Южный шторм - Анатолий Минский
На вопрос, как добраться на остров Хелеос, упомянутый на лодке Выскочкой, никто не удостоил ответом. Рикас поманил сестру, она вышла на открытое пространство с карабином наперевес. Аборигены не шевельнулись. Молодой человек щёлкнул курком и вложил револьверное дуло в рот ближайшему рыбаку, снова задав вопрос.
— Молчишь — стреляю. Потом спрашиваю следующего.
Что-то буркнул стоявший поодаль. Тей вежливо сдёрнул винтовку с первого молчаливого собеседника и направился к второму.
— Хелеос! — мозолистая пятерня рыбака ткнула в сторону моря. Следующие слова разобрать не удалось, местный диалект слишком отличался от икарийского.
Рикас достал золотой.
— Хелеос! Я и она. Ты. Лодка. Хелеос.
В качестве альтернативы золотой монете в лоб рыбака упёрся револьверный ствол. Тот неожиданно рассмеялся.
— Афар!
Одной рукой человек коснулся монеты, другой показал четыре растопыренных пальца.
Рикас был впечатлён. Вот они, люди южных островов, торгуются даже с револьвером у носа. Наверно, зря вообще деньги показал.
Дальше обсудили детали, тоже жестами. Рыбак, внешностью и замашками невероятно смахивающий на пирата, скорее всего — совмещающий профессии, настоял на задатке в один золотой и возврате двух винтовок коллегам, взамен позволил изъять свою. Отплыли немедленно, не обращая внимания на темень.
— Я уже ненавижу южные острова, — заявила Айна, оторвав, наконец, губы от бурдюка с водой. — Здесь даже аренда лодки выглядит как опасное приключение. Не говоря о ценах. Четыре золотых!
Их можно не платить. Но Рикас дал слово, честное слово тея.
Вторую ночь подряд они проводили под открытым небом, и разница не столь уж велика: борт поднимался над водой в лучшем случае на шесть-семь ладоней. Налетит шторм, подобный потрепавшему субмарину неподалёку от ламбрийских берегов, и родственники снова окажутся среди волн.
Рикас устроился на банке в носовой части судна, положив винтовку на колени. Айна взялась караулить вторую половину ночи и уснула, свернувшись калачиком на рыбацкой сети.
Их посудину какой-нибудь опытный корабел описал бы с помощью мудрых терминов. Скорее всего — как тримаран с деревянными спонсонами на двух пилонах, принайтованных к шпангоутам миделя. Молодой тей не слышал этих заумных слов, а в ночном полумраке различал чрезвычайно корявое сооружение длиной шагов пятнадцать. В середине поперёк корпуса были привязаны две сучковатые жердины, на их концах примотаны такие же грубо оструганные брёвна, по всей видимости — для остойчивости при выборке сети. Латанное-перелатанное треугольное полотнище паруса надулось неровным пузырём. Где-то под сетью валяется булыжник с дыркой и на верёвочке, изображающий якорь. Путники сейчас в безвыходном положении, другого варианта нет. В иной ситуации Рикас ни за что бы не доверился столь сомнительному средству передвижения.
На рассвете единственный член команды разразился невнятными возгласами. По курсу нарисовался большой остров, бухта со множеством мачт и городок. Из восклицаний рыбака-пирата пассажиры разобрали только слово «Хелеос». Корыто шкипер подогнал к полосе прибоя в стороне от цивилизации, по каким-то причинам не желая плыть к пристани.
— Не обманывает? Мог завести куда угодно, — Айна тревожно окинула взглядом незнакомый берег.
У Рикаса их извозчик также не вызывал ни малейшего доверия.
— Скоро узнаем. Не ожидаешь ли ты огромной вывески «Хелеос»?
Он пять раз дёрнул винтовочный затвор. Патроны упали за борт. Рыбак возмущённо заголосил, но не вызвал сочувствия у арендаторов. Брат с сестрой оставили его наедине с четырьмя золотыми монетами и по пояс провалились в воду.
Их отец встретил это утро в тепле и сухости, но в весьма неожиданной компании.
Первой проснулась жестокая головная боль. Солнечный свет через открытое окно ослепил как фотографическая вспышка.
Алекс зажмурился, попробовал собрать себя в единое целое из каких-то обломков. Попытался использовать Силу для самоврачевания, но тщетно. Мучительно захотелось пить.
По соседству послышалось шевеление. Князь с невероятным трудом открыл глаза… и наполовину протрезвел от увиденного. На подушке покоилась светлая рыжая чёлка, только глаз не видно, до лба натянуто одеяло. То самое одеяло, под которым с другой стороны страдал с перепоя сам Алекс!
Три дня как вступил в братство «свободных охотников». В их компании принял на грудь до потери сознания. Затащил в койку девицу, вдвое младше себя… Наверно даже — моложе Айны!
Дальше падать некуда. Стыдно до умопомрачения. И невозможно объяснить, что эта гнусность совершена ради спасения детей.
Как посмотреть в глаза Иане? Как войти в супружескую спальню, когда всё закончится… Хоть вообще не возвращайся домой.
Именно этого Терон и добивается.
От нерадостных мыслей голова затрещала с удвоенной силой, словно вымещая хозяину за вчерашнее легкомыслие. Блудливое тело отказывало в послушании.
Князь буквально метнул себя в уборную, плотно прикрыв дверь. Когда вышел, смятая постель зияла пустотой, будто ничего и не было… Было!
На простыне нет красного пятна, верной отметины первой брачной ночи. Девушка имеет опыт в постельных утехах? Память не сохранила не только подробностей, но и самого факта грехопадения.
Днём угораздило попасться на глаза Терону. Толстяк тут же утянул его в сторону.
С веранды открывался живописный вид на гавань, лес мачт и синее море до горизонта, тёплый ветер щекотал горящие щёки, не в состоянии их остудить.
Главный флибустьер радостно ухмыльнулся.
— Хорош… скромняга. Предупреждаю: на девицу засматривались многие, она никого не подпускала. Ты нажил себе…
— Врагов? Плевать.
— Скажу мягче, многим не понравилось. Начал хорошо, пил наравне с нами, глупостей не учинил. Но зачем было уводить Хели?
— Кто она вообще?
— Воспитанница супруги, не из тех, кого я предложил бы тебе сразу в койку, шлюх здесь достаточно, — уклончиво ответил распутник. — Спроси у неё сам или у Евы.
О дальнейшем общении с барышней Алекс и думать боялся. Зрелый мужчина, у которого не за горами пятидесятилетний рубеж, он полностью стушевался.
— Ева здесь? Не встречал.
— Не удивительно. Предпочитает затворничество.
И, скорее всего, не желает видеть, во что превращается бывший блестящий гвардеец Империи. Алекс попробовал отстраниться, но Терон подступил вплотную и панибратски положил руку на плечо. Он уже не хватался за револьвер, как в первую встречу на Архипелаге. Очевидно, решил, что процесс обращения дворянина в пирата принял необратимые формы. Человек, чьё самоназвание «эвиконунг» столь же грузно и нелепо, как избалованное излишествами тело, принялся посвящать князя в свои мерзкие планы.
Люди тяжело подымаются к свету из моральной помойки, зато падать способны моментально.
Глава девятая
— Благодарение Создателю, вам удалось!
Орвис Далматис сиял столь обворожительно, что Рикасу захотелось ударить спасителя. Ограничился ворчанием:
— Даже в кандалах…
Айна глянула осуждающе: стоит ли сейчас вспоминать о досадных мелочах.
Быстроходная двухмачтовая яхта вышла из бухты Хелеоса и понесла их к
