Бездомыш. Предземье - Андрей Олегович Рымин
Другой же стороной зачисления в гарнизон служит отсутствие платы за постой и питание. Так что, хотя бы издержек не понесём, если в форте надолго застрянем. Только ну его в Бездну — надолго. Нам на Фат надо. Охотиться я хочу, а не хортов с крепостных стен отстреливать. С этой падали волосатой прибытка ноль с хвостиком.
Вот же, Китя. Про прибыль задумался. Хортов к добыче приравниваю. А ведь меньше года назад сидел, трясся в землянке, слушая, как за дверью мохнатый скребётся.
— Так что, переживать не о чем, — продолжал имперец. — Отобьёмся, как уже сто раз отбивались. Но поработать, конечно, придётся. Все, кто считает, что умеет стрелять из лука или арбалета, прошу сделать шаг вперёд.
Народ, включая большую часть немногочисленных женщин, дружно шагнул вперёд.
— А ты куда? — недовольно покосился Айк на так же выступившую из строя мать.
— Лучше в хортов стрелять, чем на такую толпу готовить, — фыркнула Лина.
Судя по грустному взгляду, Вея была с ней согласна. Ну ничего. У неё будет много помощников. Чую, вся малышня наша в поварята заделается. И хорошо. Меньше буду переживать за братишек, сестрёнок.
— Многовато стрелков, — покачал головой майор. — Пока время есть, мои ребята вас всех проверят. Кто слукавил — не обижаемся. Будете на подхвате.
И повернувшись к солдатам, стоящим отдельным строем напротив нас, приказал:
— Господа капралы, разбираем людей, начинаем знакомиться. Утром на стенах должны быть порядок и понимание.
Командиры имперцев двинулись к нам, и я, найдя взглядом капрала Ёша, потащил Лину с Айком ему навстречу. Этот солдат уже знает, на что я способен. С ним будет проще.
— Э не, сударь одарённый, — улыбнулся капрал. — Ты к майору иди. С даром вас на весь форт всего трое. Вами Борх лично командовать будет.
Доложил уже значит. Ну, понятно. Я кивнул и направился к начальнику гарнизона. Коренастый усач уже о чём-то болтал с длинноруким сутулым дылдой в мешковатых штанах и короткой, словно снятой с чужого плеча, куцей куртке.
— И чего себя в грудь тогда бил? — услышал я ворчание майора.
— Вопрос был: есть ли в обозе одарённые? — пожал длинный плечами. — Я ответил, что есть.
— И пользы нам с твоего дара? — буркнул имперец. — Воды у нас — полный колодец.
— Нет пользы, — согласился дылда.
— Ну, так иди к остальным. Стрелять-то умеешь хотя бы?
— Прежде охотником был, — обиделся дядька и, отвернувшись, утопал.
Майор перевёл взгляд на меня.
— Морскую воду он в пресную превращает, — пожаловался мне усач на ушедшего дылду. — На кой мне сейчас такой дар? У меня две версты тут до моря. А ты, стало быть, тот герой, что снежников обратил в бегство?
— Он самый, сударь майор, — кивнул я. — Китар меня звать.
— Господин майор, — поправил меня усач. — В армии мы все — господа. Давай, парень, рассказывай, что ты умеешь. Знаю, что не воду преснить, но подробности надо.
* * *
— С любым оружием в руках мастером боя становлюсь. Меч, лук, копьё, нож… Разницы нет. Да и сами руки, считай, тоже оружие. Даже на кулаках кого хочешь уделаю.
Этот участок стены смотрел ровно на юг, и, кроме леса и поднимающихся справа гор, отсюда отлично просматривался тракт в обоих своих направлениях. Пока на нём было пусто.
— Сильно, — присвистнул лысый, словно коленка, мужик по имени Гога, носивший прозвище — Огнеплюй.
Невысокий и худощавый Гога отнюдь не выглядел слабаком. Жилистый, поджарый, сухой, но не тощий. Наверняка не счесть долей ловкости. Про троерост я пока не спрашивал, зато года глянул, когда руки жали. Семьдесят восемь лет мужику. И в отмере четыре года запасом. Слабаки столько не живут. Да и дар слабаку добыть сложно. Мой случай не в счёт — повезло мне.
— А действует скока? — прищурил свои маленькие глазки Гога.
На безволосом, как и его макушка, лице не было, ни только усов с бородой, но и бровей с ресницами.
— Долго.
— Наскока долго?
