Олег Дивов - Молодые и сильные выживут

Олег Дивов

Молодые и сильные выживут

Эта история приснилась мне. Конечно, не целиком, только самые яркие моменты. Остальное я реконструировал, а имена героев и названия городов изменил. Но в целом это остался сон. Просто некая оформленная в слова и визуальные образы знаковая система, расшифровывать которую можно по-разному.

Предупреждаю – сон был кошмарный.

Часть I

Эпилог. В трезвом уме

Хаммер подъехал к Москве с калужского направления в ясный летний полдень. Машина у него была – черный «Хаммер» с тульскими номерами, из-за которого он, собственно, и заработал свое нынешнее имя. Черт знает какое по счету за последний месяц и, как всегда, далекое от истинного.

Одет он был словно только что из салона «Мальборо-классик»: брюки, куртка, сапоги-«казаки» – сплошь кожа и немного замши, добротные и удобные шмотки. Он подозревал, что это не совсем его стиль, но такая одежда ему нравилась. Кроме того, играла на имидж – Хаммер ни на кого не смахивал, всюду и для всех он оказывался человеком совершенно не местным. Отчасти поэтому его никто еще не принял по ошибке за родственника или знакомого. Узнать Хаммера мог лишь тот, кто вспомнил бы его лицо. Или настоящее имя.

Машина ему тоже нравилась. Конечно, дитя американской конверсии жрало бензин галлонами, да и трансмиссия у него оказалась не для «чайников». В экстремальной грязи на этом танке можно было и утонуть с непривычки. Но по буеракам он старался не гонять, а вот способность машины расталкивать дорожные заторы оказалась весьма к месту. Легковушки просто улетали в кювет, а грузовики он осторожно сдвигал ровно на столько, чтобы просочиться дальше.

Кроме того, при случае диковинный экипаж можно было и обменять на что-нибудь полезное для жизни. А разбойного нападения с целью захвата машины опасаться не приходилось. Те немногие, кого он встретил на своем долгом пути в Москву, были озабочены совсем другим. Конечно, он мог постоять за себя и свое имущество. Но барахло теперь ничего не стоило. Тряпок и железа всюду было завались. А самое ценное на этот день – информацию – любой раздавал бесплатно.

Он подкатил к мосту Кольцевой дороги, под который ныряла калужская трасса, и убрал ногу с педали газа. Впереди была застава. Первая серьезная застава за всю дорогу. Блокпост. Хаммер выключил музыку и опустил дверное стекло.

– Узнаю земляков… – пробормотал он себе под нос с невеселой ухмылкой.

Под мостом расположилась монументальная баррикада из железобетонных строительных конструкций. Узкий проход справа затыкал, ни больше ни меньше, настоящий «Т-80». А наверху, на мосту, стояла зенитная установка «Шилка», и ее четыре ствола таращились прямехонько новоприбывшему в лоб. Он посмотрел по сторонам в поисках живой силы, но таковой не обнаружил. И чуть влево от «Шилки» заметил массивную башню, подозрительно знакомую.

«Гаубица-пушка сто пятьдесят пять миллиметров, – пронеслось в голове. – Ничего особенного, видел я и побольше. Самоходная база стандартная – «СУ-100П»… Черт побери! А я ведь, наверное, в армии служил! И похоже, на самоходках. Ну и ну! Ай да я!»

Это открытие настолько его удивило, что он начал притормаживать с некоторым опозданием – до баррикады оставалось метров пятьдесят. И чуть не оглох, когда невидимый динамик проорал на всю округу:

– Стоя-а-ать!!!

Он резко осадил машину и, показывая свои мирные намерения, развернул ее к заставе левым бортом. Он приехал домой и собирался войти. Любым доступным ненасильственным способом.

– Ну и кто тут у вас главный? – громко спросил он, высовываясь в окно.

– Тебе что было сказано?! – рявкнул динамик. – Тебе же сказано было не появляться здесь больше! Мы же тебя застрелим к чертовой матери, козел!

– Ничего не знаю! – крикнул гость. – Ничего не помню! И сам ты козел!

Динамик озадаченно умолк. Раздалось неразборчивое бурчание – видимо, у микрофона о чем-то спорили. Гость закурил и приготовился ждать.

– Ну-ка, скажи, как тебя зовут! – потребовал динамик уже нормальным голосом.

– Понятия не имею! – ответил гость.

– А приехал зачем?

– Да местный я! Москвич я был в прошлой жизни!

– Эй! Похоже, он проснулся! – крикнули из-за баррикады. – Может, вблизи посмотрим?

– Мужик, ты что, проснулся наконец? – спросил динамик.

– Да я уж больше месяца в порядке…

– Ну, слава богу! Как же ты нас достал, мужик! Эй, ребята, идите взгляните, что он за деятель такой. Ковбой несчастный…

– За ковбоя ответишь! – крикнул гость весело, открывая дверь и выпрыгивая из машины.

