Олег Дивов - Молодые и сильные выживут
– Ерунда. Мы…
– Костя, я видел это не раз. Первый был, когда вы меня привезли сюда. Помнишь? Второй на днях. «Тихо, мальчики!» – и вы действительно становитесь очень тихие и послушные. Вспомни. Постарайся вспомнить, я тебя очень прошу. Вспомни и тщательно обдумай.
Костя снова затих. Гош мучительно прислушивался, стараясь поймать ритм его дыхания. Задышал Косте в унисон. Представил себе, как тот сидит за дверью с клещами в руке. И произнес, ритмично, мягко, слегка нараспев:
– В следующий раз, когда ты услышишь от Сан Сеича «тихо, мальчики», ни в коем случае не шевелись. Сначала оглядись по сторонам. Испугайся этих слов.
– Как это – испугайся? – вяло перебил Костя.
– Эти слова – знак беды. Когда Сан Сеич их произносит, значит, опасность рядом. И ты легко увидишь, где она. Только посмотри внимательно по сторонам. Посмотри испуганно, готовый защищаться сам и выручить ребят. Запомни, «тихо, мальчики» – это значит, что ты можешь попасть в беду. Разгляди ее и устрани. Разгляди сам. Прислушайся к своим ощущениям. Сам ищи. И ты увидишь, что происходит в действительности.
Костя тяжело вздохнул.
– Я же не дурак, – сказал он обиженно.
– Я в курсе. Ты хорошо от Сан Сеича нахватался – прямо юный друг психотерапевта.
– Не знаю, чего я там должен пугаться, но вот ты меня сейчас здорово… – Костя подумал и вместо «испугал» сказал: – …озадачил.
– Замечательно. А теперь иди и думай. Если понадобится, думай всю ночь. Пока не согласишься, что я все угадал правильно. И пока не подготовишь себя к верной реакции на ключевую фразу.
– Да не может быть такого! – шепотом заорал Костя.
– Это нормально, Костя. Ты слишком много знаешь о психотехниках для того, чтобы предположить, будто они применимы к тебе. Сколько ты взял сеансов терапии у Сан Сеича?
– Вагон.
– И замечательно. Сан Сеич профессионал, он на полном серьезе из вас сделал людей. Он и мне очень помог. Так что я на него не в обиде. Нужно просто осознать – он всего на свете боится. В том числе и нас. Я себе представляю, какими агрессивными типами вы были, когда он вас отловил. Могу хотя бы себя вспомнить. Как вспомню – так вздрогну… Поэтому Сан Сеич и решил обезопасить себя… Что ж, разумно. Давай относиться к этому его желанию как взрослые и понимающие люди, хорошо?
– Верится с трудом, – признался Костя. – Но я подумаю. Ладно, мне тут еще…
– Не нужно, – мягко попросил Гош. – Воткни гвозди на место, забирай инструмент и иди к ребятам. Поблагодари их от моего имени и перескажи во всех подробностях то, что мы сейчас с тобой обсудили. И думайте – думайте вместе. Сколько будет нужно, чтобы подготовить себя, вот столько и думайте.
– А ты? – спросил Костя ошарашенно.
– Ты же сам говорил, что выигранная драка – это та, которую ты погасил в зародыше.
– Ну?
– Если я убегу, это в глазах Сан Сеича подтвердит его подозрения. Тебе нужно, чтобы старик тронулся рассудком? Мне – нет. Я ему здорово благодарен. Так что, когда Сан Сеич захочет меня допросить, я буду разговаривать с ним. И я готов ждать.
– Псих, – заключил Костя.
– Может быть. Но это мое решение. Мой выбор. Я попытаюсь как-то переломить ситуацию. Еще не знаю как, но придумаю.
– Точно решил?
– Поверь, так будет умнее. И лучше для всех. Слушай, ты здесь не засиделся? Вдруг он проснется и явится проверять?
– Ничего он мне не сделает! – заявил Костя. – Где хочу, там и ночую. Слушай, ты, страдалец. Решил сидеть – ладно, сиди. А ты не подумал, что старик с тобой, может, разговаривать не захочет? А решит тебя… э-э… того? Втихую?
– Ну, вы же этого не допустите, правда?
– Мы-то да, а вот Белый… Он на тебя готов все наши беды свалить, вплоть до закрытия Тулы.
– Город закрыт?! – встрепенулся Гош. – Как?
Костя в двух словах описал ему события у бензоколонки.
– Интересный симптом, – пробормотал Гош озадаченно. – Там ведь не было явного лидера. Тем более – достаточно умного. Может, пришел кто-то новенький? Или появился какой-то фактор… Внешняя угроза, а? Странно. Ничего не понимаю. Разведка нам позарез нужна, Костя. Хорошая разведка. А то, не ровен час, явятся сюда какие-нибудь настоящие регуляторы и урегулируют наше ранчо к чертовой матери… Ладно, дружище. Иди к ребятам. Пора тебе.
Костя, недовольно ворча, принялся втыкать на место гвозди.
– А с Белым как разбираться будем? – вспомнил он. – Ему, по-моему, рассказывать про установку на повиновение не стоит.