Вот и Гогу сейчас удивлю, как майора вчера. Сильный дар — он всегда круто временем ограничен. На секунды идёт счёт обычно. Здесь же у меня всё не как у людей. Дар, считай, всегда действует. Бейся мастером боя пока не устанешь. А устанешь, так боб проглоти и дальше твори чудеса.
Ло, когда с ним эту проблему обсуждали, сказал, что не нужно самому себе рамки придумывать. Пусть лучше так, чем потом, если долго сражаться придётся, на обмане попасться. Бывает такое, что дар на постоянку работает. Только там дар попроще обычно. Яды на запах определять, не мёрзнуть в любой холод, года видеть с отмером опять же.
— Очень долго, — подмигнул я лысому. — Нет у меня по времени потолка.
— Ого! — ожидаемо удивился тот. — Богатый дар. Тады, получается, ты у нас самый ценный боец на весь форт. Готовься побегать тады. Будешь по стенам туды-сюды мотаться, подмогать, где подмога нужна.
Смешной говор у Гоги. Явно не из империи родом. Аж интересно стало, с какого он острова.
— Да побегаю, конечно, — пожал я плечами. — Раз стрелам перевода нема, отведу душу. А сам ты чего, дядя Гога, умеешь? Огнеплюй — оно ведь не просто так прицепилось небось.
Лысый довольно осклабился.
— Твоя правда. Весь в кликухе мой дар. Пламенем плююсь.
— Изо рта прямо? — не поверил я.
— А чего, думаешь, у меня волос нет? — хмыкнул Гога. — И одёжа такая дурацкая?
Что дурацкая, тут он в верно подметил. А я ещё дивлюсь, отчего у него рубаха без ворота и до пуза распахнута, словно у нас уже лето настало. Ни один солдат так не ходит. Впрочем, Гога, хоть и служит здесь в форте, но солдатом, как мне сам он сказал, не считается. Нанятый на сезон одарённый. Так положено, чтобы в каждой крепости хоть один кто-то с боевым даром был. Гога тут, в шестнадцатом, седьмой раз уже. Комендант ему здешний понравился. Хвалит Борха. С мозгами мужик, говорит.
— Погорело всё что ли? — прищурился я.
— Так ото ж, — вздохнул Гога. — Коже жар нипочём, а волосья вмиг плавятся. И рубахи края, коли недогляжу.
— Диковинный дар, — уважительно протянул я. — Не слыхал про такой.
— Ну, теперича ещё и поглядишь, — хохотнул лысый. — Вона, глянь. Дружки наши мохнатые пожаловали. Когда плевать буду, не стой близко главное. Припалить могу.
Но я уже напрочь забыл про Гогу и его чудной дар. Моё внимание прочно приковало к себе колышущееся серое пятно, что в паре вёрст к закату от нас начало стремительно заполнять узенькую полоску тракта, многочисленными струйками вытекая из леса.
— Хорты? — неуверенно уточнил я.
— Они, родимые, — подтвердил Гога. — Минут десять, пятнадцать — и будут здесь. Тока что-то мне цвет не нравится.
Последнего я не понял. Но переспрашивать не стал. Как завороженный продолжал следить за заполняющими дорогу хортами.
— Судари одарённые, будьте готовы, — подошёл к нам комендант форта. — Ты, Китар, стрел не жалей. Как на точный выстрел подойдут, сразу бей. Старайся тех, что постарше выцеливать. Что-то матёрых в этот раз больно много. Даже отсюда видно, что не один молодняк на нас прёт.
Я вопросительно посмотрел на майора. Как он с такого расстояния может что-то рассмотреть в заполнившей тракт звериной реке?
— С Гогой мы давно сработались, — продолжал имперец. — Он знает, что делать. От тебя же требуется одно — чётко следовать моим приказам. Сам никуда не лезь. Жди, когда пошлю. Твоё дело — стрелять и со стен их скидывать помогать, если где взберутся.
Я кивнул. От меня-то на самом деле мало, что будет зависеть. Это битва Ло. Настоящий мой дар сегодня едва ли понадобится. Не стоит десяток скошенных хортов того, чтобы свой секрет открывать. Пусть незримые клинки остаются тем козырем, какой в нужный момент смогу вытащить из рукава, если совсем уж припрёт. Не хочу, чтобы слухи и про эту мою способность дошли до Зимородовых. Мало ли, вдруг судьба ещё сведёт-таки с ними.
— Ну, ждите пока, — похлопал нас с Гогой по спинам майор. — Я последним обходом сейчас пробегу и вернусь.
Имперец поправил застёжку на шлеме
