Алексей Калугин - Забыть резервацию
Переход в сектор Паскаля, как и обещал шеф службы безопасности, был открыт. Но то, что творилось возле него, описать невозможно. Если даже в центральном проходе сектора давка была невыносимой, то возле прохода, который был раза в три уже, между желающими прорваться в него возникали настоящие побоища. Сил у меня уже почти не осталось, и я поняла, что в сектор Паскаля мне не попасть.
Что произошло после этого, я почти не помню. Должно быть, от духоты и усталости я то и дело теряла сознание, продолжая при этом двигаться вместе с толпой. Не знаю, как долго это продолжалось, но только за все это время к переходу мы не приблизились ни на шаг. Вдруг над головами у нас пролетело огромное серое тело и упало в гущу людской массы, возле самого перехода. Раздались отчаянные крики, толпа раздалась в стороны. Передо мной образовался участок свободного пространства, на котором я увидела нечто похожее на большой плоский диск, из которого в разные стороны торчало десять или двенадцать толстых упругих щупальцев, каждое из которых прижимало к полу человека. Некоторые из них истошно вопили и, извиваясь всем телом, пытались вырваться. Другие были уже мертвы. А я стояла одна – толпа оказалась позади меня – и, глядя на это ужасающее зрелище, тоже кричала как безумная. Продолжая кричать, я бросилась вперед. Я не искала спасения – мне просто хотелось убежать от всего, что происходило вокруг. Все равно куда….
Зверю, наверное, было достаточно тех жертв, что он уже успел ухватить, – я пробежала всего в шаге от него, а он не обратил на меня ни малейшего внимания. Передо мной были открытые ворота перехода в сектор Паскаля, и я кинулась к ним.
По другую сторону перехода меня подхватили под руки и куда-то повели.
Потом мне рассказали, что я оказалась последней, кому удалось покинуть сектор Архимеда. Вслед за первой тварью, отрезавшей людям путь к переходу, появилось еще несколько, и герениты были вынуждены запереть ворота. Всего в секторе Паскаля успели укрыться чуть более трехсот человек.
Надя умолкла. Взяв в руку стакан с водой, который протянул ей Осато, она осушила его тремя большими глотками.
– Извини, что мы заставляем тебя вспоминать все это, – сказал Тейнер. – Но нам нужно знать, что здесь произошло.
– Ничего, – мотнула головой девушка и слабо улыбнулась. – Наверное, мне нужно было все это высказать. Теперь я чувствую себя значительно лучше. Но что будет со Сферой после этого? Вы занимаетесь эвакуацией людей на Землю?
Мужчины быстро переглянулись.
– Видишь ли, Надя, – стараясь говорить как можно мягче, произнес Тейнер. – Ты первый живой человек, которого мы нашли.
Девушка изумленно молчала, переводя недоверчивый взгляд с одного на другого. Казалось, она отказывалась верить тому, что услышала, и надеялась, что кто-нибудь улыбнется, подмигнет ей и скажет, что это просто шутка.
– Мы побывали всего в трех секторах, – быстро добавил Тейнер. – И я уверен, что где-то еще есть люди.
– А другие группы спасателей? – спросила девушка.
На какое-то время вновь возникла напряженная пауза.
– Мы – единственная группа, прилетевшая в Сферу с Земли, – прервал молчание Стинов. – Дело в том, что на Земле пока еще ничего не известно о том, что здесь происходит. Мы прибыли только для того, чтобы провести разведку.
– Но это же безнадежно, – только и смогла произнести Надя.
– О чем ты говоришь? – спросил Тейнер.
– Мы все здесь погибнем, – стиснув переплетенные пальцы рук, одеревеневшим голосом произнесла Надя. – Так же, как и остальные…
– Ну это уж вряд ли, – усмехнулся Хук. – Мы уже успели погонять вариантов по Сфере.
– Кого? – переспросила Надя.
– Те серые твари, которых ты видела, называются вариантами, – пояснил Хук.
Девушка механически кивнула, даже не спросив, откуда Хуку известно это название и что вообще он знает о вариантах.
– Не волнуйся, – Тейнер ободряюще похлопал девушку по лежавшей на столе ладони. – Тебя-то мы уж обязательно доставим на Землю в целости и сохранности.
– Да, – быстро кивнула Надя. При этом взгляд ее снова сделался осмысленным. – Но что станет с остальными, с теми, кто еще ждет помощи?
– Поговорим об этом чуть позже, – сказал Тейнер. – Ты еще не закончила свой рассказ. Как погиб сектор Паскаля? Ты сказала, что герениты успели закрыть ворота, прежде чем в сектор проникли варианты.