Через баррикаду ловко полезли молодые люди с автоматами, одетые в самые замысловатые комбинации уличного камуфляжа с джинсой и кожей.

Гость привычно сунул руку в салон и выволок наружу гладкоствольный охотничий карабин четвертого калибра.

Увидев оружие для стрельбы по низколетящим бегемотам, персонал заставы дружно спал с лица и посыпался обратно в укрытие.

– Пушку на землю!!! – заорал динамик. – Пушку на землю!!! Считаю до трех и огонь!!! Раз!..

Гость не спеша положил карабин на капот и на всякий случай поднял руки.

– Извините! – крикнул он. – Дурная привычка! Больше не буду!

– Ковбой… – прохрипел динамик. – Убили бы!

– Ну все, все! Да не буду я стрелять! Я домой хочу!

– Все домой хотят… Так как зовут тебя?

– Да понятия не имею! Сейчас вроде бы Хаммер. Но ты сам подумай – откуда у русского человека может быть такая фамилия?

Из-под танка, непочтительно волоча за ремень тяжелую снайперку, выполз парень в черном берете набекрень.

– Я его знаю! – крикнул он наверх. – Это же Гош!

Поименованный так удивился, что даже руки опустил.

– Я что, нерусский, что ли? – спросил он обалдело.

Над баррикадой появились заинтересованные физиономии.

– Да нет же! – рассмеялся «снайпер», подходя ближе и стягивая с головы берет. Винтовку он так под танком и бросил. – А меня ты не узнаешь?

– Да знаю я тебя отлично… Ты Рэдди. Игорь Родионов. Херсонская, дом один.

– Ну!!! – обрадовался Родионов. – Ну, видишь! Слушай, Гош, ты Ленку мою не встречал, а?

– Погоди, погоди… Какую Ленку?

– Да жену мою! Во! – Родионов продемонстрировал кольцо на пальце.

– Жену… – Гош зачем-то посмотрел на свою правую руку. – Знаешь, Рэдди, если честно, мы с тобой после школы ни разу не встречались.

– Обидно, – потупился Родионов.

– Извини. Скажи, пожалуйста… Что это за имя такое – Гош?

– Да ты его сам выдумал. Чуть ли не в первом классе. Ты же Георгий. Что, забыл?

– Забыл, – признался Гош. Судя по выражению лица, он сейчас примерял вновь обретенное имя на себя и, похоже, оно ему не особенно нравилось.

– Бывает и хуже, – сочувственно кивнул Родионов. – Но реже.

С баррикады потихоньку сползали все новые и новые люди, и постепенно вокруг Гоша и Родионова собралась небольшая толпа. Лица у парней оказались симпатичные и донельзя заинтересованные. Им явно хотелось с пристрастием допросить приезжего, но уж больно у него была неприветливая и удрученная физиономия.

– Уникальный случай, – сказал гордо Родионов. – Вы такое видели? Сижу, никого не трогаю, и вот на тебе – одноклассник…

– А ты ошибиться не мог? – вдруг спросил Гош.

– Чего?! – обиделся Родионов.

– Да нет, Рэдди, это я так… Я насчет имени.

– Георгий Дымов, – сказал Родионов с нажимом.

– Час от часу не легче… – пробормотал Гош.

– У тебя прадед был болгарин, – объяснил Родионов. – По фамилии Димов. А здесь его в Дымова переделали. Ты сам рассказывал.

– Родионов, – печально сказал Гош. – А расстояние от Земли до Луны ты, случаем, не помнишь?

Родионов цыкнул зубом и посмотрел на Гоша укоризненно.

– А начальную скорость пули у этой твоей… «СВД»? – не унимался Гош.

– Успокойся, – попросил Родионов очень мягко. – Я не помню совершенно ничего. Я дурак. Кретин. Полный идиот. Помню, что у меня жена была, Ленка. Красивая. А все остальное – забыл.

– А про меня? – спросил Гош с надеждой в голосе.

– Не обольщайся, старик. Детские воспоминания у меня все на месте. Только вот толку от них… Зато наш класс я помню очень хорошо. Ты с Лехой Романовым за одной партой сидел. А я – сразу за вами.

– Кто такой Леха Романов?.. – пробормотал Гош себе под нос.

– В общем, ты – Георгий Дымов, – заключил Родионов. – Отчества не знаю, извини.

– Викторович! – ляпнул Гош и сам от удивления застыл с открытым ртом.

– Процесс идет! – обрадованно заметил кто-то в толпе. – Видите, мужики, идет же!

– Это у него идет, – хмуро сообщили оптимисту. – А у меня, например, задом пятится.

Гош поднял глаза на собравшихся вокруг молодых людей.

– Мы вспомним, – сказал он негромко. – Мы обязательно вспомним все. Но знаете, коллеги…

– Лучше бы нам и не вспоминать, – заключил все тот же хмурый голос из задних рядов.