Жестокий космос - Александр Павлович Быченин
— Ну и? — непонимающе уставился я на смазанный пик в трёхмерной диаграмме, «вспученной» из сферической поверхности модельки. — Помехи?
— Скорее всего, — пожала плечами Эштон. — Но всё равно подозрительно… оп-па! Снова пик! Теперь видишь?
— А почему смазанный? — озадачился я.
— Отражённый сигнал? — предположила Сара. — Какую-то фонящую хрень самым краешком задевает, вот и…
— То есть можно забыть, как страшный сон?
— Пожалуй, да, — кивнула Эштон. — Вон, ещё один импульс прошёл, и ничего… и ещё один…
— Да и отклика всего два было, — поддержал я пилотессу. — То есть совпадение, не более. На закономерность пока не тянет. Ну и чего ты мне нервы треплешь, Сарочка?
— По должности положено! — задорно отгавкнулась та. — Плюс мне ещё кое-что… показалось.
— Ну давай, порази меня до глубины души! — смирился я с неизбежным.
— Вот, — снова сместила изображение Эштон. — Но тут вообще какая-то стрёмная штука, ни на один стандартный сигнал не походит.
— Артефакт Предтеч? — задумчиво заломил я бровь.
— А у тебя есть другое объяснение, Ник? — отплатила мне той же монетой Сара.
— Не-а, — мотнул я головой. — Но тот факт, что явление единичное, изрядно настораживает. Почему других таких нет? Что-то уникальное, возможно?
— Не проверишь, не узнаешь! — развела руками пилотесса. — Но на данный момент, сам понимаешь, такой возможности нет!
— Напряги бездельников на «Ливингстоне», — лениво посоветовал я, потеряв интерес к… ну, пусть будут графическими артефактами. — Им всё равно делать нечего, пока на орбите прохлаждаются, вот пусть и шерстят всё подряд. Вдруг там действительно что-то стоящее? Ты же хочешь бонус от Службы, а, Сарочка?
— Сам-то как думаешь, Никки? — ухмыльнулась в ответ Эштон.
— Я думаю, что ты таким вот нехитрым способом прикрыла свой очаровательный зад, радость моя! — моментально раскусил я замысел пилотессы. — То есть переложила ответственность с больной головы на здоровую!
— Ну вот, ты сам всё прекрасно понимаешь, Никки! — и не подумала возмутиться та. — А теперь не отвлекай меня!
— Как скажешь, — пожал я плечами и разорвал соединение.
Условная «вата в ушах» моментально рассосалась, и до слуха снова донёсся бубнёж старшего техника:
— … а самое главное, милочка, это то обстоятельство, что эфракоры… или мбату, сейчас уже и не разберёшь, имели при жизни схожее до степени смешения с человеческим техническое мышление. Бог с ним, со строением конечностей. Куда важнее восприятие окружающей реальности. А оно очень близкое к нашему. Это даже в их языках программирования нашло отражение. И это, на мой взгляд, самое интересное…
Ясно-понятно. Таки оседлал любимого конька Дед Максим. Киберлингвистика его главная страсть в жизни. Я этого не говорил, что ли? Ну вот, исправляю это упущение. Что же до сути явления… пожалуй, как-нибудь в другой раз расскажу. Это довольно длинная и печальная история, впрочем, как и вся жизнь старшего техника Кузнецова.
Глава 5
Территория: зона влияния Колониального содружества
Сектор: Приграничье
Система: Мир Эндрюса
Статус: Столичное поселение Рио-Рохас
Дата: День 693 (7 апреля 2084 года), местное время 17:44.
— Внимание экипажу! — Сара Эштон с изрядным облегчением откинулась на спинку кресла, выпустив, наконец, из рук штурвал, и после нервной паузы завершила фразу: — Поздравляю с успешной посадкой! Протокол «Зона высадки» активируется через три… две… одну! Всем спасибо, все свободны!
Из динамиков аудиосистемы донеслись нестройные аплодисменты — а попробуй поаплодировать дружно после такой болтанки, да ещё и в не предназначенных для этого перчатках! — и мы с Максом присоединились к дружному десантному коллективу, отдавая дань уважения нелёгкому труду пилотов. В «Грифе-втором», я уверен, сейчас происходило ровно то же самое — традиция! Плюс это самое малое, что мы, бойцы, могли сделать для наших отважных лётчиц. По той простой причине, что Сара оказалась права, когда напророчила нам час относительно спокойного спуска, ну а после него нехилую взбучку. Так оно и вышло: атмосфера Мира Эндрюса не отличалась дружелюбием по отношению к чужакам, и мы аж трижды попали в турбулентность, сгладить которую не самые совершенные гравикомпенсаторы эфракоров не сумели. То есть не то, чтобы почти полностью. Тут даже о половине речь вести не приходится. Скорее, сгладили лишь чуть-чуть. Так что мы в полной мере прочувствовали на собственных шкурах всю прелесть полёта в атмосфере, особенно в нижних — самых плотных — её слоях. Хорошо, тот же Макс вовремя вспомнил, что с нами гражданский, и почти насильно пристегнул репортёршу к её кокону. Но, судя по зелёному лицу мисс Джонс, от тошнотиков она удержалась исключительно чудом. Кто сказал «силой воли»? Тут скорее гонором можно объяснить. Не пожелала ударить лицом в грязь, хе-хе. Но это я уже так, по привычке ворчу. И исключительно мысленно. Не знаю, впервые у неё высадка в таких условиях, или ей и раньше доводилось испытывать нечто подобное, но самообладание девицы вызывало исключительно уважение. Мне, что удивительно, и подкалывать её не хотелось. Пожалуй, стоит даже немного подбодрить — нам в кабине ещё довольно долго париться, по нормативам время развёртывания малого охранного комплекса на оценку «отлично» составляет десять минут ровно. Меньше — лучше. Но, насколько мне известно, рекорд КСН в этой компоненте составлял девять минут сорок две секунды. Ну а поскольку мы сейчас отнюдь не на оценку работаем, и непосредственной опасности нет — оба «Грифа» благополучно сели на штатную площадку вблизи местной столицы — то стоит рассчитывать минут на пятнадцать где-то. В пределах нижнего значения на оценку «хорошо», чтобы я потом не бухтел ещё и по этому поводу. Если, конечно, останется, на кого бухтеть.
— Что ж, — объявил я, одним нажатием соответствующей кнопки расцепив «сбрую» собственного кресла, — на данный момент мы живы! И это радует. Главное, чтобы через час оставшиеся в живых не позавидовали мёртвым!
— А вы умеете вселить в окружающих оптимизм, лей… — Джули сбилась, судорожно сглотнув, но снова пересилила тошноту и завершила фразу: — Мастер-лейтенант Болтнев! Если у вас каждый раз так, то…
— Не каждый, — мотнул я головой, повернувшись к журналистке вместе с креслом, благо по завершении полёта оно
