Башня Зеленого Ангела. Том 2 - Тэд Уильямс
Он застонал от ужаса и схватился за внутреннюю ручку. Дверь распахнулась в комнату, и он попытался нащупать ногой опору, чувствуя, что ладонь стала мокрой от пота. Свет факела, попадавший внутрь, позволял увидеть пол лишь на локоть от двери – дальше он превращался в сгнившие щепки. И темноту.
Саймон с трудом восстановил равновесие, нащупав ногой остатки пола возле двери, когда раздался второй удар ужасного колокола. На мгновение мир вокруг и комната с исчезнувшим полом наполнились светом и ослепительным огнем. Сияющий Коготь – драгоценный меч, надежда всего мира – исчез в тенях.
Шаги, затихшие на несколько долгих мгновений, зазвучали снова. Саймон, стоявший на узкой полосе над темнотой, закрыл дверь и прижался к ней спиной. Он услышал, как шаги начали удаляться вверх по лестнице, но теперь ему стало все равно, кто находился вместе с ним в башне. Он потерял Сияющий Коготь.
* * *
Они находились так высоко, стены лестничного колодца, казалось, наклонялись внутрь, смыкаясь вокруг, точно глотка, собравшаяся ее проглотить. Мириамель покачнулась, подумав о том, что, если оглушительный удар колокола раздастся в четвертый раз, она потеряет равновесие и покатится вниз по лестнице. И падение будет бесконечным.
– Мы почти пришли, – прошептал Бинабик.
– Я понимаю. – Она чувствовала: нечто ждет их где-то совсем рядом: даже воздух дрожал. – Только я не знаю, смогу ли я туда войти…
Тролль взял ее за руку.
– Я тоже боюсь. – Мириамель едва его слышала за воем ветра. – Внутри твой дядя, Камарис уже принес туда свой меч. И Прайрат там.
– И мой отец.
Бинабик кивнул.
Мириамель сделала глубокий вдох и посмотрела вверх, где из-за поворота лестницы сочился алый свет. Впереди их ждала смерть или нечто и того хуже. Она знала, что должна идти, но также с пронзительной ясностью понимала, что после того, как она сделает следующий шаг, мир, каким она его знала, перестанет существовать.
Она провела руками по вспотевшему лицу.
– Я готова.
Дымный свет пульсировал там, где лестница выходила в следующее помещение. Снаружи грохотал гром. Мириамель сжала ладонь Бинабика, потом нашла на поясе кинжал, который взяла из холодной руки одного из солдат Изорна. Затем вытащила стрелу из сумки и наложила ее на тетиву. Один раз ей удалось ранить Прайрата – и, даже если она не в силах его убить, быть может, сумеет его отвлечь.
Они вошли в кровавое сияние.
Первое, что увидела Мириамель, – худые ноги Тиамака. Вранн неподвижно лежал у стены, плащ задрался выше колен. Она подавила крик и сглотнула, затем сделала еще шаг, и в лицо ей ударил ледяной ветер.
Темные тучи закрывали небо за высокими окнами, их края горели лихорадочным красным светом Звезды Завоевателя. Хлопья снега кружились, точно пепел, под потолком, где висели огромные колокола. Чувство ожидания – весь мир застыл – было очень сильным. Мириамель попыталась сделать вдох.
Она услышала, как Бинабик издал негромкий звук. Камарис стоял на коленях на полу под зелеными колоколами, у него отчаянно дрожали плечи, он держал перед собой черный Шип, точно символ священного Дерева. В нескольких шагах от него находился Прайрат, красные одеяния которого развевались на сильном ветру. Но Мириамель не стала на них смотреть.
– Отец? – Ее голос был больше похож на шепот.
Король поднял голову, и это простое движение заняло у него много времени. Бледное лицо было туго обтянуто кожей, как у скелета, глаза глубоко запали и сияли, точно разбитые лампы. Он смотрел на нее, и она чувствовала, что ее сердце вот-вот превратится в мелкие осколки. Ей хотелось плакать, смеяться, подбежать к нему и помочь снова стать прежним. А другая ее часть, пойманная в ловушку и безмолвно кричавшая, смотрела на существо, которое притворялось ее отцом – нет, это не могло ее вырастить, – и мечтала лишь о том, чтобы отправить чудовище в темноту, откуда оно не смогло бы больше потревожить ее любовью или ужасом.
– Отец?! – теперь ее голос прозвучал достаточно громко.
Прайрат повернул голову в ее сторону, и на его блестевшем от пота лице появилось неудовольствие.
– Видите? Они не обращают внимания, ваше величество, – сказал Прайрат королю. – Они всегда идут туда, где им нет места. Стоит ли удивляться, что ваше правление доставляет вам столько хлопот.
Элиас пожал плечами – то ли гневно, то ли нетерпеливо. Однако его лицо оставалось застывшим.
– Отошли ее прочь, – сказал он.
– Отец, подожди! – закричала Мириамель и сделала шаг вперед. – Да поможет нам Бог, не делай этого! Я прошла по всему миру, чтобы с тобой поговорить! Не поступай так!
Прайрат поднял руки и произнес слова, которые Мириамель не расслышала. Внезапно ее подхватила невидимая сила, цепкая и обжигающая, и отбросила их с Бинабиком к стене. Сумка упала с плеча Мириамель, содержимое рассыпалось по полу, лук вылетел из руки и заскользил далеко в сторону. Мириамель пыталась бороться, но ей удавалось делать только очень медленные движения. Она практически не могла пошевелиться. Бинабик сражался рядом, но столь же безуспешно. Они были совершенно беспомощны.
– Отошли ее прочь, – повторил Элиас, на этот раз в его голосе появился гнев, но он даже не смотрел в ее сторону.
– Нет, ваше величество, – возразил священник, – пусть останется и смотрит. Из всех людей на свете ваш брат… – Он указал куда-то в сторону, но Мириамель не смогла понять, кто там находился, – который, к сожалению, сейчас ничего не сможет оценить, и ваша предательница-дочь, вынудили вас ступить на этот путь. – Прайрат глухо рассмеялся. – Но они не знали, что ваше решение сделает вас более великим, чем прежде.
– Ей больно? – резко спросил король. – Она больше не моя дочь, но я не потерплю, чтобы ты ее мучил.
– Никакой боли, ваше величество, – ответил священник. – Она и тролль просто будут… зрителями.
– Хорошо. – Король наконец посмотрел Мириамель в глаза, прищурившись, словно она находилась очень далеко. – Если бы ты только слушала, – холодно сказал он, – если бы подчинялась мне…
Прайрат положил руку Элиасу на плечо.
– Все только к лучшему, – сказал Красный священник.
Слишком поздно. Пустота и отчаяние Мириамель вырвались наружу и наполнили ее, как черная кровь. Она потеряла отца, она для него мертва. Риск и страдания оказались напрасными. Ее тоска росла, пока ей не начало казаться, что у нее вот-вот остановится сердце.
За окном полыхнула ветвистая молния. От раската грома загудели колокола.
– Ради… любви. – Мириамель заставила свои челюсти двигаться, сопротивляясь ядовитому заклинанию алхимика. Каждое слово эхом отдавалось у нее
