорошо.
Текло время, и текло оно по воле Джа. В жерлах вулканов рождалась гниль, и давала она корм растениям и устрицам, и давали растения и устрицы корм рыбам и аммонитам, а рыбы и аммониты давали корм акулам и великанам. И плодились и размножались все твари, и приходили отливы и приливы в положенное время, и гремел небесный гром, и глядел Джа на плоды трудов своих, и то, что видела его антенна, вселяло радость в его мозг и сердце. И снова сказал Джа, что это хорошо.
И тогда захотел Джа завершить свое творение. Захотел он сотворить существо по собственному образу и подобию, способное видеть и говорить, плавать и есть, охотиться и трудиться. Захотел Джа, чтобы лучшее творение его было мудро и понимало пути сущего, и сказал он:
– Пусть живут в моей воде люди, подобные мне, пусть у них будет большая голова, и пусть растут из их туловища восемь рук с присосками, и могучий роговой клюв, и пусть будут люди сильными, ловкими и умными!
И стало так, и стали жить в воде первые люди, и имена их были Джон и Дейзи.
В склоне большой скалы Джа показал им пещеру и объяснил, как в ней жить. Объяснил, как украсить стены ракушками и пленкой, как рассадить у входа сторожевых актиний, как прогонять из пещеры несъедобных рыб и как есть съедобных. Джа научил людей охотиться на разных рыб, бросаться на них из засады, пользуясь силой течения, обнимать туловище и душить, затыкая жабры руками. Также Джа научил их добывать устричную пленку и заворачивать в нее добытое мясо, чтобы оно не портилось. И еще научил их Джа вить веревки из растительных волокон и плести из этих веревок сети, и ловить сетями аммонитов, и варить их в жерле вулкана, а потом вычерпывать мясо из раковины и заворачивать каждый кусок в пленку, чтобы не испортилось. Люди охотно учились, и вышло так, что Джон стал более искусен в охоте, а Дейзи – в добыче пленок, витье веревок и других подобных делах. И с тех пор повелось, что мужчина плавает во внешней воде и охотится, а женщина сидит в пещере и выполняет домашнюю работу.
Джон был отличным охотником, нет в наше время охотников, равных ему. Никто не умеет, подобно ему, прятаться, скукожив антенну, в молодой коралловой поросли на склоне, омытом восходящим течением, и внимать текущей воде одной только кожей и присосками на ней. Джон умел так делать, и когда большая рыба неосторожно проплывала рядом с ним, кожа Джона сообщала его мозгу, что пора совершать бросок, и отталкивался он от скалы всеми восемью руками и выбрасывал воду из мантийной полости. И мчался наперехват, как самая быстрая барракуда, и ожившая антенна его озаряла воду фиолетовым сиянием, и страх сжимал рыбьи сердца и сфинктеры, и бросались рыбы в разные стороны, но для одной из них было уже поздно. Джон охватывал ее поперек тела четырьмя задними руками, двумя средними руками сжимал жабры, а передние руки засовывал в жаберные щели, левую руку в левую щель, а правую – в правую. И узнавала рыба, что пришла ее смерть, и начинала биться и извиваться, и пыталась разбить Джона о скалу, но течение выносило их в холодные воды, и умирала рыба. И приносил ее Джон к родной пещере, и разрезал острыми камнями, начиная с углов рта, и Дейзи заворачивала куски мяса в пленку и складывала в кладовых. И не было дня, чтобы кладовые у Джона и Дейзи были пусты.
Однажды охотился Джон на тунцов, и так получилось, что четырьмя руками он схватил одного тунца, двумя руками другого, и еще двумя руками – третьего.
– Вот это удача! – воскликнул Джон. – Много мяса принесу я сегодня в пещеру, радостно будет мне и моей Дейзи!
И потащили тунцы Джона в холодные воды, и заметил он, что не хватает у него рук, чтобы задушить хотя бы одного. И увидел он, как в небе засияла фиолетовая звезда, и мчалась она к нему, пока свет ее не стал ослепительным. И увидел Джон, что к нему приплыл огромный рыб, в пять размахов рук длиной, и звали этого рыба Симус.
– Кто ты такой? – обратился к Джону Симус. – Как ты смеешь охотиться в моих водах?
– Вах! – вскрикнул Джон в изумлении. – Говорящая рыба!
И так велико было изумление Джона, что он свернул все руки, набрал воду в мантийную полость, и принял стойку настороженного ортоцераса. Но Симус только рассмеялся, и звуки его смеха переливались желтым и оранжевым.
– Знай же, – сказал Симус, – что великий Джа, кроме людей, сотворил также акул и повелел людям и акулам дружить и вместе охотиться. Ибо трудно тебе догнать и поймать тунца, а мне это легко, но мои зубы соскальзывают с его скользкой шкуры. Отныне я и жена моя Нобс будем ловить тунцов, будем хватать их зубами за хвосты, а ты будешь оплетать тунцов руками и душить, хватая за жабры. А потом ты будешь относить убитых тунцов к своей пещере и твоя подруга Дейзи будет их разделывать, и мы с Нобс будем есть три четверти добычи, а вы с Дейзи – одну четверть. А то мясо, которое никто не съест, Дейзи будет заворачивать в пленку, чтобы оно не испортилось.
– Нечестно будет отдавать вам, акулам, три четверти всей добычи, – сказал Джон в ответ на эти слова.
– Тогда ты не добудешь ничего, – ответил ему Симус. – Потому что я тебя съем ибо не должно творение нарушать волю создателя.
