Жестокий космос - Александр Павлович Быченин
— Вам — будет, — заверила Джули, но Митрич пропустил её выпад мимо ушей:
— Как результат, функционал эфракоров и мбату жёстко разделён, и эта граница в полной мере отражена в их снаряжении. Пожалуй, эфракоров с полным на то основанием можно назвать ленгтистами, от слова «length», то есть «рост»…
— А почему не толлистами? — полюбопытствовал я. — «Tall» тоже вполне подходит!
— Считай это моим авторским произволом, Никитос, — не изменившись в лице, отбрехался Макс. И снова переключился на спутницу: — Почему они так жили, нам, людям, понять сложно. Но, видимо, на то были объективные причины. Ну а поскольку нам приходится пользоваться их Наследием, то и выбора особого нет: тяжёлым Охотникам полагается доработанная броня эфракоров, причём, замечу, трёх наименьших размеров, то бишь XS, S и M, если на наши мерки переводить, а скаутам — снаряжение мбату, с размерами 2XL и 3XL соответственно. Маркировка, кстати, такая и есть: «Эфракор» либо «Мбату», и наш размер… хотя это, думаю, вам не особо интересно.
— Мне интересно всё! — отрезала репортёрша. — А если вы опасаетесь, что я не смогу запомнить столько информации, то спешу вас разочаровать, Максим Дмитриевич: смогу. Память у меня хорошая. А ещё диктофон и камера работают.
— А?.. — озадаченно уставился на меня Макс, но был безжалостно перебит неугомонной дамочкой:
— Лейтенант Болтнев разрешил!
— Приказ майора Кирпатрика, — пожал я плечами, предвосхитив следующий вопрос Деда Максима. — Да ты продолжай, Митрич, не стесняйся. И ни в чём себе не отказывай. И ещё, Юлия Сергеевна…
— Да-да?
— Мастер-лейтенант. Запомните раз и навсегда.
— Это несущественные детали! — барственно отмахнулась девица. — Да и слишком громоздко! И вообще, в чём разница⁈
Хм… если по документам, то всего в трёх квалификационных классах (с третьего по первый соответственно) и четырёх годах выслуги. А вот в реальности… опыт, опыт и ещё раз опыт. Предельно кровавый и грязный. Ну и куча сожжённых нервов. О прочих телесных повреждениях молчу, они, в отличие от душевных, неплохо поддаются лечению.
— Не понимаете? — пристально уставился я на репортёршу, но та даже не дрогнула:
— Вообще понятия не имею!
— Ну и ладно, — вздохнул я, осознав всю тщетность приложенных ранее усилий. — И дай вам бог не выяснить эту разницу на практике. Так для нас всех будет лучше.
— Так вот, о чём я, душа моя Юлия Сергеевна? — поспешил сгладить неловкость Макс. — Есть некие обстоятельства, над которыми мы не властны…
— О чём речь, Ник? — очень вовремя окликнула меня Сара. Естественно, на английском, ибо русским не владела даже на бытовом уровне. — Наш Дедуля оседлал любимую тему?
— Типа того, — с изрядным облегчением отозвался я. Ну её, эту язву-репортёршу. Чую, хлебнём мы ещё с нею горюшка. — Мисс Джонс, как и большинство её коллег по борзо… кхм, журналистскому цеху, отличается изрядным любопытством на фоне тотальной безграмотности в большинстве освещаемых тем.
Означенная мисс предпочла пропустить мою шпильку мимо ушей, сделав вид, что увлечена разговором с Митричем, но я ничуть не расстроился — так даже лучше. Если не отреагировала, значит, выпад точно достиг цели.
— Ну так борз… э-э-э… журналистам и положено! — ухмыльнулась пилотесса в ответ. — Не грузись, доставлю вас на шарик в лучшем виде, условия почти идеальные. Даже на виток зашли штатно…
— Что-то заметила? — вклинился я в задумчивую паузу.
— Да как тебе сказать, Ник… мелькнуло что-то, но толком не пойму, что, — неуверенно покачала головой Эштон. — Может, глянешь?
— Давай, — безразлично дёрнул я плечом.
Ну а чего? Всё равно делать нечего. Даже журнашлю… то есть репортёршу, Дед Максим развлекает. А так хоть отвлекусь немного, благо запалиться перед посторонними, сиречь гражданскими, риска нет — Митрич ещё в прошлом году доломал кодировку шаттлов и сумел-таки подружить локалку корабликов с модернизированной БСУ — боевой системой управления — «залитой» в шлемы всех «альф». Даже в репортёрский. Но в нём БСУ до поры до времени инактивна, ибо нефиг. Зато у нас с пилотом полнейшее взаимопонимание: доля мгновения, и соединение установлено. Что характерно, в безопасном режиме, то есть на защищённой частоте и с зашифрованным аудиоканалом, так что нас сейчас даже Макс не слышит, не говоря о неугомонной девице. Как результат, мне на забрало спроецировалась та же картинка, которую лицезрела сама Сара. Ну, помимо вида, открывавшегося в курсовом иллюминаторе. А если ещё точнее, то интерфейс сканирующего комплекса МДК «Давид Ливингстон», своеобразными выносными антеннами которого — ну, либо периферийными устройствами, как кому больше нравится — выступали десантные модули. Решение насколько элементарное, настолько же и изящное, как почти всё, к чему приложили руки эфракоры. Или мбату, кто их, ныне вымерших, разберёт? Но лично я склоняюсь к последнему варианту, потому что здоровяки-эфракоры куда больше подходили на роль отбитой на всю голову военщины. А мбату, соответственно, техподдержка. Совсем как наш Дед Максим с подчинёнными, хе-хе.
— Ну и где? — хмыкнул я, скользнув взглядом по подробной трёхмерной модели Мира Эндрюса, отображавшей даже две лоханки на орбите. — Обычный ровный фон, насколько я вижу, даже местная спутниковая группировка уже издохла. Так, кое-какой мусор летает, не более.
— Вот, — крутанула изображение Сара, задействовав виртуальные манипуляторы, встроенные в перчатки скафандра.
В моём, боевом, таких не было, и мне оставалось довольствоваться одним лишь курсором, «привязанным» к указательному пальцу правой руки. Ну хоть так, и на том спасибо. Правда, в боевой обстановке это далеко не самый удобный способ. Но на этот случай в шлеме присутствует интерфейс физический, в виде кнопок, на которые нужно жать подбородком. Или вовсе задействовать выносной сенсорный дисплей на левом запястье. Это, кстати, тоже уже наше, человеческое усовершенствование. Мы же не только портить хорошие вещи умеем, в конце концов! Ну и нужда заставила — перчатки эфракоров людям не подходили по предельно прозаической