– Это случилось спустя четыре или, может быть, пять дней, – ответила Надя. – Все мы, беженцы из сектора Архимеда, находились в то время в состоянии какой-то прострации. Наверное, просто не могли поверить в свое спасение. Хотя, надо сказать, герениты приняли нас по-дружески, несмотря на то, что корпорация запрещала своим служащим общаться с монахами, да и вообще, как говорят, использовала любые способы оказания давления на геренитов, стремясь выставить их из Сферы. Не знаю, чем уж так сильно досаждали герениты корпорации. Их было не так уж много, все больше люди весьма преклонного возраста, которые, как ни странно, вовсе не производили впечатления глубоких стариков. Их активности могли бы позавидовать многие молодые.
Места в секторе Паскаля было достаточно, для того чтобы свободно разместить значительно большее число беженцев, чем прибыло, поэтому почти каждому из нас досталась отдельная комната. Герениты снабжали нас всем необходимым – едой, одеждой, медикаментами, – причем не требовали за это никакой платы. Даже не выписывали счета, как это обычно делается в подобных случаях, с тем чтобы, когда все нормализуется, предъявить их для оплаты корпорации. Они вообще показались мне несколько странными, эти герениты… Не могу даже точно сказать, в чем именно… Они как будто жили в другом измерении, которое имело лишь отдельные точки соприкосновения с нашим миром… Да, наверное, так оно и было, если они всю свою жизнь провели в Сфере…
– Я, между прочим, тоже родился и вырос в Сфере, – с долей обиды заметил Хук. – И Игорь тоже, – кивнул он в сторону Стинова. – И я никогда не замечал в геренитах чего-то ненормального.
– Я не имела в виду ничего плохого, – покачала головой Надя. – Напротив, мне показалась, что герениты во многом превосходили нас. Они были гармоничны со средой обитания и, как мне кажется, им было известно об их предназначении в отличие от нас, живущих суетной и зачастую бессмысленной жизнью. По отношению к нам они были всегда предупредительны, но в тех случаях, когда в общении с беженцами не было необходимости, старались, как многим из нас казалось, избежать его.
Среди большой и разнообразной по возрастному составу колонии беженцев, образовавшейся на территории сектора Паскаля, к сожалению, не нашлось человека с задатками лидера, который взял бы на себя управление и организационные проблемы. Мы чувствовали, что находимся в неком неопределенном, подвешенном состоянии. Что самое главное, у нас не было никакой связи с внешним миром. В своем секторе герениты использовали компьютерную инфо-сеть, демонтированную во всех остальных секторах. Воспользоваться мобильными телефонами, которые прихватил с собой кое-кто из беженцев, было невозможно, поскольку в секторе Паскаля не были установлены новые ретрансляторы. Была только одна линия прямой телефонной связи с руководством филиала, но по ней никто не отвечал.
Благодаря геренитам мы не испытывали недостатка в еде и предметах первой необходимости, но получалось, что мы полностью зависим только от их милости. Должно быть, именно сознавая это, беженцы предпочитали все больше отсиживаться по своим комнатам, обращаясь к геренитам только в случае крайней необходимости. Хотя герениты и не ставили вопроса о сроках нашего пребывания на их территории, тем не менее в разговорах между собой беженцы то и дело спрашивали: «А как долго они станут нас терпеть?» Не знаю, как другие, но я совершенно отчетливо ощущала, как тонкая мембрана взаимного чуть настороженного внимания, существовавшая между нами и геренитами вначале, быстро превращается в толстую кирпичную стену отчуждения. И если монахи все же пытались скрыть свою неприязнь к свалившимся на их голову людям, то многие из беженцев не стеснялись проявлять ее в отношении геренитов. Конфликты возникали из ничего, на пустом месте. Виной всему, конечно же, было чрезвычайно нервозное, взвинченное состояние, в котором пребывал практически каждый. Всем не давали покоя одни и те же вопросы. Сколько нам еще предстояло просидеть в секторе Паскаля? Что происходит сейчас за его стенами?.. Те, кто не видел нападения чудовищ, могли еще тешить себя надеждой, что все очень скоро утрясется и встанет на свои места…
Я, так же как и некоторые другие беженцы, пытавшиеся наладить взаимопонимание с геренитами, предложила им свою помощь в повседневных бытовых заботах. Нас определили работать на кухню – мы помогали готовить пищу и убираться в общественных столовых. Работая рядом с геренитами, мы знали о них больше, чем остальные. Так, к примеру, нам стало известно, что монахи, используя какие-то потайные ходы, могут покидать сектор, не открывая ворот и двери пожарной лестницы. В нынешних условиях уходить далеко они не рисковали, но, посетив несколько близлежащих секторов, выяснили, что живых в них не осталось. От них же мы узнали и об огромном количестве жертв на улицах пустых секторов. Монахи не обнаружили ни одного укрытия, где прятались бы уцелевшие люди.