– Согласился? – удивленно спросил Гош. Такой прыти он от Кости не ждал.
– Угу, – хмуро ответил тот. – Не до конца, но похоже. Я как раз вспоминаю, как сегодня было дело. Знаешь, я даже не рассуждал. Вот чертовщина! Кто бы мог подумать…
– Я представляю, как тебе сейчас неприятно, но ничего не поделаешь. Тысячи людей по всему миру сами просят, чтобы доктор поставил им какую-нибудь блокировку, снял беспочвенный страх, снизил мнительность… Ничего особенного с тобой не произошло. Если произошло вообще.
– Боюсь, что произошло. Так что Белый?
– Не знаю, – Гош в темноте помотал головой. – Сами решайте.
– Он классный парень.
– Я знаю, – согласился Гош. – Вот поэтому сами и решайте.
– Ладно, – вздохнул Костя. – Пойду. Ты голодный небось?
– К утру проголодаюсь. А который час?
– Полтретьего. Ну, утром как раз и принесем.
– Счастливо, Костя, – сказал Гош. – И огромное тебе спасибо. Тебе и ребятам… Вы молодцы.
– Мы просто хотели, чтобы было по справедливости, – скромно ответил Костя, попрощался и ушел. Но через минуту вернулся. – Вот еще что, – заявил он. – Ты даже и не спросил. А зря. Сан Сеич знаешь, что про тебя выдумал?
– Что я американский шпион, – усмехнулся Гош.
– Если бы!
– Ну, жидомасонский какой-нибудь. Мировой заговор, да?
– Если бы! – повторил Костя. – Он говорит, что еще тридцать лет назад КГБ разработал оружие массового поражения, которое воздействует на психику. И вот теперь они из этой штуки стрельнули. Хотели по Америке, а получилось по своим. Но сами кагэбэшники уцелели, и ты – один из них. Ездишь по стране и оцениваешь уровень потерь. А за тобой придут другие, которые попробуют запрограммировать кого удастся на беспрекословное повиновение и сколотить из них армию. Заэкранировать ее от своей пушки, стрельнуть еще раз, так чтобы всю планету зашибло, и отправиться с этой армией порабощать мир. Чтобы не обидно было, понимаешь? Раз с первого захода не вышло, так чтоб уж со второго никому мало не показалось. И Сан Сеич хочет нас от всей этой катавасии защитить. Спрятать. Он говорит, нас все равно либо отстреляют, как слишком умных, либо в «тупых» переделают. Вот такие, брат, дела.
– Поздравляю, Костя, – пробормотал Гош в легком обалдении. – Наш Сан Сеич – полный и безоговорочный параноик!
* * *Разбудил его Белый.
– Живой? – спросил он неприветливо.
– З-замерз, – коротко ответил Гош.
– На кухне чайник еще не остыл. Прими стакан водки и запей горячим чаем. Пожуй чего-нибудь и приляг до обеда. А то простудишься еще среди лета, возись потом с тобой.
– Угу, – согласился Гош, ничего не понимая.
– Цыган здесь остается, он за всем присмотрит. Если понадобишься на замену, разбудит.
– То есть? – спросил Гош, с трудом вставая на ноги. Под утро внезапно упала температура, и его здорово приморозило. Двигался он сейчас плохо, а соображал еще хуже.
– Может, придется тебя оставить на хозяйстве. «Тупые» Сан Сеича забрали.
– Ого! – пробормотал Гош. – Начинается…
– Вот именно, – кивнул Белый, нехорошо глянул на него исподлобья и ушел.
Гош, зябко обхватив себя за плечи и отчаянно стуча зубами, выбрался на кухню. Там Цыган мыл посуду.
– Живой? – спросил он так же, как минуту назад Белый, только с более дружелюбной интонацией. – Завтрак на столе.
– Я себе налью? – спросил Гош, открывая шкафчик. – Для сугреву.
– Десять баксов, – выдал Цыган свою любимую присказку. И как-то странно помотал головой, скорее даже покачал ею из стороны в сторону.
Гош сделал выдох, крепко сжал в руке стакан и опрокинул водку в себя. Крякнул, уселся за стол, налил чаю и начал его прихлебывать, чувствуя, как по всему телу расплывается блаженное тепло. За прошедший с момента «пробуждения» кошмарный год он употребил великое множество самых разных горячительных напитков, но только этот оказался горячительным в буквальном смысле.
Неожиданно он вспомнил, как его вышибали из Тулы, и неприязненно скривился. От делегации недоумков тогда разило так, что впору было закусывать. Гош выпивал от тоски и страха. «Тупые» пили для веселья. Поэтому Гош принимал стакан-другой на ночь, чтобы лучше спалось, и принципиально не опохмелялся. «Тупые», напротив, откупоривали пузыри на рассвете и продолжали квасить дотемна. Эта дурная привычка здорово сбивала им прицел и мешала рулить. И она же, на взгляд Гоша, уничтожала все шансы на то, что бедняги когда-нибудь по-настоящему «проснутся».
